каменное здание с двускатной крышей. На входе — мощные двери, украшенные коваными элементами, которые надежно охраняли «сердце» кузницы и все мое добро. В левой и правой стенах от входа лишь по два небольших тонированных окна. И предназначение у них одно — проветривание, чтобы во время работы кузница не превращалась в баню. Вентиляция тоже есть, но ее шум отвлекает от работы и портит пение раскаленного металла, молота и наковальни.

Привычный жар ударил в лицо, когда я вошел внутрь. Пахло сталью, жженым углем, а из горна вырывались опасные языки пламени. Михаил, обливаясь потом, тут же протянул мне огнеупорное снаряжение и я быстро оделся.

Никаких перерывов, никаких полдников и ужинов, только работа. Тяжелая и суровая, но оттого не менее любимая. Я стучал духовным молотом по заготовкам и из них прямо на глазах вырастали клинки и эфесы. Я ловко вгонял хвостовики в эфесы и передавал почти готовые мечи Михаилу.

Теперь он их затачивал, научился этому не так давно, но делал качественно. Сначала использовал точильный круг с маховиком. После грубой заточки Михаил брал в руки самые нежные инструменты, чтобы на клинке не оставалось даже царапины, а лезвие могло рассечь плывущий по воздуху лист бумаги.

Следующий этап — обмотка кожей или другим материалом рукояти, придания некоторых особенных черт и наконец готовый меч возвращался ко мне. Я соединял его суть и кристалл нужного аспекта. Только после — гравировка. К слову, теперь на нее уходило совсем немного времени, я натренировал зачаровывающий удар молотом почти до автоматизма, лишь изредка лучше концентрируясь на некоторых символах.

В конечном итоге к девяти вечера стойка пополнилась целыми четырьмя наборами из стихийных и безстихийных мечей. Я рассчитывал выручить за них на аукционе еще больше, чем вчера.

Оставшиеся три часа до полуночи — самое время достать наручи Лорда Рыцаря из проклятого города Глоссополиса и поработать над ними. Больно долго я откладывал эту затею, копил силы и навыки, но теперь точно был готов.

— Господин, это серьезный шаг, — улыбнулся Михаил, протягивая мне серебряные наручи.

— Нет, Миша, серьезный шаг ты увидишь потом, — я загадочно улыбнулся. — А это так — восстановительные работы…

Наручи сохранились почти в идеальном виде, мелкие и крупные дыры всегда можно залатать, а крепления стальных пластин подлатать или сменить. Самое же сложное — подогнать доспехи под нужный мне размер. Все-таки я был не так высок и широк, как Лорд Рыцарь.

И вот мы приступили к работе. Это заняло не три часа, а пять, зато наручи теперь идеально сидели у меня на руках, не скрипели и не привлекали взгляд ржавыми пятнами, потертостями и дырами в защитных пластинах.

— Теперь вы в них будете ходить в Подземелье? — спросил Михаил, разглядывая на мне новый элемент доспеха.

— Нет, рано. Да и потом, они не сочетаются по цвету и форме с моим доспехом. Придется ковать новый, но это не к спеху. Сперва я хочу… — я заговорил чуть тише, подозвав Михаила к себе, — сперва я хочу модернизировать наручи.

— Модернизировать⁈ — парень нахмурился ровно так же, как тогда, когда я впервые велел ему начать носить деловой костюм.

— Именно! А поэтому сначала мне нужно сделать для правой латной перчатки скрытый клинок, сам механизм и лезвие. А в левую нужно заковать артефакт, который призывает энергетический щит-эгиду.

— Ни хрена себе! — выпалил Михаил, — Простите, господин, мой дурной язык. Я только хотел сказать, что вот это, действительно, серьезный шаг! Я и не думал, что вы такое умеете.

— Ладно тебе, Миша. А пока… — я посмотрел на запотевшие и закоптившиеся гарью часы, — нам пора спать.

И правда, ноги уже едва не выли от усталости. Не говоря о руках и мозгах, которые я изрядно напрягал, чтобы правильно орудовать духовным молотом. Что до внутреннего хранилища маны, то даже в Подземельях ему не всегда так от меня доставалось. Я реально так устал, что только коснулся нежной мягкой подушки, как тут же отправился в мир снов.

А утром мои планы были напрочь разрушены одной особой. И не будь это баронесса Кристина — красотка и Искательница в одном флаконе, я бы велел Валерию Павловичу сообщить, что меня нет дома. Но вместо этого сказал:

— Скорее запустите ее. Не будем заставлять девушку ждать.

Вскоре девушка в обычной повседневной одежде — кроссовки, джинсы и футболка — поднялась на крыльцо. Она вошла, лишь немного поправив каштановую косу.

— Здравствуйте, Роман Иванович, — баронесса поприветствовала меня, как положено по этикету.

— Привет, Кристина, — я встал из-за стола и отодвинул стул от стола. — Мы же теперь на «ты»? Не забыла? — улыбнулся я.

— Верно, Рома. Но этикет и слуги вокруг… — она показала на них рукой.

— Валерий Павлович, все остальные.

— Разумеется, — управляющий поклонился и вышел из поместья.

В просторной гостиной зале остались только мы с Кристиной, если не считать прислугу и Веру Ивановну, что не покладая рук трудились на кухне и иногда выносили новые блюда или напитки.

— Вчера я хотела обсудить предстоящий рейд, но ты уехал с той красоткой, — вовсе не угрожающе или обиженно произнесла Кристина, скорее, просто констатировала факт.

— Мне не за что извиняться, — спокойно ответил я, — ведь мы не договаривались встретиться после аукциона.

— Верно, не договаривались, — кивнула девушка, она с наслаждением ела мясо в кисло-сладком соусе, отдавая должное моим поварам. — Но, признаться честно, я не думала, что молодой горячий парень позабудет про меня под конец вечера.

— Кристина, — я посмотрел ей в глаза, — не забывайся, ты у меня в гостях и я рад тебя видеть, но выслушивать всякое не собираюсь.

— Прости, Ром, я совсем забыла, что ты моложе меня, — дружелюбно улыбнулась она.

— И что ты этим хочешь сказать? — я не спешил на нее давить, но сохранял определенную холодность в интонации.

— Не всем парням нравятся постарше, ведь правда, — лукаво улыбнулась девушка. — Ладно, оставим эти бессмысленные беседы. Наш договор о рейде все еще в силе?

— Разумеется, ведь я держу своё слово, — спокойно ответил я.

И все-таки Кристина оказалась права, ее красота не могла не подкупать. А тогда, вечером, я про нее не забыл, но точно знал, что официантка даст гораздо больше того, чего жаждал молодой организм.

— Так