Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так по кому скорбели больше, по Балору или по старухе? Теперь я понимал, чего так боялась вторая жрица Белджис.
Джаксиан утверждал, что высота храма составляет пятьдесят два локтя. По моим прикидкам выходило больше, но, возможно, он рассчитывал исходя из собственного роста. Он присутствовал в Обители Богини, когда туда принесли верховную жрицу. На заре он вместе с другими представителями городской знати вернулся, чтобы приветствовать бога, но чуда не произошло и бог не явился. Скикалм обнаружили в том же положении, в каком ее оставили накануне, словно за ночь она не пошевелила и пальцем. Отвергнутая Балором, она была низвергнута жрецами. Она успела вскрикнуть только раз, а потом так и катилась до самого низа.
Пока мы слушали эту печальную историю, Ториан передал мне дымящуюся кружку горячего бульона и пару спелых персиков. Я все еще сидел на кровати. Он обошел ее и сел рядом.
Джаксиан по-прежнему стоял у двери. На мой взгляд, вид у него с одной обнаженной волосатой ногой был презабавный, но траурные обычаи часто причудливы. Во многих местах женщинам положено бриться в таких случаях наголо. Я надеялся, что этой привычки в Занадоне нет.
– Прошлой ночью ты вернулся в наш дом, – прошептал он. – Я хочу знать, что произошло до этого – в первый твой приход.
Собираясь с мыслями, я впился зубами в персик, и сок потек мне на бороду.
– Разрешите, господин, я скажу? – негромко произнес Ториан. – Мой спутник – приверженец Фуфанга и не всегда понимает разницу между правдой и вымыслом.
Джаксиан кивнул. Я обиженно покосился на Ториана, но он не обратил на меня никакого внимания.
– Как вам, господин, должно быть, известно, мы бежали из рабства. Мы перебрались через вашу стену и спрятались у вас во дворе, под какими-то ступенями. Мы вылезли из своего убежища около полуночи, как раз когда вы вернулись домой.
– А!
– Я оглушил вас. Я должен признаться вам в этом. Потом мы с помощью вашего ключа попали в дом. Если вы согласитесь выслушать наши аргументы, помните, что мы стали жертвой неспровоцированного нападения Занадона. У нас было полное моральное право обращаться с вами, как с врагом.
Джаксиан сухо улыбнулся:
– Я восхищен твоею смелостью. За одно твое признание тебя можно было бы посадить на кол. – Он задумчиво потеребил заколку на животе – драгоценные каменья на ней стоили уйму денег. – Вы ведь могли ограбить меня или даже убить. Ладно, продолжай.
Я поднял бровь; этот человек тоже вырос в моих глазах. Я заметил, что его заикание куда-то исчезло. Он был увереннее в себе – таким он был вчера, когда пришел на стену освободить меня.
– Так вот, господин, мы проникли в дом, – продолжал Ториан. – А потом… ваш отец вызвал к себе вашу сестру, прервав ее сон.
– Ты это видел?
– Мы видели ее. За всю мою жизнь глаза мои не видели женщины прекраснее.
Джаксиан покраснел и насупился.
– Простите меня! – спохватился Ториан. – Я не всегда был рабом, господин, а она так прекрасна!
– Продолжай! – Купец больше не улыбался, а Ториан шел по куда более острому краю, чем ему казалось.
– Мы стали свидетелем того, как ваш отец, господин, обманул ее. Точнее, заманил в западню.
Джаксиан слушал его молча, с откровенным недоверием, кусая ус.
– Нагьяк тоже подслушивал, и…
– В-верховный ж-ж-жрец? В нашем доме?
– Да, господин. – Ториан описал сцену в саду, и купец кивнул, слушая его уже не так скептически Впрочем, дружелюбнее он тоже не стал – ну как же, ведь мы, можно сказать, шпионили за его отцом и Нагьяком.
– Потом мы отправились в храм…
Джаксиан напрягся:
– Вы п-пытались говорить с ней?
Если Ториан и дальше собирался подробно выкладывать все в своей манере добросовестного вояки, это могло привести к катастрофе. Самое время было мне вмешаться.
– Мы подслушали разговор верховного жреца Нагьяка и военачальника Арксиса, – сообщил я.
– Но этого не может быть!
– Саньяла! – тихо напомнил я ему. – Откуда еще мне знать это имя?
Он угрожающе посмотрел на меня.
– Я п-пытался встретиться с нею вчера, и мне отказали, но я б-без труда узнал ее имя. Это ничего не д-доказывает.
– Мы слышали и еще кое-что, – буркнул Ториан. – Вам не приходилось встречать молодого человека по имени Грамиан Фотий, а, господин?
Джаксиан бездумно почесал бороду, и с нее ссыпалось облачко пепла.
– Нет, не… О Святая Матерь! Кажется, я слышал о нем. Внук в-военачальника?
– Да. Животное! Он тоже находится в храме.
– К-какое отношение он имеет к моей сестре? – визгливо вскричал Джаксиан.
– Боюсь, самое непосредственное. Скажите, господин, вы действительно ждете, что на помощь городу придет сам Балор?
Бледный как полотно, Джаксиан снова кивнул.
– Ваша вера делает вам честь, – осторожно заметил Ториан. – Но мы слышали достаточно, чтобы понять, что верховный жрец Нагьяк не разделяет ее. У него совсем другие планы. Итак, бог оставил без внимания первый призыв. Что дальше?
– Н-ну… у нас новая в-верховная жрица. Сегодня вечером она… На что ты намекаешь?
Ториан осушил свой кубок и поставил его на кровать.
– За всем этим стоит ваш отец. Простой подлог. Майана и Балор – дочь старшего купца, внук военачальника.
Джаксиан Тарпит был рохлей, но никак не дураком. Лаконичное военное изложение Ториана он понял сразу. Он закрыл лицо руками.
Я не без интереса ждал, что же он скажет на все это. Поверит ли он нам, или обвинит нас в клевете и святотатстве, что означает нашу скорую и ужасную смерть? Когда он снова поднял на нас глаза, они полны были боли.
– Грамиан Фотий? Тот, который?..
– Насильник, – ответил Ториан. – Убийца.
– Его дед считает, что в состоянии контролировать его, – объяснил я.
– Не д-думаю. А форканцы?
Я положил руку на плечо Ториану.
– Вот перед вами, господин, настоящий воин. Скажите ему, что его ведет в бой бог! Скажите ему, что он сражается за правое дело и что оно не может не победить! Скажите ему, что, если он падет в бою, он может не бояться за свою душу. Да если он поверит хотя бы в половину ваших слов, господин мой, он будет биться до последней капли крови.
– Он прав, – буркнул Ториан.
Джаксиан в ужасе кивнул.
Этот разговор памятен мне нагоняющим жуть контрастом: кругом тишина, и мы тихо-тихо перешептываемся о делах столь ужасных, что даже не верится. Один раз за все это время я услышал вдалеке конское ржание, но и только. Копыта, конечно, можно обмотать тряпками, но движение колесных экипажей наверняка просто запретили.