— Я хотела бы с вами всеми познакомиться, увидеть владения Асада, — обвела светлым взглядом прислугу, — но сегодня очень устала. Простите, — сжала мою ладонь и приблизилась к плечу, будто боялась, что убегу. — Можно просто отдохнуть? В тишине.

Я прихватил ее за талию и кивнул.

— Подготовьте купель и подайте ужин в мои покои.

Прислуга тут же разбежалась выполнять приказ, а Ломуш повел нас ко входу во дворец. Мы медленно ступали по мраморной лестнице, а я безотрывно следил за реакцией Тесс.

Она смотрела под ноги, ступала осторожно, изредка оглядывалась, проверяя, не идет ли кто-то следом, и все время прижималась ко мне.

Благо, в моем доме на стенах не висели откровенные картины, от которых она шарахалась на отборе. Я и сам не понимал этого творчества, а вот сцены сражений завораживали. Таких изображений в замке было много, а на лестничном пролете, что вел в мои покои, во всю стену развернула фреска известного аронского художника, который изобразил Айшура так, как ему подсказывала фантазия. Ведь никто никогда врага не видел.

Нечто представляло собой ящера, отдаленно напоминающего дракона. Синий, окутанный льдом, монстр смотрел на нас пустыми черными глазницами.

Тесс вдруг остановилась напротив изображения.

— Что это? — потянула пальчики, но тут же сжала кулак и, в страхе отстранившись, взглянула на меня. — Это он, да? Но как? Ты видел Айшура?

— Нет, — качнул головой. — Художники Ароны изображают его по-разному. Никто не смог подойти к нему так близко, чтобы увидеть своими глазами. Никто точно не сможет его описать. Хотя мне кажется, что примерно такой он и есть, — я пожал плечами.

— Красивый, — почему-то сказала Тесс и, наклонив голову, любовно разглядывала рисунок. — Когда мама читала мне сказки про ужасного монстра, что год за годом сжирает земли Диона, я думала, что это все выдумки. Что ничего на самом деле нет. Что драконы — чума для людей, а не спасители. Только когда северные земли в прошлом году закрыли, а жителей, кто выжил, эвакуировали, я поняла, что все происходит на самом деле. Но я верила, что все плохое случится в будущем и не с нами — а потом вдруг настоящее вывернулось наизнанку, и появился ты… — она повернулась ко мне и нырнула взглядом в самую душу. — Почему он хочет нас убить, Асад?

— Если бы я только знал, — прикусил нижнюю губу. — Маги-пророки говорят, что Айшур — пожиратель мира. Существо, которое стремится разрушить один мир за другим. Поэтому нельзя допустить, чтобы его ледяные щупальца добрались до Ветроны. Стоит замерзнуть океану, как все живое начнет гибнуть. Мы не зря очертили священную границу, которую нужно охранять ценой собственной жизни, — отвел взгляд от фрески, коря себя за то, что снова невольно упомянул о смерти.

— Сколько драконов уже погибло, отстаивая границу?

— Лучше тебе не знать, — с трепетом провел рукой по ее щеке и прикоснулся к плечу, немного сжал. — Реальные цифры — государственная тайна, — стиснул кулак за спиной, вспоминая стопку судеб, что недавно держал в руках в виде бумаг. — Но в следующем бою выступит огромная армия под моим предводительством, и мы уничтожим Айшура. Вернусь к тебе победителем. А ты в это время будешь готовиться к свадьбе. Ломуш выполнит любой твой каприз. Лучшие платья Ароны, личный организатор, драгоценности — все, что твоя душа пожелает, — улыбнулся и опустил руку ниже, на предплечье, стараясь увести тему разговора подальше от сражения, чтобы сберечь ее чувства.

— Мне не нужны драгоценности и платья, — она покачала головой. — Но я буду ждать тебя, — закивала, глядя будто сквозь меня, — даже если запретишь.

— Разве тебе можно что-то запретить? — с улыбкой поцеловал ее в лобик и повел за собой в комнату подальше от изображения врага.

Тессианна

Замок Асада показался мне светлым и тихим. Чем-то напоминал дом неродного мне отца, только больше — масштабней.

Я не особо рассматривала дорогое убранство, потому что меня другое тревожило — дракон будто увиливал от темы войны, Айшура, зубы мне заговаривал, хотя я хотела об этом говорить. Мне это нужно было.

Чтобы осознавать, что им пришлось пережить ради мира.

И что мне придется пережить ради любимого.

Воевода, в очередной раз уйдя от прямого ответа, повел меня к высокой двойной двери и, открыв створки, пропустил вперед.

В убранстве огромных покоев воеводы чувствовался дух его хозяина. В меру мрачные стены со стальным отливом, канделябры с магическими лампами и статуя дракона, расправившего крылья у камина. Поленья в нем вспыхнули в тот же миг, как только мы переступили порог и мои ступни утонули в ворсистом ковре. Но больше всего мое внимание привлекла кровать, больше напоминающая целый будуар с балдахином из тяжелой красной портьеры.

Асад приобнял меня и шепнул:

— Вот и все, букашка, затащил я тебя в свое логово. Отсюда только на драконе можно улететь.

— Ты случайно не метишь в короли? Очень уж кровать помпезная, — я отстранилась от дракона и провела пальчиками по краю жаккардового покрывала. Золотистая нить переливалась от прикосновения.

— Даже за все дворцы Диона не взошел бы на престол, — рассмеялся и коснулся он прикроватной магической лампы. Она засветилась желтоватым легким мерцанием.

Я помрачнела еще больше, вспомнив о своем происхождении.

— И я не хочу быть принцессой, но… — повернулась к Асаду, что наблюдал за каждым моим движением, — тогда бы я не попала на отбор и не встретила бы тебя.

— Со мной тебе не стать королевой, — сгреб меня в охапку сильными ручищами и прижал к себе, наклонился и втянул носом воздух у моей шеи. — Всего лишь женой красного дракона.

Я хмыкнула и сглотнула подступившую горечь.

— При одном условии… если ты выживешь.

— Не думай ни о чем, — его горячие губы притронулись к основанию шеи и легкими поцелуями прошлись до моего подбородка. В глазах дракона вспыхнуло знакомое красное пламя, а его руки спустились от талии до моих бедер. — Просто всегда помни, что я люблю тебя.

Я задержала дыхание, ресницы задрожали, а на губах застыли слова взаимности, но… мне нужны гарантии.

— Женись на мне, Асад. Я буду ждать тебя с войны. Верно. Отчаянно. Всегда. Прошу, — потянула ворот его рубашки на себя и приподнялась на носочки, чтобы достать до сладких губ, — не оставляй меня без надежды, ведь я тоже тебя… — голос сорвался, — люблю.

Он сорвал с моих губ поцелуй и заулыбался как-то иначе, по-особенному. Зрачки драконьих глаз сузились до вертикальных иголочек, а радужка стала полностью красной. Он запустил руку в мои волосы, ухватил за затылок и притянул меня к своей крепкой груди. Я почувствовала, как этот сильный и мощный мужчина дрожит, услышала, как бешено рвется из груди его сердце.

— Поговорим об этом после церемонии, — все же Асад в совершенстве умел держать себя в руках. Его всего трясло от эмоций, а голос ничуть не выдал его волнения.