Решили так. Одна из студенток притворится заблудившейся одинокой туристкой и Христа ради попросится на ночлег. И посмотрит, что там и как. А потом вернется. И расскажет. Или даже, пардон, стащит оттуда какую-нибудь книгу. Все ради науки!

Одна девушка согласилась стать лазутчицей. Хотя ей было страшновато. И не очень хотелось ночевать в монастыре. Современная такая девушка. Но ее уговорили.

И вот на закате она постучалась в тяжелые ворота.

Ей отворили.

Ребята в бинокль видели, как она долго что-то объясняла, прижимая руки к груди.

Вот ее впустили. Ворота закрылись.

Наутро никто из скита не вышел.

На третий день ворота приоткрылись. Вышла девушка с двумя ведрами. Пошла к роднику. Поглядели в бинокль. Ура! Она!

Двое ребят бегом помчались с холма к ней:

– Катька! Ну, как? Побежали!

Она холодно взглянула на них и сказала:

– Отойдите, бесовское отродье.

– Катька! – заорали они, протягивая к ней руки. – Совсем с ума?..

Она отпрыгнула в сторону и схватила с земли палку:

– Да воскреснет Господь, и расточатся враги Его!

– У нее такие пушистые ресницы, такие большие глаза, такой безупречный носик, такие персиковые щечки, а фигурка! Боже, какая фигурка… Юная, свежая, прекрасная! Потом она уснула, по-детски свернувшись калачиком, едва накрывшись курточкой, я склонился над ней и понял, что люблю ее… – говорил мой приятель и коллега, вдохновенно и отчасти картинно.

Дело было на выездном семинаре. Нас, человек сорок, поселили в недорогом загородном пансионате. Там отдыхала разная молодежь. На танцы приходили еще девчонки из окрестных, так сказать, деревень.

Вот одну такую девочку лет шестнадцати он затанцевал на сеновал, пардон. А сейчас, значит, делился впечатлениями.

– Люблю ее, – он обкатывал это слово, как леденец во рту. – Люблю, люблю, понимаешь?

– Даже интересно, насколько я тебя ни хрена не понимаю! – сказал я. Я выпил полстакана водки и был настроен философски. – Ну да, хорошенькая девочка, и все такое. Но при чем тут любовь?

– Но я чувствую именно любовь, – сказал он. – Я ее люблю.

– Ты что, мыло ел? – обозлился я. – Ты серьезно?

– А что такое любовь, по-твоему? – он тоже разозлился. – Чтоб законным браком пешком по жизни? И трое детишек? И взаимное уважение в семье?

– Не знаю, – сказал я. – Не в том дело. Я лично могу любить умную женщину. Добрую, понимающую. Желательно образованную.

– А какая она из себя, значит, неважно? – сказал он. – Ты врешь. Ты ханжа.

– Важно, важно, – сказал я. – Конечно, ее должно хотеться. Это элементарно, это за скобками. Но она должна быть умная и нашего круга.

– Ты пошлый сноб, – захихикал он. – Ах, наш аристократический круг!

– Пошлый сноб – это ты. Барин по крестьяночкам пошел, – захихикал я.

– Но я в нее влюбился! Это любовь!

– Значит, ты полный козел, – сказал я.

– Значит, ты полный идиот, – сказал он.

Мы даже поссорились. Потом, правда, помирились.

Но вопрос остался.

На днях захожу в кафе. Сажусь, никто ко мне не подходит. Мимо пробегает совсем юная официантка. Чем-то недовольная.

Я говорю:

– Дайте мне для начала меню, пожалуйста.

Она говорит:

– Мужчина !!! Меню у нас на столах!

Действительно, там воткнута бумажная гармошка. Я смотрю в меню и говорю:

– Женщина ! Принесите мне такой-то кофе и такой-то сэндвич.

Она говорит, записывая в блокнотик:

– Значит, во-первых, такой-то кофе, во-вторых, такой-то сэндвич, а в-третьих, я не женщина !!!

– А кто же вы тогда? – Я даже растерялся.

– Я девушка !!!

– Но вы, как бы сказать, особа женского пола… – говорю я. – Я не хотел вас обидеть. Вы же сказали мне: мужчина . Вот и я обратился к вам тем же манером.

– Я не женщина, а девушка !!! – повторяет она.

Я говорю:

– Ну, раз вы не женщина , то почему меня называете мужчиной ?

– А что вы, мальчик, что ли ?!

– Ну, если вы не женщина, – засмеялся я, – то вы в принципе не можете знать, кто я, мужчина или мальчик . Может, я как раз мальчик и есть? Она повернулась и убежала. Заказ мне принесла уже совсем другая женщина, или девушка, или транссексуалка, или уж не знаю кто. Ситизен оф зе Рашен Федерейшн.

Это, кстати, второй раз в моей жизни такой диалог.

Первый раз было в конце семидесятых. Ремонт в квартире, работают три малярши, я прихожу и приношу им еду. Принес докторской колбасы, сварил макароны, нарезал и поджарил колбасу, зову всех к столу, раскладываю по тарелкам. Одна малярша говорит: «Ой, я столько не съем!» Я говорю: «Ну, что вы! Молодая здоровая женщина чтоб три куска колбасы не осилила?» Она действительно была рослая такая, крупная.

Вчера в Москве было что-то вроде захвата заложницы, хотя на самом деле семейная ссора. По радио говорили: «Девушка была его гражданской женой». Одна приятельница рассказывала про свою знакомую: «Старая дева, живущая в фиктивном гражданском браке».

– Простите мою дерзость, я бы хотел пригласить вас… вернее, так… – он явно играл неловкого смущенного юношу, этот взрослый, умный, сильный человек. – Вернее так: я вас приглашаю сегодня вечером поужинать. Правда, я совсем не знаю здешних ресторанов, но мы найдем хорошее местечко, да? Вы мне подскажете?

Она подняла на него глаза.

Да, да, да! Они пойдут ужинать. Это будет очень хорошее местечко, веранда над рекой, тихая музыка, букет цветов, официант раскупорит бутылку дорогого вина, потом прогулка по набережной. Да, да! Она пойдет с ним в гостиницу. Да, она будет любить его, безоглядно и счастливо, так, как юная сотрудница областного филиала может любить представителя головного столичного офиса!

Он пообещает ей все. Она ему поверит. Он уедет. Она забеременеет. Ее выгонят из дому. У нее совсем нет денег и негде жить. Она приедет к нему в столицу. Вот она, с большим пузом и тощим чемоданчиком, стоит в подъезде его дома, около лифта. Консьерж не пускает ее. Наконец он, ее любимый, тот, ради кого и все такое, – спускается. Оглядывает ее и цокает языком: «Я не думал, что ты совсем сумасшедшая ». Конец первого действия, но не конец драмы, потому что она встретит свою троюродную сестру, которая любовница главаря мафии. Благородный главарь скажет ей «бедняжка!» – и даст денег на квартиру и хороший роддом. А про соблазнителя скажет «подлец!» – и велит своим людям отомстить негодяю.