Мэтью думал об этом и после того, как девочки ушли, взявшись за руки, по длинной, обледеневшей дорожке, а Энн села за свои книги. Он не мог поделиться мыслями с Мариллой, которая, как он был уверен, фыркнула бы презрительно и сказала бы, что единственное различие между Энн и другими девочками в том, что они иногда молчат, а Энн никогда. Такое замечание не сильно помогло бы Мэтью.

Он решил покурить трубку, чтобы обдумать этот вопрос, что вызвало большое неудовольствие у Мариллы. После двух часов курения и упорных размышлений Мэтью нашёл ответ. Энн была одета не так, как другие девочки!

Чем больше Мэтью думал над этим вопросом, тем больше он убеждался, что Энн никогда не была одета, как другие девочки – никогда, с тех пор как приехала в Зеленые крыши. Марилла одевала её в простые, темные платья, скроенные по одной и той же выкройке. Если Мэтью и знал, что такая вещь, как мода в одежде существует, то это было единственное, что он знал о ней, но он был совершенно уверен, что рукава на платье Энн отличаются от рукавов других девочек. Он вспомнил стайку маленьких девочек, которых он видел тем вечером – все в весёлых, красных, синих, розовых и белых платьях – и он задался вопросом, почему Марилла всегда одевала Энн так невыразительно и мрачно.

Наверное, так и должно быть. Марилла знала, как лучше, ведь Марилла занималась воспитанием Энн. Вероятно, таким образом применялись некоторые мудрые правила воспитания. Но, конечно, не будет никакого вреда, если у ребенка появится одно красивое платье – например, такое, как у Дианы Барри. Мэтью решил, что он подарит ей такое, что, безусловно, не может считаться как вмешательство в воспитание. До Рождества осталось только две недели. Хорошее новое платье будет самым подходящим подарком. Мэтью со вздохом удовлетворения убрал трубку и пошел спать, а Марилла открыла все двери и окна в доме, чтобы проветрить.

На следующий вечер Мэтью отправился в Кармоди, чтобы купить платье. Он был настроен преодолеть все препятствия и покончить с этим, но чувствовал, что ему предстоит нелёгкое испытание. Были некоторые вещи, которые Мэттью мог легко купить и даже поторговаться, но он знал, что придётся положиться на милость лавочника при покупке платья для девочки.

После долгих размышления Мэтью решил идти в магазин Сэмюэля Лоусона вместо того, чтобы идти к Вильяму Блэру. Хотя Касберты всегда делали покупки у Вильяма Блэра; это было почти также незыблемо, как быть членом пресвитерианской церкви и голосовать за консерваторов. Но две дочери Уильяма Блэра часто обслуживали клиентов в магазине и Мэтью ужасно их боялся. Он мог иметь дело с ними, когда точно знал, что он хотел и мог указать на это; но в таком деле, как покупка платья, где требуются объяснения и консультации, Мэтью чувствовал, что он должен быть уверен, что за прилавком мужчина. Поэтому, он лучше пойдёт в магазин Лоусона, где Самуэль или его сын обслужат его.

Увы! Мэтью не знал, что Самуэль, в связи с расширением своего бизнеса также нанял продавщицу; она была племянницей его жены и очень решительной молодой особой, с огромной причёской «Помпадур», большими, живыми карими глазами, и широкой, сбивающей с толку, улыбкой. Она была одета с подчёркнутым шиком и носила несколько браслетов, которые сверкали и гремели при каждом движении руки. Мэтью и так был смущён её присутствием за прилавком, а эти браслеты полностью сбили его с толку.

– Чем я могу помочь вам сегодня, мистер Касберт? – быстро и вкрадчиво спросила мисс Лусилла Харрис, хлопнув руками по прилавку.

– У вас есть …есть… – ну, скажем, садовые грабли? – заикаясь, спросил Мэтью.

Мисс Харрис посмотрела несколько удивленно, не ожидая услышать от покупателя вопрос о садовых граблях в середине декабря.

– Мне кажется, у нас осталась парочка, – сказала она, – но они наверху, в кладовой. Я пойду посмотрю.

Во время ее отсутствия Мэтью собрал свои разрозненные мысли для новой попытки.

Мисс Харрис вернулась с граблями и весело спросила:

– Что-нибудь еще хотите купить сегодня, мистер Касберт?

Мэтью взял себя в руки и ответил:

– Ну, раз вы предлагаете, я мог бы также взять … то есть …посмотреть … то есть купить … немного семян для посадки.

Мисс Харрис слышала, что Мэтью Касберта называют странным. Теперь она пришла к выводу, что он был полностью сумасшедшим.

– Мы будем продавать семена весной, – объяснила она надменно. – У нас их нет в продаже сейчас.

– О, конечно, – конечно, – так и есть, – пробормотал несчастный Мэтью, схватив грабли и попятившись к двери. На пороге он вспомнил, что не заплатил за них, и вернулся назад с несчастным видом. В то время как мисс Харрис считала сдачу, он собрал все свои силы для окончательной отчаянной попытки.

– Ну, – если это не доставит вам слишком много неудобств – я мог бы также …это …Я бы хотел взглянуть на … на …сахар.

– Белый или коричневый? – спросила мисс Харрис терпеливо.

– Ох, – ну – коричневый, – сказал Мэтью слабым голосом.

– Там стоит бочка с ним, – сказала мисс Харрис, звеня браслетами. – Это единственный сорт, который у нас есть.

– Я …я возьму двадцать фунтов, – сказал Мэтью, на лбу у него выступил пот.

Мэтью был уже на полпути домой, когда смог вернуть себе душевное равновесие. Это был ужасный опыт, но так ему и надо, подумал он, за совершение покупок в чужом магазине. Когда он вернулся домой, он спрятал грабли в сарае для инструментов, но сахар отнес Марилле.

– Коричневый сахар! – воскликнула Марилла. – О чём ты думал, когда покупал столько? Ты знаешь, я никогда не использую его, только в кашу для наемных рабочих или тёмный фруктовый пирог. Джерри ушел, а пирог я давно уже не пекла. Это не очень хороший сахар, – крупный и темный – Уильям Блэр обычно не продаёт такой.

– Я… я думал, что может пригодиться когда-нибудь, – сказал Мэтью и поспешил уйти.

Когда Мэтью поразмыслил над этим вопросом, он пришёл к выводу, что только женщина может справиться с данной ситуацией. Марилла отпадала сразу. Мэтью был уверен, что она немедленно забракует это предложение. Оставалась только Миссис Линд – ибо ни у какой другой женщины в Эйвонли Мэтью не осмелился бы спросить совета. К миссис Линд он и пошел, и добрая женщина быстро забрала дело в свои руки у отчаявшегося Мэтью.

– Выбрать платье, чтобы вы подарили его Энн? Конечно, я могу. Я собираюсь в Кармоди завтра и заодно куплю его. Вы хотите что-то особенное? Нет? Ну, тогда я просто выберу по своему вкусу. Я считаю, что хороший глубокий коричневый цвет подойдёт Энн. В магазине Уильяма Блэра продаётся красивая полушёлковая ткань «Глория». Возможно, вы хотели бы, чтобы я пошила это платье для нее? Ведь, если Марилла будет его шить, то Энн узнает раньше времени и сюрприз не получится. Что ж, я сделаю это. Нет, это не доставит мне хлопот. Мне нравится шить. Я пошью его по выкройке для моей племянницы, Дженни Гиллис, потому что она и Энн похожи фигурами, как две капли воды.

– Буду вам очень благодарен, – сказал Мэтью, – и – и … я не знаю, – но я хотел бы…я думаю, сейчас делают рукава по-другому, чем раньше. Если я не прошу слишком многого, я бы хотел, чтобы вы их сделали по-новому.