Зарек и Астрид лежали у кромки воды, сплетенные воедино, и разгоряченные тела их омывал прибой.

Неужели все это — продолжение сна? Как он ярок, как реален! Вот бы никогда не просыпаться!

Интересно, каково было бы заниматься с ней любовью в реальности?

Но Зарек знал: этот вопрос лучше себе не задавать. Им с Астрид никогда не быть вместе. Она никогда не заинтересуется таким, как он.

Только во сне он может быть кому-то нужен. Для кого-то желанен.

Может быть человеком.

Скатившись с нее и повернувшись на бок, он наблюдал, как ее нагое тело омывает волна. Ее мокрые волосы прилипли к телу. Она казалась морской нимфой, что выплыла на берег погреться на солнышке и соблазнить гибким телом и шелковистой кожей какого-нибудь простодушного рыбака.

Она подняла голову и с нежной улыбкой, от которой сердце его забилось чаше, провела рукой по его груди.

Астрид тоже не сводила с него глаз. Сейчас Зарек выглядел каким-то… растерянным. Как будто с ним произошло нечто невиданное и неслыханное.

В сущности, так оно и было.

Интересно, удастся ли ей его приручить? Хотя бы немного. Настолько, чтобы и другие смогли разглядеть в нем то, что видит она.

Что ж, по крайней мере, он уже разрешает себя трогать — не отшатывается и не чертыхается.

Для начала неплохо.

Рука ее скользнула ниже, к мускулистому животу; затем — еще ниже… Глаза его вспыхнули голодом.

Астрид облизнула губы, гадая, решится ли на более смелое прикосновение. Рядом с ним она еще чувствовала себя неуверенно, не вполне понимая, как он реагирует на ее инициативы.

Она запустила пальцы в курчавые волосы, острым мыском спускающиеся к его мужскому естеству. Оно уже начало возбуждаться…

Зарек смотрел на нее, затаив дыхание. Ее нежные пальчики творили с ним что-то потрясающее!

Он еще не успел отдышаться, но был готов любить ее снова и снова.

Вот она опустила руку еще ниже.

Зарек сдавленно рыкнул, когда его яички легли, словно в гнездо, в ее теплую, нежную ладонь.

Вся кровь его хлынула в чресла, разжигая острое до боли желание.

Астрид провела пальцем по члену до самого его кончика. Там задержалась, играя с нежнейшей плотью.

— Вот так тебе нравится?

Он ответил ей поцелуем.

Астрид застонала, чувствуя, как естество его напрягается в ее руке, а язык сплетается с ее языком в древнем, как мир, танце страсти.

Неохотно она оторвалась от его губ. Ее озарила новая мысль: она поняла, как подарить ему нечто, доселе невиданное.

Доброту.

Приятие.

Любовь.

Любовь? Откуда взялось это слово? Нет, разумеется, она его не любит! Они ведь едва знают друг друга! И все же…

И все же он разбудил в ней чувства. Те чувства, что она считала утраченными навеки. И за это она многим ему обязана.

Крепко поцеловав его в губы, она заскользила поцелуями вниз по его телу.

Зарек, нахмурившись, следил за ее путешествием от его лица вниз, по груди и животу. Он не мог понять, что она задумала.

Продолжая поглаживать его рукой, она спускалась все ниже и ниже. Солнце ласкало ее обнаженную спину — белоснежную, без единого пятнышка, теплое дыхание щекотало ему живот. Зарек запустил руку в ее влажные золотистые волосы.

Астрид спустилась еще ниже.

Зарек ахнул, когда кончик его члена оказался у нее во рту.

Он застыл от наслаждения. Ласки ее губ и языка в самом интимном месте… ничего подобного он никогда не испытывал! Ни одна женщина не ласкала его так, как Астрид. Другим он этого просто не позволял.

Но ей… Он сомневался, что теперь сможет хоть в чем-нибудь ей отказать.

Астрид застонала от удовольствия. Ей нравилось все, даже запах Зарека и его солоноватый вкус. Конечно, она не раз слышала от сестер об этом виде любви, но он казался ей каким-то грязным, непристойным. Она не могла представить себя за подобным занятием.

Однако с Зареком все оказалось иначе. Не было ничего непристойного ни в ее чувствах к нему, ни в нем самом.

Она дарила ему минуты величайшего наслаждения — и, как ни странно, сама наслаждалась не меньше.

Обхватив ее за плечи, он стонал в ответ каждому движению ее губ и языка. Его реакция подстегивала ее и заводила. Она старалась доставить ему как можно больше удовольствия, ведь он этого достоин! Зарек выгнул спину, подставляя свое тело ее ласкам. Сам он с трудом верил, что позволяет кому-то ласкать себя. Прежде, занимаясь сексом, он никогда не позволял ничего подобного случайным партнершам.

Не разрешал им ни ласкать себя, ни целовать.

Просто нагибал, делал свое дело, расплачивался и уходил.

Но с Астрид все было по-другому. Казалось, он делится собою с ней — а она в ответ отдает ему самое себя.

Так вот что значит «заниматься любовью»? Отдавать себя друг другу!

Что ж… почему бы не попробовать?

Астрид на мгновение замерла, когда пальцы Зарека скользнули в ее разверстое лоно. Она раздвинула ноги пошире, продолжая ублажать его ртом.

Зарек повернулся на бок — так было удобнее — и начал ласкать ее вагину.

Астрид вздрагивала то от прохладного прибоя, омывающего их тела, то от его жарких прикосновений. Даже палящее солнце в небесах не могло сравниться с жаркими ласками Зарека.

Ласками, воспламеняющими кровь.

Он раздвинул ей ноги еще шире.

Астрид громко застонала, когда он начал ласкать ее губами и языком.

Она запрокинула голову от удовольствия. Зарек лизал, дразнил, пронзал языком самый центр ее существа. Сжав руками ее бедра и притянув ее к себе, одаривал и мучил ее изысканным, грешным наслаждением.

Одновременно вкушать друг друга — о, что это за восторг! Даже лучше, чем секс!

Астрид права: они занимаются любовью.

Не просто соединением тел — о нет, соединяются их сердца. Быть может, даже души.

Неторопливо и нежно они ласкали друг друга, заботясь не о своем удовлетворении, но лишь о том, чтобы было хорошо другому, — и оба одновременно достигли сладостной кульминации.

Астрид откинулась назад, а Зарек продолжал дразнить ее языком.

Увлекшись ею, он забыл о прибое, и вдруг большая волна окатила их с ног до головы.

Прошуршала по песку и побежала назад, в море, оставив их отплевываться от соленой воды.

Астрид рассмеялась звонким, серебристым смехом.

— А вот и приключения на море!

Подняв голову, он покрыл поцелуями ее живот, грудь и, наконец, встретился с ней глазами.