Для Энн принимать всё спокойно значило бы изменить своей натуре. Вся, как «воздух, и огонь, и вода» она переживала все радости и горести с утроенной силой. Марилла чувствовала это и испытывала смутное беспокойство, понимая, что жизненные взлеты и падения, вероятно, нанесут неизбежные раны этой импульсивной душе. И в то же время, она не до конца понимала, что столь же сильная способность чувствовать радость может более чем компенсировать все страдания. Поэтому Марилла считала своим долгом приучить Энн к спокойствию и рассудительности, таким же невозможным и чуждым для нее, как для солнечного луча, танцующего на поверхности ручья. Марилла не добилась значительного прогресса в этом, как она горестно признавалась себе. Стоило её надеждам или планам не осуществиться, как Энн погружалась в «бездну скорби». А если всё получалось – она возносилась на головокружительные вершины восторга. Марилла уже начинала отчаиваться, что никогда не сможет превратить свою воспитанницу в хорошую девочку со скромными манерами и чопорной осанкой. Но она бы не поверила, если б ей сказали, что в действительности ей нравится та Энн, какой она есть сейчас.

Энн пошла спать в ту ночь в грустном настроении, потому что Мэтью сказал, что ветер становится северным, и она боялась, что из-за этого завтра будет дождливый день. Шорох листьев тополя около дома беспокоил её, потому что звучал так, будто капли дождя стучат по крыше, а неясный, отдалённый шум моря, к которому она прислушивалась с восторгом в других случаях, очарованная его странным, звучным, повторяющимся ритмом, теперь казался предвестником бури и бедствия для девочки, которая очень хотела, чтобы завтра был прекрасный день. Энн думала, что утро никогда не настанет.

Но все имеет конец, даже ночь накануне дня, в который вы приглашены пить чай в доме пастора. Утром, несмотря на предсказания Мэтью, выдалось прекрасным, и настроение у Энн было превосходным.

– О, Марилла, есть что-то во мне сегодня, что заставляет меня любить всех, кого я вижу! – воскликнула она, когда мыла посуду после завтрака. – Вы не представляете, как хорошо я себя чувствую! Было бы отлично, если бы я так чувствовала себя всегда. Мне кажется, я могла бы стать идеальным ребенком, если бы меня приглашали на чай каждый день. Но, о, Марилла, ведь это такое торжественное событие. Я чувствую себя так тревожно. Что делать, если я не смогу вести себя должным образом? Вы знаете, я никогда не пила раньше чай в доме пастора и я не уверена, что знаю все правила хорошего поведения, хотя я изучала правила, о которых пишут в разделе этикета в журнале «Семейный Вестник» с тех пор, как я приехала сюда. Я так боюсь, что сделаю что-нибудь глупое или забуду сделать то, что должна. Это считается хорошим тоном – взять вторую порцию чего-либо, если вы хотите ещё?

– Твоя проблема, Энн, в том, что ты слишком много думаешь о себе. Ты должна думать о миссис Аллан, и что будет самым приятным для нее, – сказала Марилла, наконец выдав дельный совет. Энн мгновенно оценила его и согласилась.

– Вы правы, Марилла. Я постараюсь думать не только о себе.

Энн, очевидно, провела свой визит без каких-либо серьезных нарушений «этикета», потому что она вернулась домой в сумерках, когда в огромном, высоком небе появились облака шафранного и розового цвета, в блаженно-счастливом состоянии. Она рассказывала Марилле, как прошёл вечер, сидя на большой красной плите из песчаника возле кухонной двери и положив свою усталую голову с вьющимися кудрями на колени Марилле.

Прохладный ветер дул с широких полей с ещё неубранным урожаем, с поросших елями западных холмов и со свистом пролетал через ряды тополей. Большая яркая звезда висела над садом, и светлячки порхали над Тропой Влюблённых, в папоротниках и шелестящих ветках. Энн смотрела на них, пока говорила и чувствовала, что ветер и звезды и светлячки были частью чего-то невыразимо приятного и очаровательного.

– О, Марилла, я провела время очень увлекательно. Я чувствую, что жила не напрасно, и всегда буду это чувствовать, даже если меня никогда больше не пригласят на чай в дом пастора. Когда я пришла, миссис Аллан встретила меня в дверях. Она была одета в милое платье из бледно-розового органди, с множеством оборок и рукавами по локоть, и она выглядела так прекрасно, как ангел. Я теперь мечтаю быть женой священника, когда вырасту, Марилла. Священник может не обращать внимания на мои рыжие волосы, потому что он не должен думать о таких мирских вещах. Но тогда, конечно, нужно быть от природы хорошей, а я такой никогда не буду, так что не стоит об этом и мечтать. Некоторые люди от природы хороши, вы знаете, а другие нет. И я принадлежу к другим. Миссис Линд говорит, что во мне много первородного греха. Независимо от того, как сильно я стараюсь быть хорошей, я никогда не смогу стать такой, как те, кто хороши от природы. Это так же, как с геометрией, я думаю. Но вы не считаете, что если человек старается, то он должен рассчитывать на что-то? Миссис Аллан одна из тех людей, которые хороши по природе. Я её очень люблю. Понимаете, есть люди, такие, как Мэтью и миссис Аллан, которых вы можете полюбить сразу без каких-либо проблем. И есть другие, как миссис Линд, которых очень трудно полюбить с первого взгляда. Вы знаете, что должны любить их, потому что они умные, и так много делают для церкви, но вы должны постоянно напоминать себе о любви к ним, чтобы не забыть. Кроме меня, в гостях была еще одна девочка из воскресной школы Уайт Сэндс. Ее зовут Лоретта Брэдли, и она очень миленькая девочка. Не совсем родственная душа, вы знаете, но все равно очень приятная. У нас было очень изысканное чаепитие, и я думаю, что соблюдала все правила этикета очень хорошо. После чая миссис Аллан играла и пела, и она уговорила нас с Лореттой спеть тоже. Миссис Аллан говорит, что у меня хороший голос, и что я должна петь в хоре воскресной школы… Вы не представляете, в каком восторге я была от этой мысли! Я мечтала петь в хоре вместе с Дианой, но я боялась, что недостойна такой чести. Лоретте нужно было уходить домой рано, потому что сегодня вечером состоится большой концерт в гостинице в Уайт Сэндс, и ее сестра будет в нём участвовать. Лоретта говорит, что американцы в отеле проводят концерты каждые две недели в помощь больнице Шарлоттауна, и они приглашают многих людей из Уайт Сэндс принять в них участие. Лоретта сказала, что она тоже ждёт приглашения. Я просто смотрела на нее с восхищением. После того, как она ушла, мы с миссис Аллан поговорили по душам. Я рассказала ей все, – о миссис Томас и близнецах, Кэти Морис и Виолетте, и о моём приезде в Зеленых крыши, и о моих проблемах с геометрией. И вы можете поверить, Марилла? Миссис Аллан сказала мне, что она тупица в геометрии тоже. Вы не представляете, как это вдохновило меня! Миссис Линд зашла в дом пастора, прежде чем я ушла, и что вы думаете, Марилла? Попечители наняли нового учителя, и это дама. Ее зовут мисс Мюриэл Стейси. Разве это не романтическое имя? Миссис Линд говорит, что они никогда не приглашали учительницу в Эйвонли раньше, и она думает, что это опасное новшество. Но я думаю, что это будет великолепно – иметь учителя женщину, и я действительно не понимаю, как переживу эти две недели до начала школы. Мне так не терпится увидеть ее.

Но Энн пришлось ждать больше двух недель встречи с новой учительницей. Почти месяц прошёл после случая с тортом, и настало время для новых приключений. Такие ошибки, как то, что она рассеянно вылила кастрюлю молока в корзину для пряжи в кладовой, а не в ведро для свиней, или то, что она, задумавшись, сошла с моста прямо в ручей, на самом деле не стоило принимать во внимание.