них была надежда, это точно, но и еще что-то. Сказать, что это огонь, было бы слишком очевидным наблюдением. Сказать, что это жизнь, было бы преуменьшением.

– Мы не сможем сделать ничего, пока не выберемся отсюда, – ровным голосом проговорил иеромант.

Чандра поникла головой.

В темнице воцарилась тишина.

– Могу сказать, – на удивление разборчиво произнес король, – что я, вероятно, сумею вам помочь.

Глава пятнадцатая

План был слегка безумным. Очень многое могло пойти не так. Она была уверена, что Гидеон никогда не вызовется на такое, предпочтя вместо этого пожертвовать собой, чтобы она выжила, или натворить глупостей. Но король сказал, что сможет помочь – по его словам, у него были наготове кое-какие хитрости.

Он рассказал, как именно они могли бы одолеть принца и сбежать из-под пелены тьмы, окутавшей Дираден, восстановив свою связь с маной. Королю требовалось немного крови Гидеона. Не много, может, одна ложка, и он бы отдал столько же своей крови. Он решил использовать магию времен своего детства, которую изучил, чтобы сбивать с толку своих родителей, много веков назад. Они с братьями и сестрами часто менялись кровью, чтобы принять облик друг друга и ускользнуть с уроков. Короля было тяжело остановить после того, как он пустился в воспоминания. Чандра старательно удерживала его в пределах их беседы.

Король заявил, что он может заставить себя выглядеть как Гидеон, и наоборот. По его словам, он жил слишком долго, и настала пора умирать, тем более если его смерть станет источником неприятностей неблагодарному щенку, усевшемуся на его трон. Король решил занять место Гидеона, которого убьют. Когда принц перепутает их и уничтожит своего отца вместо иероманта, пелена над миром поднимется. Принц окажется бессильным перед магами.

– А что с перенесением сущности, которой он надеется достичь? Что, если он окажется способен присвоить ее? – Гидеон все еще скептически относился к плану.

– Если бы это было возможно, он бы попытался, как ты думаешь? – спросила в ответ Чандра. Она уже некоторое время была здесь, в темнице. Оставался риск, что стражники оставят ее здесь навсегда или встанут у дверей, когда она соберется выйти.

– Мальчишка ничего не знает. Это невозможно, – отрезал король. – Мой час пробил, и он не сможет этого остановить.

– Я не скажу, что преисполнен доверия, – заметил Гидеон.

– А что нам еще делать? – поддержала короля Чандра. – У нас немного возможностей.

– Ну ладно. Но как мы передадим кровь из камеры в камеру?

– Пусть она будет во рту у женщины! – прокричал король и снова закатился в приступе хохота впервые за все это время.

Эта мысль показалась Чандре нелепой. Неужели двинутый старик придумал все это, чтобы засунуть язык ей в рот? Впервые она прошла по коридору вниз, к камере, в которой держали короля, и заглянула туда. От того, что именно пиромантка там увидела, она чуть не потеряла сознание. Старый человек, сидевший на полу со скрещенными ногами, выглядел столь мертвенно-бледным, что казался прозрачным. Голубоватые вены покрывали его голое тело, как жилы ледяного минерала. Он был невыносимо тощим и смеялся, широко открыв беззубый рот с сухим, как у птицы, языком. Его черные глаза казались тусклыми, как окружавший его камень.

– Гидеон, нам нужно это сделать, но свой рот я использовать не буду.

Спустя несколько часов, а может быть, дней, последовавших за их заговорщицкой встречей с Гидеоном и королем, Чандра возблагодарила ту частицу милосердия, благодаря которой в камере Гидеона оказались ведро воды и чашка. Она отнесла кровь в чашке туда и обратно, чтобы оба выпили свою порцию. Король сказал, что действие метаморфозы может длиться бесконечно, но, как только его убьют, она развеется и у Гидеона. Полагаться на короля было по меньшей мере небезопасно, но разве у них оставался выбор?

Велрав решил, что хочет присутствия Чандры при совершении ритуала. Она поняла, что единственной причиной для этого было желание насладиться ее реакцией на смерть Гидеона.

Время проходило неохотно, пока Чандра оставалась у себя в комнате, свободная от оков, и ждала. Она даже не думала, что может быть столь встревоженной. Девушка размышляла над любым возможным исходом событий, даже не зная, чего именно ожидать. Образ хохочущего короля горел в ее сознании. И всякий раз, когда пиромантка закрывала глаза, она как наяву видела его, похожего на злорадствующего идола.

К ее облегчению, один из безымянных стражников замка наконец явился сопроводить Чандру в то крыло, в котором она никогда не была. Он провел ее в овальный зал, ничем не обставленный, кроме длинного каменного стола в одном его конце. Стол был неровной высоты, наклонно снижаясь узкой стороной к центру зала. По углам стола находились крепления, вероятно, чтобы что-то или кого-то придерживать. Чандру оставили в противоположном конце зала в неглубокой нише за металлической решеткой. Сейчас на запястьях и лодыжках у нее были оковы.

Чандра обдумывала, что именно ей нужно делать, когда стражник прошел по залу, зажигая канделябры. А затем двое других стражников завели в зал Гидеона – как надеялась пиромантка, это был король. Он шел, немного сгорбившись. Волосы свисали на лицо. Голое до пояса тело, расчерченное ранами и изукрашенное синяками, было страшно бледным. Некоторых ран она не помнила. Синяки тоже свежие? Стражники схватили иероманта и уложили вниз головой на наклонный стол, лицом в потолок. Он не выказывал сопротивления. Когда волосы открыли лицо Гидеона, Чандра увидела, что у него все то же каменное выражение, бесстрастный вид, который она обычно наблюдала.

Пиромантка почувствовала, что ей стало немного легче. Они добрались хотя бы до этого. Но затем в зал вступила еще одна пара стражников, таща короля. Что здесь делает Гидеон? Неужели Велрав узнал правду? Стражники поставили Гидеона на равном расстоянии от Чандры и короля, так, что они втроем образовали собой углы воображаемого треугольника, и покинули зал. Девушку обеспокоило происходящее, но она не могла ничего поделать.

И вот вошел Ведрав. Несмотря на напряжение, Чандре пришлось приложить усилия, чтобы не рассмеяться. Он облачился в пышный, нарочито богатый плащ, а на голове у него была высокая островерхая шляпа с широкими полями и ремешком под подбородком. Несомненно, все это должно было придать ему внушительный вид, но он смотрелся шутом, печальным артистом, высмеивающим королевскую помпезность.

Велрав повернулся к Чандре.

– Думаю, ты знаешь моего отца, короля? Ты удивлена? Нет, конечно же, нет. Неужели ты считаешь,