вычерков. Так, в реплике Кистунова (в редакции 1902 г. он назван Шипучиным), начинающейся словами «Благодарю, мой дорогой!» {стр. 4 литографированного издания), в рукописи вместо вычеркнутого слова «порядоч­ное» вписано: «полезное». После реплики Хирина: «А я вот не понимаю,за что вы их так любите? (Пауза)» (стр. 5 того же издания), в рукописи вычеркнут следующий текст:

Кистунов: За что... Гм... Женщина, батенька, это... такая штука. Это нечто... Это аромат жизни. Однако пишите, мой дорогой. Надо торопиться.

X и р и н. Ароматы разные бывают. (Пауза.)

К стр. 13. В рукописи зачеркнуты слова Хирина: «Удивительно противная!», стоявшие перед словами: «Но ведь вам, кажется, было сказано русским языком: здесь банк!»

К стр. 18. После реплики Хирина: «Вон отсюда!» в рукописи была заклеена часть страницы. Текст, написанный ранее, несколько отличается от того, что был написан на наклеенном куске бумаги. Приводим первый вариант:

Кистунов: Не ее, а вот эту... вот эту! Впрочем, обеих... всех! Вот! (Вскаки­вает.) Вот!

X и р и н (Татьяне Алексеевне). Вон отсюда! (Топает ногами.) Вон пошла!

Т а т. Алекс. Что? Что? Как вы смеете?

Кистунов (Щукиной [62]). Вон! (наступая на нее) Вон!

X и р и н (Татьяне Алексеевне). Вон! Искалечу! Исковеркаю! Преступление со­вершу! **

Татьяна Алекс, (бежит от него, он за ней). Да как вы смеете? Вы нахал! (кричит) Андрей! Спаси! Андрей! (взвизгивает).

Кистунов (бежит за Щукиной). Вон отсюда! Гоните ее! Ловите!

Как мы видим, новонайденный текст дает незначительные варианты. Однако бу­дущее академическое издание сочинений Чехова должно учесть эту беловую рукопись— одну из немногих дошедших до нас рукописей Чехова.

БЕЛОВАЯ РУКОПИСЬ РАССКАЗА «ПОПРЫГУНЬЯ»

Сообщение Н. И. Г и т о в и ч

В коллекции А. Е. Бурцева (ЦГАЛИ, ф. 549, оп. 2, ед. хр. 1) обнаружена беловая рукопись рассказа «Попрыгунья». Эта рукопись была послана Чеховым В. А. Тихонову для журнала «Север» 30 ноября 1891 г. (см. XV, 273). Первоначальное название этого «маленького чювствительного романа для семейного чтения» было «Обыватели», но, по­сылая рассказ в журнал, Чехов изменил название на «более подходящее» — «Великий человек». Так и назван рассказ в найденной рукописи. Заглавие было снова изменено Чеховым уже после просмотра корректуры. 14 декабря он писал В. А. Тихонову: «Право, не знаю, как быть с заглавием моего рассказа. „Великий человек" мне совсем не нравится. Надо назвать как-нибудь иначе — это непременно. Назовите так — „Попрыгунья". Итак, значит „Попрыгунья". Не забудьте переменить» (XV, 289—290).

То обстоятельство, что Чехов внес в корректуру новое заглавие, не изменив при этом содержания рассказа, позволяет сделать вывод о неосновательности имеющегося в некоторых трудах о Чехове утверждения, будто раннее заглавие «Великий человек» относилось к Дымову. Снятая в корректуре фраза: «Ей казалось, что, если бы она уви­дела настоящего великого человека, например, Пушкина или Глинку, то она умерла бы от наслаждения, и она надеялась, что, рано или поздно, она встретит такого человека», дает некоторое основание предполагать, что заглавие «Великий человек» имело в виду постоянно владевшую сознанием Ольги Ивановны мечту о встрече с великим челове­ком.

Как известно, современники Чехова находили, что в рассказе «Попрыгунья» от­ражен роман С. П. Кувшинниковой с И. И. Левитаном. В действительности же сходство это только внешнее. Возможно, что некоторые изменения в корректуре были сде­ланы Чеховым с целью устранения и этого чисто внешнего сходства.

Так, вместо «пейзажист Рябовский» в рассказе появилось: «жанрист, анималист, пейзажист». Соответственно появилось несколько правок, напоминающих о том, что Рябовский пишет не только пейзажи. В рукописи: «Помнишь, на правом плане лес, а на левом — дорога»; в печатном тексте: «Помнишь, на правом плане лес, а на левом — стадо коров и гуси». К фразе «Рябовский готовит к выставке нечто поразительное»— в печатном тексте добавлено: «смесь пейзажа с жанром, во вкусе Поленова». Во внеш­ности Рябовского подчеркнуто, что он был «с голубыми глазами» (в отличие от черно­глазого Левитана); во внешности Ольги Ивановны Чехов подчеркнул деталь — «льняные волосы»,— отличающую ее от Кувшинниковой.

В комментариях к рассказу «Попрыгунья» в Полном собрании сочинений (VIII, 517—519) имеются данные только о тех незначительных изменениях, которые внес Че­хов в текст рассказа при включении его в сборник: Антон Чехов. Повести и рас­сказы, изд. Сытина. М., 1894, а также при подготовке собрания сочинений в издании Маркса, в 1900 г. Теперь же, после сличения рукописи с первой публикацией в журнале «Север», 1892, № 1 и 2, можно установить и те изменения, которые внес Чехов в текст рассказа при просмотре корректуры, посланной ему редакцией «Севера» около 10 де­кабря 1891' г.

Ниже печатаются все места, подвергшиеся в корректуре изменению. Вставленные или исключенные Чеховым части текста, а также слова и выражения, подвергнутые замене или переделке, выделены курсивом.

 

 

В рукописи

Частная практика его была ничтожна, рублей на семьсот в год. <...> затем несколько художников и во главе их пейзажист Рябовский, очень красивый белокурый молодой человек, имевший успех на выставках и продав­ший свою последнюю картину за тысячу рублей;

<...) литератор, молодой, но уже извест­ный, писавший повести и рассказы. Артист говорил Ольге Ивановне, что е своем венчальном платье она очень похожа на стройное вишневое деревцо<...>

<...> Дымов по целым дням и ночам де­журил около него.

<...> увешала все стены всплошь^...} В столовой она развесила на стенах лу­бочные картины, лапти и серпы, поста­вила в углу косы и грабли, а на полках простую глиняную посуду <...)• Л..) начинал а жадно искать новых и новых великих людей, находила и опять искала. Для чего? Ей казалось, что если бы она увидела настоящего великого человека, на­пример, Пушкина или Глинку, то она умерла бы от наслаждения, и она надея­лась, что, рано или поздно, она встретит такого человека.

Ольга Ивановна испугалась, а он кротко улыбнулся и сказал <...) <...> вслед за нею с большим зонтом и складным стулом вошел Рябовскпй.

— Хорошо, мама. Ах, я ничего не знаю.. Ольга Ивановна сидела за перегородкой на кровати и воображала себя то в го­стиной, то в спальне <■••)

Помнишь, на правом плане лес, а на ле­вом — дорога

Она вдруг почувствовала себя глубоко оскорбленной ■(...)>

«Укажи мне такую обитель, где бы рус­ский мужик не страдал» <...)> <...> Рябовский готовит к выставке нечто поразительное, отчего все, кто бывает в его мастерской, приходят в восторг<...>

В первой публикации

Частная практика его была ничтожна, рублей на пятьсот в год. <...> затем несколько художников и во главе их жанрист, анималист, пейза,- жист Рябовский, очень красивый