Я решил, что таким образом мне велели не вмешиваться в дела Шалиаль Тарпит и Грамиана Фотия. Впрочем, возможности вмешаться у меня все равно не было – раб, к счастью, избавлен от утомительной необходимости принимать решения.

Все, что мне грозило, – это умереть от сердечного приступа или от усталости – и то, и другое представлялось маловероятным. Еще одно преимущество рабства – это то, что тебе уже практически нечего бояться.

Солнце уже начинало клониться к горизонту, когда нашу работу прервал внезапный крик. Мы заклинили ворот, ибо блок, который мы поднимали, одолел только половину высоты. Мы так устали, что даже не задавали вопросов о причине нарушения распорядка, а просто рухнули, кто где стоял, вздыхая с облегчением.

Неожиданно меня рывком поставили на ноги, и надсмотрщик отомкнул мои цепи. Я, как мешок, повалился на землю. Тогда надсмотрщик пнул меня несколько раз, но я почти не почувствовал боли. В конце концов двое солдат под руки отволокли меня к месту, где восседало начальство. За моей спиной послышались щелканье кнута и сдавленные вскрики – это оставшихся пятерых снова заставили работать. Мне было жаль, что… Нет, если говорить честно, не было.

Мутным взглядом окинул я людей, поджидавших меня. Человек пять-шесть солдат и двое или трое штатских, выделявшихся чистотой и яркой одеждой. Один из них явно был здесь главным. Над черной как смоль бородой гордо торчал крючковатый нос. На нем была разноцветная повязка, заколотая богатой булавкой. Его шапка почти упиралась в холщовый навес, и он стоял, скрестив мощные руки на широкой груди. Меня поставили перед ним, я пошатнулся, чуть не упав, и тут понял, что это Джаксиан Тарпит.

– Кажется, этот, – произнес он. – Он в сознании?

Кто-то врезал мне по почкам – проверить. Потом меня снова поставили на ноги. Я сделал попытку сфокусировать взгляд, сопоставляя при этом стоявшего передо мной богатого вельможу с тем пьяным и трясущимся ничтожеством, которого видел раньше.

– Как тебя зовут? – спросил он.

– Я уже говорил, – ответил я, закрывая глаза.

Меня снова ударили и снова поставили на ноги. На этот раз в глаза попала пыль, и мне пришлось проморгаться.

– Омар из Аркраза?

– Верно.

Он угрожающе нахмурился. Я не сомневался в том, что его беспокоят посторонние уши, но ни капельки не жалел его. Наверное, он целый день провел, терзаясь в нерешительности – пытаясь узнать, что случилось с Шалиаль, пытаясь вспомнить, где он видел раньше мое лицо, пытаясь набраться храбрости, чтобы пойти на стену и поговорить с рабом, пытаясь представить себе, что скажет его папочка, если узнает об этом, и все это время я ходил по кругу, по кругу, по кругу…

– Зачем ты вернулся в наш дом?

– Поговорить с вами, разумеется.

– Оставьте его! – рявкнул он как раз вовремя, чтобы спасти меня от нового удара. Очень кстати, ибо я мог остаться без почек и без колен. – Я очень занятой человек. Мне некогда играть в загадки. Что ты хотел сообщить мне?

Я из последних сил собрался с мыслями.

– Дело сугубо конфиденциальное.

Он пожал плечами и покосился на солнце.

– Постарайся получше!

– Я не могу говорить об этом в таком обществе, – ответил я, слабо махнув рукой в сторону солдат. Несколько рук легло на рукояти мечей, стиснулись кулаки, а надсмотрщик поднял кнут.

Джаксиан кашлянул, и они застыли как вкопанные.

– Посадите его на этот стул. И вы все можете идти. Это займет не больше минуты.

Я повернулся и пошел. Должно быть, я застал всех врасплох, ибо я успел пройти половину расстояния до моего ворота, пока меня не изловили и не оттащили обратно под навес. Меня сунули на стул, и от перемены позы у меня аж суставы хрустнули.

Джаксиан смотрел на меня с возросшим интересом.

– Так что?

– Дайте мне всего несколько минут, господин, – предложил надсмотрщик, – и он не доставит вам никаких хлопот. Дюжину плетей? Ну хоть полдюжины!

– Молчать! Объясни, Омар.

– Если вы действительно хотите услышать то, что я имею сказать, – ответил я, – вам придется предложить мне что-то получше, чем возможность посидеть пару минут на стуле. Я расскажу вам, вы уйдете, и этот Сила-Есть-Ума-Не-Надо разделает меня на котлеты. Я не спал двое суток и не ел уже несколько дней, и все потому, что хотел оказать вам услугу.

Несколько человек заговорили одновременно, но Джаксиан усмирил их одним взглядом. Моя дерзость, похоже, забавляла его.

– Дай мне хоть намек на то, что ты имеешь сказать что-то важное.

Этого оказалось достаточно. Человек посмекалистее дал бы знак надсмотрщику взяться за меня – так, посмотреть, что будет дальше.

– Послушница Саньяла, – произнес я.

Он отпрянул и снова побледнел.

– П-пос… послуш…?.. – Он пожевал ус и принялся за ногти. Теперь я узнал того Джаксиана, которого видел ночью. Все остальные молча ждали.

– Отлично, Омар, – сказал он наконец. – Я п-прослежу, ч-чтобы ты п-получил достойный обед и смог выспаться с к-комфортом, ч-что бы ты ни сказал дальше. Если это стоит дороже, я з-заплачу – хорошо заплачу. В-все вплоть до свободы. – Под растительностью на лице обозначилась слабая улыбка. – Т-такое предложение тебя устроит?

– Неплохо. Но здесь находится мой друг. К нему это тоже относится.

Солдаты нахмурились. Надсмотрщик закатил глаза. Рука, стиснувшая кнут, побелела от напряжения.

– П-похоже, я найму его т-торговаться! – усмехнулся Джаксиан и вопросительно посмотрел на своих спутников. Они смотрели на него во все глаза. – Что ж, я никогда еще не совершал сделки с тем, кто предлагает так немного, – объяснил он.

– Господин! – не выдержал надсмотрщик. – Вам незачем тратиться на эту падаль. Я могу заставить его говорить для вас! Я могу заставить его делать все, что угодно вашей милости!

– Ну… э-э… гм? Нет, я дал слово. Ну, г-где т-тут твой друг, Омар?

Я показал на Ториана. Двое солдат пошли и расковали его. Он держался лучше, чем я, и имел значительно более устрашающий вид. Они привели его, держа мечи наготове.

До сих пор я не имел возможности разглядеть, как его отделали. Все лицо его было разбито в кровь и опухло, как баклажан, его волосы и борода были сплошь покрыты запекшейся кровью, и вдобавок он потерял пару зубов. Он ухитрился ухмыльнуться мне, когда его привели, но даже это движение, судя по всему, причиняло ему боль.

Джаксиан казался столь обеспокоенным такой устрашающей внешностью, что я начал опасаться за еще не обретенную свободу.

– Господин, – вмешался я. – Позвольте мне представить вам Его Царское Высочество, наследного царевича Ториана, наследника трона Полрейна, Великого Князя Тристрейнской долины, Великого Визиря Ордена Бронзовой Перчатки, Властелина Восточных Болот и прочая, и прочая!