но сначала нужна консультация. А потом на аборт нужна еще одна запись.

– Подождите, что? – Клаудия никак не могла разобраться в услышанном. – Кто вам такое сказал?

– Консультант. Кэти ее звали. Она разговаривала со мной по телефону. – Лейдан, похоже, была в замешательстве. – Она что-то напутала?

«О нет, опять, – подумала Клаудия. – Только не это».

НЕСКОЛЬКО ЛЕТ НАЗАД В РАЙОНЕ ФЕНУЭЙ в трех километрах от Мерси-стрит открылась клиника. Как Клаудия потом узнала, «клиникой» назвать это место было нельзя, потому что никаких медицинских услуг там не оказывали. «Сеть женского здоровья» представляла собой центр кризисной беременности под управлением некоммерческой организации из Оклахомы «Проект «Полная семья». Она существовала ради единственной цели: обманом не дать женщинам сделать аборт. Там занимались мошенничеством.

Схема была простая. Когда женщина звонила, чтобы записаться на аборт, ее соединяли с одной из миленьких молодых консультанш, набранных из христианского колледжа на Среднем Западе. Ей назначали прием и делали УЗИ, причем снимок обрабатывали так, чтобы зародыш выглядел как полностью доношенный малыш – очаровательный пухлый пупс. После УЗИ следовала продолжительная беседа: агрессивное коммерческое предложение от христианского агентства по усыновлению. Если пациентка все же настаивала на аборте, ей предлагали прийти на вторую консультацию, которую потом отменяли и переназначали по несколько раз. К тому моменту, когда женщина понимала, что происходит, для аборта, как правило, было уже поздно. Это была не случайность. Таков был замысел.

Когда липовая клиника только открылась, Клаудия и Мэри отправились туда на разведку. Пройдя через главный вход, они испытали какое-то сюрреалистическое ощущение. «Проект «Полная семья» не пожалел ни денег, ни усилий на то, чтобы в точности воссоздать их рабочее пространство: те же растения в горшках, те же уютные кресла, зачитанные журналы на те же самые безобидные темы: кулинария, путешествия, дизайн. (Все едят. Все любят закаты. У всех есть диван.) Вывеска снаружи тех же цветов: голубого и солнечного желтого. Даже шрифт – округлый гротеск – один в один.

Для неискушенного глаза общее впечатление было весьма убедительным. Наметанный глаз сразу видел, что все не так. Там не было ни металлодетектора, ни камер, ни даже охраны. В настоящей клинике такие меры идут по умолчанию. В настоящей клинике сотрудники боятся.

А еще там были игрушки. Приемная скорее напоминала детский сад или комнату ожидания у кабинета педиатра. В одном углу стоял игрушечный верстак «Фишер-прайс» и гоночный трек для машинок, а в другом – миниатюрная кухонька с игрушечной плитой и мойкой. Игрушки для девочек, игрушки для мальчиков.

Постановка была поразительно продуманная, и, насколько Клаудия знала, иногда она срабатывала. Ее жертвами обычно становились бедные и молодые. Некоторые, как Лейдан, недавно приехали в страну. Ханны Рамси – богатые белые девочки, мечущиеся между Йелем и Дартмутом, редко попадались на эту уловку.

Липовая клиника проработала почти год, пока «Проект «Полная семья» тихонько не свернулся: его основатель угодил в скандал с переписками сексуального характера и с позором сложил полномочия. Здание в Фенуэйе несколько месяцев простояло пустым, а потом там открылась парикмахерская «Аведа». Клаудия несколько лет не вспоминала об этой липовой клинике, а теперь, судя по всему, где-то открыл двери еще один центр кризисной беременности.

ЛЕЙДАН НЕ МОГЛА В ЭТО ПОВЕРИТЬ.

– Но это же дикость! – сказала она, когда Клаудия все ей объяснила. – Зачем им так обманывать людей?

– В основном по религиозным сображениям. Они полагают, что на их стороне бог.

Лейдан сказала, что этот аргумент ей знаком. Все, что ее когда-либо заставляли делать, объяснялось тем, что так сказал бог.

Клаудию поразило ее самообладание. Для беременной, которая двенадцать часов ничего не ела и была обманом вынуждена сохранить ребенка, которого не хотела, она была удивительно спокойна. «Если бы она мне врезала, – подумала Клаудия, – я бы ее поняла».

Лейдан наклонилась и положила голову на стол Клаудии. «Я так хочу есть», – простонала она. Ее волосы были заплетены в мелкие косички, каждая тоньше карандаша, и блестели от масла для волос с запахом апельсина.

Клаудия залезла в ящик стола и протянула ей батончик с мюсли.

– Я чувствую себя такой дурой, – жуя, сказала Лейдан. – Надо было понять, что все слишком затянулось.

– Вы не дура. Вашей вины тут нет. – Клаудия дала ей еще один батончик. Первый она уничтожила в три укуса.

– Эта девушка-консультант была такая милая, – сказала Лейдан. – Кэти ее звали. Она даже дала мне свой мобильный номер. Сказала, я могу звонить ей в любое время.

– А у вас остался этот номер?

Лейдан достала телефон из кармана и провела пальцем по экрану. Пока она называла цифры, Клаудия записывала их на настольном календаре, который им каждый год дарил представитель фирмы медицинского оборудования.

– Так что мне теперь делать? – спросила Лейдан.

Это был единственный вопрос, имеющий значение.

Клаудия объяснила, что в некоторых штатах закон другой. В Вирджинии аборты разрешены до двадцать пятой недели.

– Ну что ж, тогда я поехала в Вирджинию.

Лейдан поднялась и осторожно потянула поясницу, словно готовясь поднять что-то тяжелое.

– А где Вирджиния? – спросила она.

КЛАУДИЯ ПРОВЕЛА НА ТЕЛЕФОНЕ ВЕСЬ ОБЕДЕННЫЙ ПЕРЕРЫВ. Потребовалось приложить немало усилий и обменяться парочкой разгоряченных фраз с администраторами, но в конце концов ей удалось договориться о срочной записи в женской клинике в виргинской Александрии. Аборт там будет стоить две тысячи долларов – втрое дороже, чем на Мерси-стрит. Лейдан заплатит половину. Массачусетский «Благотворительный фонд репродуктивного выбора» покроет остаток и билеты на автобус до Александрии и обратно.

Разобравшись с организационными вопросами, Клаудия сделала еще два звонка. Один – Лейдан, а второй – по номеру, который она записала на настольном календаре. Она не знала, что собирается сказать администратору липовой клиники. Ей нужна была информация. В крайнем случае, хотя бы название.

После двух гудков звонок ушел на автоответчик. Молодой женский голос, сам солнечный свет: Привет! Вы позвонили Кэти из клиники «Женский выбор» в Бостоне. Сейчас я не могу ответить на ваш звонок. Оставьте сообщение, и я перезвоню вам при первой возможности. Хорошего дня!

Клаудию так и подмывало оставить сообщение. Желание было почти нестерпимое. Кэти, это Лейдан. Угадайте, что? Я все еще беременна. Проконсультируйте меня!

В конце концов она положила трубку, ничего не сказав. Она получила, что хотела. У нее было название.

«Женский выбор». Название было дано с расчетом сбить с толку. Клиника на Мерси-стрит называлась «Выбор женщины». В нескольких километрах к западу, в Бруклайне, был Центр женского здоровья «Выбор». На другом берегу реки, в Кембридже, был «Женский центр репродуктивной свободы».

Клаудия вызвала к жизни неповоротливый рабочий компьютер, которым почти не пользовались. Поисковый запрос «женский выбор бостон» привел ее