В дверь деликатно постучали.

– Войдите! – крикнул Роман.

Появился Юра, второй помощник Звягина, с подносом в руке.

– Принес чаек, а Степаниде какао, – сказал Юра.

– Я не просил чай, – удивился босс.

– Какао? – изумилась я. – Обычно у тебя лишь гадкий кофе.

– Я подумал, вдруг вы захотите вкусного, – забубнил Юрий.

Роман прищурился, а я выскочила из кабинета, подождала, пока Юра выйдет в приемную, и напала на него:

– Ты никогда не стучишь в кабинет шефа, бесцеремонно вваливаешься без предупреждения. Почему сейчас изменил своей привычке?

– Ну… мало ли, – заблеял помощник, – типа…

– И какао мне притащил! – еще сильнее разозлилась я.

– Просто хотел проявить заботу, – заявил парень.

– Немедленно скажи, где находится оформитель Степанова, – потребовала я.

Юрий начал стучать по клавиатуре.

– У нее выходной. Появится завтра.

Я ринулась к двери, но на пороге остановилась.

– Даю совет: не собирай сплетни.

– Вы о чем? – изобразил недоумение молодой человек.

– Не стоит верить всему, что слышишь, можешь попасть в глупейшее положение, – отрезала я. – Надеюсь, у тебя хватит ума не распространять ложную информацию далее.

– Вы о чем? – повторил Юра.

Упорство, с которым помощник Романа прикидывался, будто он не знает последнюю сплетню, что Звягин сделал предложение Козловой, разозлило меня донельзя. Я вытянула руку и начала загибать пальцы.

– Стучал в дверь, чего ранее никогда не делал; приволок какао, хотя всегда притаскиваешь малосъедобный кофе…

– Капучино не едят, а пьют, – пробормотал Юрий.

Но меня трудно сбить с толку, я продолжала:

– Да еще говоришь сейчас «вы», обращаясь ко мне, хотя мы с тобой давно на «ты». И думаешь, после столь резкого изменения привычек я поверю, что ты не слышал разговоры о том, как Роман Звягин сделал мне предложение руки и сердца?

– Ух ты! – подпрыгнул Юрий. – Офигеваю! Значит, это правда? Мне позвонила мама и сообщила: «Сыночек, Степа идет к Роману, не вздумай впереться в кабинет шефа без стука, если Козлова там находится. Получишь по лбу. Приготовь ему чай, а ей какао, сейчас банку пришлю. Забудь про свои помои под названием «эспрессо», которые всем суешь».

– Откуда твоя мама может знать, куда я направилась? – вырвался у меня возглас изумления.

Юра хихикнул.

– Она же главный управляющий.

У меня отвисла челюсть.

– Маргарита Львовна Наумова твоя мать?

– Ага, – радостно подтвердил парень, – об этом все знают.

Ну да, все… Кроме меня.

– Но ты же Кудрявцев, – протянула я.

– Ага.

– А у Маргариты Львовны другая фамилия, – недоумевала я.

Юра засмеялся.

– Мамуля фамилию не меняла, а мне папину дала.

– Понятно, – пробормотала я. Развернулась и взялась за ручку двери.

Ну и денек сегодня. Массу нового выяснила и про себя, и про других.

– Степанида! – раздалось за спиной.

Я обернулась.

– Что?

– Поздравляю вас, – с чувством произнес Юра. – Вы с Романом Глебовичем прекрасная пара. Босс вас обожает. Пару дней назад я принес ему кофе, а шеф со Стефано разговаривал. Речь шла о вас, и Звягин сказал: «Степа дров наломала, руки чешутся ей наподдать».

– И почему ты трактуешь сию фразу как любовную? – оторопела я.

– Бьет – значит, любит, – философски заметил помощник Романа. – Очень за вас рад. Готов нести к алтарю шлейф невестиного платья.

– Юра, свадьба – это миф, – остановила я его, – просто сплетня.

– Уж не дурак, понимаю, что вы не хотите посторонним рассказывать, – ухмыльнулся Кудрявцев.

Я скрипнула зубами. Скорей бы этот дурацкий день закончился…

– Дай мне мобильный номер Козланет Степа-новой.

– Пришлю через секунду на Ватсапп, – пообещал Юра.

Я вышла из приемной, закрыла плотно дверь и навалилась на нее спиной. Ну и что теперь делать?

В кармане зазвонила трубка. Я достала ее и тихо сказала:

– Алло.

– Занята? – спросил Кудрин. – Можешь пораньше с работы удрать?

– Мечтаю оказаться сейчас за пару тысяч километров от фирмы «Бак», – призналась я, – желательно в абсолютно пустынном месте, чтобы людей на тысячу километров вокруг не было.

– И я частенько испытываю такое желание, – признался Алексей. – Можешь подъехать к Насте?

– Куда? – уточнила я.

– Сейчас адрес сброшу, – обрадовался Кудрин.

Я собралась запихнуть трубку в карман, но она заголосила прямо в руке. Номера, высветившегося на экране, в моей телефонной книжке не было, голос женщины тоже оказался незнакомым.

– Алло! Степанида?

– Слушаю, – ответила я.

– Меня просили вам позвонить.

– А вы кто? – поинтересовалась я.

– Козланет Степанова, – объяснила незнакомка. – Юрий, секретарь господина Звягина, велел соединиться с главным визажистом.

Я издала стон. Ведь я попросила у Кудрявцева номер декоратора! А он как поступил?

– Что-то не так с витриной первого этажа? – явно нервничала декоратор.

Я не видела нового оформления, но быстро возразила:

– Нет, нет, прекрасная работа.

– Слава богу, – выдохнула собеседница. – Меня сто раз предупредили: Козлова очень требовательна, ей ничего не нравится сразу, сто раз переделать заставит.

Я медленно пошла по коридору. Сегодня уже выяснила о себе массу интересного: я развратная особа, старая, страшная, злая, глупая… А теперь еще злобина, которая приказывает безостановочно переделывать работу, чтобы результат получился таким, как ей надо. И плевать Козловой на нервную систему сотрудников.

– Зачем тогда меня искали? – чуть испуганно спросила женщина.

– Хотела извиниться, – вздохнула я.

– За что?

– За торт. Его, наверное, уже весь съели.

– Не поняла, – прошептала Степанова.

Я живописала ей историю появления громадного бисквита с кремом.

– Боже! – ахнула Козланет. – Катастрофа! Бегите скорей, попросите людей не трогать торт.

– Закажу вам новый, точь-в-точь такой, как съеденный, – пообещала я.

– Нет, нет, летите в столовую, а потом позвоните мне, – потребовала Козланет. – Торопитесь изо всех сил! Потом объясню, в чем дело. Поверьте, эта фигня очень серьезная!