— То есть, — попыталась отшутиться Джулия, — вы тоже пополчаса сидели в полной темноте в собственной матине в двух шагах от входа вдом?

— Нет, конечно, нет, — по-девичьи захихикала Флосси, ивокруг ее глаз собрались добрые морщинки, — ты же знаешь, что я никогда неумела водить машину. Я имела в виду, что точно так же, как ты, смотрела передсобой невидящим взглядом.

Джулии не хотелось ни лгать, ни отвечать на этот вопрос, апотому она избрала третий путь — просто ушла от ответа.

— Я не верю в то, что можно «сохнуть» по кому бы то ни было,мисс Флосси, — широко улыбнулась она. — Если я не могу добиться того, чегоочень сильно хочу, то просто смиряюсь с неизбежностью и как можно скореевозвращаюсь к реальности.

Вопреки ожиданиям Джулии мисс Флосси не стала ни возражать,ни продолжать эту тему. Вместо этого она положила руку на плечо Джулии и мягкоспросила:

— А что бы ты сделала, если бы то, о чем ты всегда мечтала,оказалось совсем рядом — только руку протяни? А ты все не решаешься это взятьиз боязни предстать перед окружающими тебя людьми в смешном свете? Или простоиз страха? Или из, может быть, необоснованного чувства вины?

На этот раз смех Джулии звучал гораздо искреннее.Отсмеявшись, она покачала головой:

— Вы задали мне трудную задачу, мисс Флосси. Но все жерискну ответить: если бы я знала, что никогда не буду счастлива, то, наверное,все-таки взяла бы это, несмотря ни на что.

— А почему ты говоришь об «этом»в среднем роде? — неотступала мисс Флосси, и Джулия поняла, что разговор, по сути, тольконачинался.

— О чем? — не подумав, спросила Джулия, но тотчас жепоправилась:

— То есть, я хотела сказать, о ком?

— О, это секрет.

Нет, с грустью подумала Джулия.. Это не секрет ни для кого.А потом, неожиданно для самой себя, только потому, что ей было нечего терять, аФлосси могла еще очень многое выиграть, добавила:

— Я думаю, единственное, что действительно необходимоГерману Хенкельману, — это хорошая женщина, которая бы поверила в него и темсамым дала ему повод для самоуважения. Конечно, — добавила она, глядя нанасмерть перепуганную Флосси, — Герман никогда не осмелится сделать первый шаг.Особенно, если дело касается женщины, которую он когда-то любил и котораязнает, что он сделал со своей жизнью за прошедшие годы. Вот почему этой женщинепридется взять инициативу на себя, а это требует большого мужества.

Повинуясь внезапному порыву, Джулия наклонилась и поцеловалаФлосси.

— Спокойной ночи, — сказала она и добавила про себя:

«И до свидания». Шесть из восьми дней, о которых говорилЗак, уже истекли.

У порога собственного дома Джулия остановилась, порылась всумке в поисках ключа, открыла дверь и, войдя, плотно прикрыла ее за собой. Онапотянулась было к выключателю, но мужской голос остановил ее:

— Не надо. — Крик ужаса застрял в горле у Джулии, когданеожиданный визитер поспешно добавил:

— Не боитесь. Я друг Зака.

— Почему я должна вам верить? — спросила Джулия. Ее голосдрожал, так же как и рука.

— Потому что, — насмешливо ответил Доминик Сандини, — яприехал сюда, чтобы обеспечить прикрытие одного путешествия, в которое вынеожиданно решили отправиться.

— Черт побери, вы напугали меня до смерти! — выдохнулаДжулия, не зная, сердиться ей или смеяться.

— Прошу прощения.

— Как вы сюда попали? — спросила Джулия, чувствуя себясовершенно по-дурацки, оттого что вынуждена общаться с невидимым собеседником,скрывающимся где-то во тьме гостиной.

— Я вошел через заднюю дверь, после того как немногоогляделся по сторонам. Вынужден вас огорчить, мэм. За вами хвост.

— За… за мной что?

Джулия была настолько сбита с толку, что чуть было неоглянулась назад в поисках хвоста, но Сандини тут же пояснил:

— За вами следят. Парочка в голубом фургоне, припаркованномниже по улице, не спускает глаз с дома, а черный пикап вы всегда сможете увидетьв зеркале заднего обзора, куда бы ни поехали. Это точно фэбээровцы — только ониездят на машинах, на которые не позарится ни один уважающий себя вор. Но своедело они четко знают. Машины, — с гордостью добавил Доминик, — мояспециальность. Вот взять, к примеру, вашу. В ней полуторалитровый двигатель,радио заводского производства, нет телефона, а значит, если ее разобрать назапчасти, то больше двухсот пятидесяти баксов никак не выручить.

— Вы… вы работаете продавцом подержанных машин? — спросилаДжулия. Она была так рада поговорить хоть с кем-то, кто называл себя другомЗака, что даже сообщение о ФБР не сильно омрачило эту радость.

— Можно сказать и так, — ухмыльнулся Сандини. — Правда,когда я их продаю, на них, как правило, бывают сбиты заводские номера.

— Значит, вы… воруете машины? — запинаясь, спросила Джулия.Она не верила собственным ушам.

— Угу. Вернее, воровал, — нимало не смутившись, уточнилСандини. — Теперь я исправился.

— О Боже! — не сдержалась Джулия. Ее отнюдь не обрадовалоизвестие о том, что друг Зака оказался вором. Но внезапно пришедшая в головумысль заставила ее сменить тему. Может быть, хоть этот человек сумеет развеятьее страхи?

— Скажите, ведь Зак не в Лос-Анджелесе? Ведь это не онугрожал всем тем людям?

— Я понятия не имею о том, где он и что делает. Честноеслово.

— Но вы же не можете этого не знать! То есть, я хочусказать, что вы же говорили с ним и…

— Не-а. Я лично с ним не говорил. Да Зак мне бы надавалтаких… Ну, короче, если бы он узнал, что я заявился сюда лично, то у него былбы припадок. По идее к вам должен был прийти совершенно посторонний человек. Ноя не мог упустить такой шанс! Я же хотел сам встретиться с его девушкой.Наверное, вы его чертовски любите.

Доминик замолчал, и Джулия спокойно сказала:

— Да, я его действительно очень люблю. И для вас онНаверняка тоже очень много значит, если ради него вы так рисковали, приезжаясюда.

— Да ну, к черту, какой там риск? — преувеличенно беспечновозразил Сандини. — Я же не делаю ничего незаконного. Нет никакого законапротив того, чтобы навестить подружку своего приятеля и немного подождать ее,не включая света. Между прочим, я даже починил замок вашей задней двери, а тораньше его мог открыть любой ребенок. Разве это противозаконно? — насмешливопоинтересовался он.