Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Выспался? — Роар вышел из дома, потянулся. Митар был сонным и помятым.
— Да не особо, — ответил феран. — Шера меня вчера решила навестить.
Тан мотнул головой:
— Боги, дайте ума этой бабе, ну правда, — он ухмыльнулся и повел плечами.
— Назначь кого-то вместо неё отвечать за харн, — попросил Рэтар.
— Ого, — среагировал митар, удивляясь. — Наказал её?
— Если бы не пришла, даже не пытался бы помнить про неё, — феран затянул последний ремень упряжи. — Но раз уж решила, то…
— Кого назначить?
— Мне всё равно, Роар, но лучше кого-то из своих, — ответил Рэтар и похлопал тоору по спине, она развернулась к выходу из загона.
— Ещё будут распоряжения? — спросил митар.
— Нет, — они уже столько раз проходили через это. Тем более, что скоро вернётся Тёрк. — Просто береги себя.
— Как обычно, — улыбнулся тан.
— Сильнее обычного, — Рэтар стал серьёзным.
— Тебя что-то беспокоит? — Роар нахмурился.
— Не знаю. Я ещё не разобрался, — и феран с митаром пожали друг другу локти, после чего глава дома пошёл следом за своей тоорой.
— Эй, Рэтар, ты же будешь в Горше, — Роар лукаво улыбнулся, когда тан обернулся на зов. — Привези Хэле ирнит.
— Зачем? — нахмурился феран.
— Боги, Рэтар, — митар обречённо покачал головой. — Женщины любят подарки и любят драгоценные камни.
— Хм, — выдохнул феран и повёл головой, — а почему ирнит?
— Потому что у неё глаза цвета ирнита, — сказал Роар, как нечто само собой разумеющиеся, развёл руками в стороны.
— А тарис привезти? — приподнял бровь Рэтар.
— Зачем? — и теперь нахмурился Роар.
— Потому что у белой ведьмы глаза цвета тариса, — поддел тана феран и развернулся на выход.
Роар фыркнул ему в след:
— А вот привези!
Феран махнул ему рукой, сел в седло, направив тоору следом за командирами отряда и сопровождающими его форами.
Уже выезжая на дорогу вместе с отрядом отправляющимся в Шер-Аштар, он увидел Хэлу, которая гуляла с харагами. Отделившись от отряда и, махнув форам, чтобы не ждали, Рэтар доехал до ведьмы.
— Покидаете нас, достопочтенный феран, — она поклонилась, потом подняла на него свой полный озорства взгляд.
Мужчина спрыгнул на землю.
— Мне придется отправится на границу, — и он в очередной раз пытался не реагировать на чувства, которые при виде этой женщины просыпались в нём, доводя до исступления.
— Это вчера так удачно посланник великого эла зашёл? — она склонила голову набок, всматриваясь ему в глаза.
И феран в очередной раз понял, что все его попытки совладать с собой, тщеты.
"Всё, Рэтар, пора сбегать, а то натворишь сейчас дел — потом не расхлебать будет", — сказал он себе, а Хэле ответил:
— Да. Я хотел тебя попросить. Роар остаётся за старшего…
— И мне надо пообещать, — не дала она ему договорить, — что буду его слушаться, вести себя примерно, не стану наговаривать всякие ужасти направо и налево?
Ведьма приподняла бровь и очень очень озорно улыбнулась.
— Именно так, — кивнул феран.
— А бородавки?
— Бородавки можно, — усмехнулся Рэтар.
— Тогда я обещаю быть хорошей девочкой, достопочтенный феран, — она небрежно поклонилась и попыталась стать серьёзной.
Как же вот сейчас ему сдержаться? Как вообще можно держать себя в руках при этой женщине?
Рэтар до безумия хотел сейчас притянуть её к себе и обнять, поцеловать эти немного припухшие губы, наплевать на все эти запреты, наплевать на мнение людей и законы, он хотел её и он знал, что больше не сможет себя контролировать…
Вот бы коснуться её щеки рукой.
— Я рад, — с трудом выдавил из себя Рэтар, а потом перевёл взгляд вниз, на юбку платья — всё то же, которое было вчера и от которого она оторвала два лоскута на заговоры. — Ты ходишь в разорванном платье?
— Ничего, — теперь она повела плечом, — на мой век и этого хватит.
— Хэла-Хэла, — он покачал головой, из под юбки показались мягкие туфли, которые слуги носили дома, а Хэла надевала на улицу, а в доме всегда была босая. — Я давно хотел спросить, почему ты ходишь босая дома и не носишь тёплую обувь на улице?
— Потому что заговорить, чтобы не было холодно ступням, проще, чем заговорить мозоли, которые у меня от сапог появляются, — и она протянула руку к морде тооры. — Ничего, у меня с обувью всегда была проблема. Хоть хорошо, что и на себя можно немножко кой-чего наговорить.
Она улыбнулась и потрепала тоора по морде, тот ткнулся в её руку и довольно заурчал.
— Береги нашего достопочтенного ферана, лапушка, — прошептала она, уткнувшись в морду зверя лбом.
Рэтар кивнул в знак благодарности:
— До встречи, Хэла.
— Лёгкой вам дороги, достопочтенный феран.
Рэтар больше не мог, ему просто невозможно было вот так стоять рядом с ней. С одной стороны он ощущал себя спокойно и, чтоб ему провалиться, счастливо, а с другой его скручивали тревога и вот это чувство, что ему нужно, просто необходимо вернуть себе самого себя, а значит надо бежать, бежать, как можно дальше, и граница была достаточно удобна для этого бегства.
Он сел в седло и уже отъехал на приличное расстояние.
— Рэтар, — позвала его Хэла и, боги свидетели, он был готов бросить сейчас всё, только бы она звала его по имени всегда.
Феран обернулся.
— Спи под плащом, — улыбнулась она своей грустной улыбкой.
— Хорошо, — ответил он и улыбнулся в ответ.
А тревога росла, заполняла его, он немного проехал дальше и ещё раз обернулся на удаляющуюся фигуру Хэлы.
Да что ж такое? Кажется это будет невыносимо тяжело.
Глава 16
Милена проснулась от того, что внутри появилась нестерпимое желание. Её прямо таки вывернуло от того, что снилось что-то невыносимо страстное и жгучее как… как… да хрен знает как что.
Милена села, пытаясь унять себя.
В комнату, уже пустую, потому что серые разбежались работать, зашла Хэла, которая вернулась с прогулки со своими монстрами.
— Что такое? — спросила она у Милы, когда увидела её лицо.
— Ничего, — выдавила из себя девушка хриплым после сна голосом и к щекам прилила краска.
— Ну, конечно, — отозвалась женщина и села рядом с ней на кровать. — Давай, что у тебя там во сне случилось или в голове? Вроде похмелья быть не должно — я тебя вчера весьма маленечко напоила.
— Всё со мной хорошо, — качнула головой Мила и увидела на спинке кровати плащ митара.
На неё вихрем налетело воспоминание о вчерашнем, и это возбуждение, которое всё ещё не прошло, заставило неуютно поёрзать.
Хэла рассмеялась.
— Мне тоже такие снятся, всем снятся, ну правда, — проговорила она.
— Что? — в недоумении уставилась
