тощее нищее побитое вишневое малиновое тело Насреддина свободно от пут… от смертных сонных резких веревок… И руки свободны… И душа…

И пахнет молодой дальнею горною арчою… Откуда этот вольный терпкий чистый хвойный запах?.. Откуда?..

И Ходжа Насреддин улыбается и забывает про казнь, про площадь, про палаческий помост, про Тимура, про обретенную вновь волю…

И пахнет молодой арчою…

И пахло молодой арчою…

Уран!.. И тут!..

О Боже!.. Так вот почему пахло свежей снежной арчой вечнозеленой!.. Это пахло снегом!.. Снежною арчою молодою!.. Вдруг!..

О Боже!.. Снег! снег! снег летит струится лепится лепечет падает слетает валится на площадь!.. Гуще и гуще!.. Глуше и глуше!..

Февральский первый щедрый снег летит на площадь Регистан…

Снег падает на город… На помост политый кровью — и помост становится молочным… Снег падает на палачей, а их так много! так их много!..

Снег падает струится ложится нежно на амирский бобровый грозный тельпек с красной кисточкой на маковке, на его белый чекмень из верблюжьей шерсти, на лик Тимура дремный долгий кромешный бездонный…

Снег валится струится на Самарканд на священный город!..

Снег выводит Амира из дремы…

…Так вот почему болела ныла чуткая моя нога!.. К снегу!.. Год Красной Свиньи — год суши!.. Сухой мертвый год… Год войны… Год смерти. Год неурожая…

Первый снег в году!.. В феврале!.. Айя!..

Снег падает на мой Самарканд, на мой город… Да., Да!..

…В Год Красной Свиньи на 66 году жизни в 22 год правления в 12 день 7 месяца ушел Хакан Чингис-хан.

В этот день он стал Тенгри — божеством…

Впрягли аргамаков в большую повозку, на нее возложили золотые останки владыки Хакана и Кулугэтэй-бахадур воскричал: Хакан! Неужели и Ты стал грузом грохочущей погребальной последней повозки, Владыка Государь мой!..

Да!.. Стал!..

…Хакан Чингис, Ты говорил: будьте скромны в своих желаниях и приятны для многих!..

И я был таковым!..

Но!..

Хакан Чингис, Ты говорил: я ненавижу города и гнезда! Я буду разрушать их!.. Есть у кочевников лишь родина коней!.. Выше меня — только моя шапка!..

Нет, Хакан!.. Нет!..

И я не любил застойные народы, народы, обнесенные стенами!..

И я не любил народы, стерегущие границы рубежи!..

И я не любил народы, говорящие на одном языке, как сад, в котором растут деревья только одной породы!..

И я глядел на перелетных птиц, поднимающихся каждую весну и осень в небеса странствий, и думал о человеке, в котором заключено и томится множество птиц, а он обносит дувалом малый глухой очаг свой и не глядит на птиц зовущих… Да!..

Но!..

Я построил Самарканд — каменную усыпальницу гробницу мою!..

Я построил Самарканд — посмертный мавзолей гроб мой!..

Я построил Самарканд — каменную гахвару колыбель люльку мою!..

И!..

Хакан Чингис! Тебя везли в ковыльной степной смертной последней Телеге!..

И где она?.. Где след ее?.. Где сакма колея ее?.. Где?..

Хакан! Тысячи коней теснясь томясь ярясь бежали над погребальным телом Твоим — и где они?..

Хакан! Ты верил только в коней — и они истлели— твои погребальные кони!..

…Выше меня — только моя шапка!..

И где она?.. И где голова в ней?..

И даже Аллах не знал о твоей колыбели! не знал о твоей могиле!..

…Аллах!.. Я оставляю Самарканд — каменную усыпальницу мою!..

Блаженны ее лазоревые купола — умасленные тугие напоенные груди ленных млечных жен моих!.. Пусть сияют они народам грядущим!..

Да, Хакан!..

Уран!..

Снег.

Падал.

На Самарканд…

И снежный Ходжа Насреддин уходил шатаясь брел тащился по снежной площади.

— Эй, безносый палач!.. Гляди!.. Вслед за твоим носом выпал первый снег!.. Уран!..

Азиатский тяжкий сплошной жемчужный парчовый душный снег снег снег…

Падал.

На Самарканд…

Уран!..

ДОРОГА

…Уран!.. И самаркандская дорога затянута снежной глубокой парчою… Или саваном?..

Уран!.. И в полузамерзшем ледовом придорожном сизом арыке плывет вязнет доживает доцветает сломанная кем-то ветка цветущего миндаля миндаля миндаля…

И ветка розово цветет живет и в ледовом арыке…

Она молодая припухлая и она живет длится розовая нежная в ледовом сизом арыке…

Розовая миндальная ветвь цветет живет в сизом морозном ледовом арыке…

Родина моя!..

Моя розовая миндальная нежная цветущая смертная ветвь в сизом ледовом арыке арыке арыке…

Но цветешь! но живешь! но лепестки твои свежие живые сильные!.. да!.. Ледовые живые лепестки твои…

Да!.. И я возвращаюсь!..

…Да!.. Священная Книга говорит: возвращайся!..

У всякой души есть страж, над ней наблюдающий…

А мой страж уснул?..

Но!.. Душа!.. Возвратись к Господу, удовлетворенная наградой своей и угодная Богу…

Но!.. Но я не ухожу на хамаданскую мекканскую святую дорогу. Хотя она не скользкая, не сырая, не опасная. Хотя на ней не лежит снег парчовый…

Айя!.. Учча!.. Уран!.. Иль нам не суждена святая сладкая высокая пыль дороги к Богу?.. А только тяжкий сонный низкий снег дороги к дому?.. Не знаю… Пока…

И я ухожу в родной кишлак Ходжа-Ильгар…

И я ухожу с большой самаркандской дороги на малую кешскую родную кривую безымянную дорогу.

…Дорога к Богу — дорога к мудрости. Дорога вечная. Дорога тяжкая.

Дорога к дому — дорога к прошлому. Дорога сладкая…

Но мудрецы Индии говорят: кто уходит в прошлое — тот опускается в область Смерти… Дорога смертная…

…Но я ухожу домой!.. Да!..

…И где мудрость моя!.. Где брег ее вечнозеленый?.. Где обитель заводь ее лазурная тихокаменная тихопесчаная тиходонная пустынная врачующая!..

…Ходжа Насреддин, ты уходишь?.. Ты бежишь, как трус ратник слепоногий с поля сечи?..

А кто будет смеяться и веселить людей?.. Кто будет бороться с сытыми рыхлыми равнодушными амирами — вождями, которые думают только об умирающих бренных телах своих? и прилипчивых вялых семьях семенах своих?

Кто будет будить спящих?.. Кто защитит слабого! Поднимет упавшего? Утешит утомленного?.. Или ты хочешь, чтобы земля твоя стала кладбищем?..

— Уже!.. Стала!.. Да!..

— Или ты хочешь, чтобы народ твой стал согбенной толпой идущей слепо бегущей за гробом? за саваном?..

— Уже… Стал… Да…

— Или ты не знаешь, что Священная Книга говорит: вожди неверные! Толпа, последовавшая вслед за вами, будет низвергнута вместе с вами в огонь?.. А ты оставляешь народ со слепыми вождями?.. А ты уходишь? Избегаешь?..

— Устал… Ухожу…

— Или ты забыл слова Пророка: боритесь с ними при помощи острых глаголов-слов, ибо, клянусь Тем, кто держит мою душу в своей власти, глаголы причиняют больше зла, чем стрелы!..

— Да… Никто не любит гневных глаголов: ни богатый, ни бедный… Ни вождь, ни раб… Зачем мне дар