Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Такая кастовость?
– Она самая. Наши отцы знакомы, а значит, я становлюсь идеальным парнем для дочки.
– Значит, это никак не связано с твоим сексуальным телом и внешностью кинозвезды? – Софи склонила голову набок с быстрой дразнящей улыбкой, чтобы ясно дать понять, что она шутит и определенно не заметила ни сексуального тела, ни прекрасных черт лица.
– Благодарю вас, мэм, но нет. Она ищет мужа своего круга.
– Потенциально брак, заключенный в аду, – сказала Софи, думая о своем отце и его первой жене, которая, несомненно, вышла за него замуж из-за титула, его внушительного состояния и многого другого.
– Так ты знакома с моими родителями? – съязвил Тодд, и на секунду они обменялись печальными взглядами, прежде чем погрузиться в задумчивое молчание. – Извини, я должен был предупредить тебя. Это… тяжкий труд.
Совсем рядом пролетела чайка, отчего они оба вздрогнули, и Тодд, защищая, схватил остатки своей булочки.
– Ты правда сама их испекла? Они очень вкусные.
– Да. Я ездила в Копенгаген, чтобы поучиться у эксперта.
После рассказа о поездке в Данию в прошлом году они легко перешли к обмену историями про европейские страны, в которых побывали, и так вернулись к своей обычной непринужденной болтовне, и Софи так смеялась над его рассказом о том, как он оказался в борделе в Париже, что, когда они решили вернуться к машине, не могла встать, и Тодду пришлось помогать ей подняться.
Глаза Софи расширились, словно она преодолела невидимый барьер. Внезапно дома стали красивее, а сельская глушь вдруг приобрела характер хорошо ухоженного парка.
Она знала, что это богатый район, но знание никак не подготовило ее к поразительному количеству «порше» и «рэндж-роверов», на фоне которых «мерседесы» и «буммеры» стали казаться заурядными. Когда она насчитала третий «феррари», Тодд рассмеялся:
– Добро пожаловать в Хэмптонс.
Он предложил свернуть с шоссе, и они поехали через Саутгемптон по главной улице, на которую она смотрела и не могла насмотреться. Словно в супер-3D ожили страницы глянцевых журналов, все было идеальным и блестящим под ярким голубым небом и сверкающим солнцем. Даже люди, прогуливающиеся по тротуарам, нагруженные пакетами с логотипами дорогих магазинов, были безупречно загорелыми и шикарно одетыми – словно в униформу, состоящую из цветастых шорт, элегантных белых рубашек поло и дизайнерских мокасин.
Когда они проезжали через жилой район, все дома смотрелись безукоризненно чистыми, многие с белой деревянной отделкой вокруг окон и дверей, подчеркивающей традиционно серые стены из сайдинга. Все сады были профессионально ухожены: пышные, аккуратно подстриженные газоны, пестрые корзины цветов на окнах, идеально гармонирующие с цветом стен, фигурно подстриженные кусты, обрамляющие гравийные дорожки за закрытыми воротами.
– Это другой мир, – сказала Софи, широко раскрыв глаза и пытаясь понять, нравится ли ей этот мир, или же он слишком совершенен в нереальном диснеевском смысле. – Ничуть не похож на Бруклин.
– Подожди, пока не увидишь пляж.
Наконец они добрались до Амагансетт, такого же красивого, но с меньшими следами трудов ландшафтных дизайнеров, свернули на дорожку с указателем «Дальний переулок», и Тодд остановился у проема в живой изгороди, подстриженной под фигуру спящей красавицы, за которой огромные двустворчатые дубовые ворота охраняли вход, словно королевские часовые. Он набрал код на домофоне, и ворота – тихо и с угрожающей медлительностью – открылись. Широкая подъездная аллея петляла между безукоризненно подстриженными кустами, выходя к разъездному кругу размером со средний сад перед внушительным домом.
Тодд бросил на Софи встревоженный взгляд, но она промолчала.
– Может, мне следовало предупредить тебя, – сказал он.
– Может, и следовало. Но все в порядке, я знаю, какие столовые приборы в каком случае использовать и как обращаться к дворецкому.
Тодд облегченно рассмеялся и похлопал ее по коленке.
– Я знал, что могу рассчитывать на тебя, англичанка. Тебе все нипочем.
Тодд припарковался рядом с кабриолетом «порше», верх которого был опущен, и Софи тут же вспомнила, как впервые увидела его машину.
– Ты же не собираешься оставить свою колымагу здесь? – спросила Софи, и в ее глазах блеснул смех.
– А почему бы и нет?
– Ты сам знаешь, почему нет. – Она укоризненно посмотрела на его раздраженную хмурую мину. – Ты же выше этого.
– Да неужели?
– Да. И тебе уже не шесть лет. Припаркуй ее вместе с остальными машинами. Полагаю, что где-то есть огромный гараж.
– Ух ты, мне нравится чопорность школьной училки.
Но Софи просто посмотрела на него сурово поверх солнечных очков и подождала, пока он с удрученным раздражением включит зажигание и загонит машину за дом, – там действительно оказался навес, под которым теснились несколько дорогущих лимузинов.
Они уже направились к двери в дом, как Тодд внезапно схватил ее за запястье и переплел свои пальцы с ее, заставляя остановиться.
– Обещай, что не будешь осуждать меня после того, как с ними познакомишься. – От этого глухого голоса и настойчивого тона у нее защемило сердце. Хотя он был в темных очках, по выражению его лица она поняла, что он выглядит несчастным и неуверенным. Вокруг него словно бы сгустилась настороженная тишина, как будто Тодд боялся, что она сбежит.
Вспомнив его прежний легкий дружеский поцелуй, она потянулась и нежно поцеловала его в щеку.
– Обещаю.
Его губы расслабились, и, быстро сжав ее пальцы, он отпустил руку.
– Тогда прямо в бой. И пусть начнутся игры.
С сумками в руках они прошли по короткому коридору, который выходил в изящный, просторный холл. Отсюда наверх вела красивая темная лестница с широкими ступенями, со вкусом застеленная узким кремовым ковром, закрепленным блестящими латунными прутьями. Полированные деревянные перила сияли глянцево-каштановым, и при виде их Софи улыбнулась. Как раз такие перила и манят маленьких мальчиков по ним кататься.
– Что? – спросил Тодд.
– Ничего, – сказала Софи с самым невинным видом. – Интересно, ты когда-нибудь по ним катался? – Она кивнула на до блеска отполированное дерево.
– Раз или два… когда никто не видел.
Они обменялись заговорщическими улыбками, когда он остановился у подножия лестницы, положив руку на резной конец перил.
– Тодди, малыш! – Загорелая, худощавая блондинка, закутанная в ошеломляющий ярко-синий саронг, идеально подчеркивающей ее загар и золото волос, появилась в тот момент, когда Тодд провел Софи в просторную комнату, которую назвал «утренней столовой». Положив руки ему на плечи, она расцеловала его в обе щеки с громким «чмок-чмок». Рядом с Тоддом она казалась странно знакомой. Родственница? Тетя? Еще одна кузина? Он не упоминал о старшей сестре. Это похожее на модель создание никак не могло быть его матерью.