Когда началась операция «Барбаросса», Сталин 23 июня 1941 года назначил Тимошенко начальником недавно созданной Ставки, 30 июня — командующим Западным фронтом, а 10 июля — командующим войсками Западного направления, оставив его в то же время на посту наркома обороны. На протяжении всего этого периода стоический и невозмутимый Тимошенко беспомощно наблюдал за тем как, войска вермахта полностью уничтожили его Западный фронт. Хотя положение явно вышло из-под его контроля, Тимошенко в июле организовал оборону в Смоленской области, а в августе и начале сентября координировал первые согласованные контрудары и контрнаступление против немецких войск в районе Смоленска. В итоге эти действия побудили Гитлера временно отказаться от наступления на Москву и ударить вместо этого на Киев. Сталин, невзирая на предупреждение Жукова, слишком поздно назначил Тимошенко командовать Юго-Западным направлением вместо Буденного — в результате на этом посту Тимошенко вновь беспомощно наблюдал за тем, как войска вермахта окружили и уничтожили его войска под Киевом.[143]

Несмотря на эти катастрофы в 1941 году, Тимошенко продолжал командовать Юго-Западным направлением и Юго-Западным фронтом вплоть до его катастрофического поражения в мае 1942 года под Харьковом. Несмотря на многие неудачи Тимошенко, избежать которых он был большей частью не в силах, Сталин до конца войны поручал ему командовать с октября 1942 года по март 1943 года Северо-Западным фронтом и представлять Ставку при проведении нескольких крупных военных операциях.

В отличие от Ворошилова, Тимошенко, к его чести, не сыграл никакой заметной роли в жестоких репрессиях против офицерского корпуса Красной Армии в 1930-х годах и избегал столь характерного для Ворошилова, Буденного и многих других старших офицеров заискивания перед Сталиным. Несмотря на многие свои поражения, в военном плане Тимошенко показал себя наиболее компетентным членом ближнего круга Сталина{378}. Как писал позже один из его коллег: «Несмотря на обладание превосходными и яркими качествами, безупречной личной храбростью и здравым критическим умом, [Тимошенко] был не подготовлен занимать высокий пост народного комиссара обороны, и Сталин это знал»{379}. В меньшей степени то же относилось и к службе Тимошенко в качестве командующего главным направлением.

Самыми крупными и наиболее важными структурами в войсках Красной Армии времен войны были ее действующие и недействующие фронты, которые Ставка считала способными выполнять задачи оперативно-стратегического значения. Действуя по отдельности или группами (в первом случае — под общим контролем командований главных направлений, а в последнем — под жестким надзором представителей Ставки), фронты играли наиболее важную роль в стратегических оборонительных и наступательных операциях Красной Армии. Потому их командующие являлись наиболее важными старшими командными кадрами в Красной Армии на стратегическом и оперативном уровне. Однако, как показала их боевая отдача, мало кто — либо вообще никто — из командующих фронтами Красной Армии был в состоянии справиться с немецкой тактикой блицкрига в начальный период войны.

Как бывает с любой армией, сталкивающейся со внезапными и день ото дня множащимися военными катастрофами, жестокий процесс «естественного отбора» в боях первых 18 месяцев войны вскоре отделил компетентных командиров от некомпетентных. Хотя многие из командующих фронтами Красной Армии оказались не в состоянии справиться с каскадом поражений 1941–1942 годов и потерпели неудачу в качестве эффективных военных руководителей, удивительно большое число их сумело преодолеть свои недостатки и остаться на командных должностях — хотя и не всегда фронтового уровня. Однако многие так и не смогли оправдать ожиданий Ставки — либо потому, что оказались не способны вести современную мобильную войну, либо потому, что эта война просто вымотала их. За немногими исключениями, Сталин разбирался с такими командующими быстро, твердо и зачастую безжалостно. Однако любопытная вещь — время от времени необыкновенная политическая благонадежность, пусть даже проявленная не вполне компетентными командующими фронтами, зачастую служила для Сталина достаточным оправданием для оставления их на командных постах еще долгое время после того, как их явная неэффективность в качестве руководителей ясно показала необходимость замены.

1941 год. Не считая примечательных исключений, удивительно высокий процент командующих фронтами Красной Армии, занимавших эти посты в катастрофические первые шесть месяцев войны, с июня по декабрь 1941 года, пережил это тяжелое испытание и продолжал руководить воинскими объединениями — хотя иногда и на более низком командном уровне.

Красная Армия начала войну, имея три фронта — Северо-Западный, Западный и Юго-Западный. В первые два дня войны к ним добавилось еще два — Северный и Южный, а за последующие два месяца было создано еще пять: 14 июля — Фронт резервных армий, 24 июля — Центральный фронт, 16 августа — Брянский фронт, 23 августа — Закавказский фронт, а 23 августа Северный фронт был разделен на Карельский и Ленинградский фронты. После поражения Красной Армии в боях с августа по начало октября под Смоленском и Вязьмой Ставка расформировала Центральный и Резервный фронты, но 16 октября сформировала Калининский фронт, а 17 и 30 октября — Волховский и Кавказский фронты, создав последний из войск Закавказского фронта.

Хотя Ставка за первые шесть месяцев войны удвоила число действующих фронтов с пяти до десяти, на постах их командующих в целом побывало 25 генералов. Из этих 25 командующих фронтами четверо — К. А. Мерецков, Г. К. Жуков, И. С. Конев и С. К. Тимошенко — вплоть до конца войны постоянно служили командующими фронтами или представителями Ставки, а еще 4 — А. И. Еременко, Г. Ф. Захаров, И. В. Тюленев и Р. Я. Малиновский — закончили войну, командуя фронтами, после того, как успешно покомандовали армиями. Таким образом, восемь (32 %) из генералов Красной Армии, служивших командующими фронтами в тяжелые первые шесть месяцев войны, проявили себя достаточно хорошо, чтобы закончить войну на тех же должностях.

Кроме того, 15 (60 %) из генералов Красной Армии, являвшихся командующими фронтами в первые шесть месяцев войны, позднее командовали фронтами менее долгий срок — прежде чем погибнуть в бою или закончить войну на более низких командных или штабных должностях. В число них входили И. И. Федюнинский, П. А. Курочкин и М. Г. Ефремов (командующие армиями), И. А. Богданов (командующий танковой армией), П. А. Артемьев, В. А. Фролов, М. С. Хозин и Ф. И. Кузнецов (командующие военными округами), Я. И. Черевиченко и Д. И. Рябышев (командующие стрелковыми корпусами), М. М. Попов (начальник штаба фронта), Д. Т. Козлов и Ф. Я. Костенко (заместители командующих фронтами), П. П. Собенников (заместитель командующего армией) и С. М. Буденный (начальник кавалерии Красной Армии). И наконец двое (8 %) из генералов, командовавших фронтами в первые шесть месяцев войны, погибли в 1941 году и двое умерли в 1942 году — либо от рук немцев, либо от рук Сталина. Это были М. П. Кирпонос, погибший в сентябре 1941 года, когда вермахт окружил и уничтожил под Киевом весь его Юго-Западный фронт, М. Г. Ефремов, успешно командовавший 33-й армией и покончивший с собой в апреле 1942 года под Вязьмой, чтобы не попасть в плен к немцам; Ф. Я. Костенко, который погиб в мае 1942 года в Харьковском окружении, будучи заместителем командующего Юго-Западным фронтом, а также Д. Г. Павлов, которого Сталин казнил за нарушение воинского долга, когда его Западный фронт был в конце июня 1941 года окружен и уничтожен под Минском.