лучше — назад их неси! И так мусору хватает — убирать некому! (Уходит.)

Пауза.

Л и з а. Накрылась наша выставка.

Звуки музыки с танцплощадки становятся зазывней.

Мамбу играют! (Делает несколько танцевальных движений.) Отпусти поплясать!

Т о н я. Иди!

Лиза убегает.

(Повторяет.) Чужих из воды спасаешь… Подумаешь, труд… Легонький был, как цыпленок…

Появляется взбудораженный  П а в е л  Ф о м и ч.

П а в е л  Ф о м и ч. Вот ты где? А я по всему саду тебя ищу. (Отдувается.) Ну — чья правда?

Т о н я. О чем вы, Павел Фомич?

П а в е л  Ф о м и ч. Ничего не знаешь? На каком свете живешь? Сообщили мне только что: чернявый этот, утопленника твоего дружок, весь склад у тебя перекопал! Чего доискивался — не понять, да еще претензию, оказывается, предъявил. Полки, говорит, у вас широки, до стен не добраться. Слыхала? Стены-то ему зачем? Маскировка! Ищут чего-то!

Т о н я. Павел Фомич…

П а в е л  Ф о м и ч. Не спорь! Хоть контора твоя хозрасчетная, все равно — Райпотребсоюз! Одна система! Тонуть будешь — с меня голову снимут! Отвечает-то кто? Председатель правления!

Т о н я. За себя-то я как-нибудь сама отвечу…

П а в е л  Ф о м и ч. Эх, Тонька… Да ты ж для меня как своя… Специально взял, чтоб глаз мой повсюду был хозяйский… Разве я тебя оставлю? Пока не поздно, берись за крестника своего водяного, пусть скажет: кто такие, что им нужно у нас? Если хищения — какие хищения?

Т о н я. А почему он должен мне сказать?

П а в е л  Ф о м и ч. Жизнью тебе обязан. На этом играй! Если с умом — веревки теперь из него вить можно, не отвертится!

Т о н я. Не сходится у вас теория с практикой, Павел Фомич.

П а в е л  Ф о м и ч. Почему?

Т о н я. Сами же вы говорили: нельзя добро в зло превращать!

П а в е л  Ф о м и ч. Так ведь для пользы дела!

Т о н я. Ты — мне, я — тебе? Уходите, я злая сейчас! Не то еще могу наговорить!

П а в е л  Ф о м и ч. Что с тобой? Не надо… Уйду… уйду… (Поспешно удаляется.)

Т о н я. Пользу нашли!

Появляется  С е м е н о в н а.

С е м е н о в н а. С кем воюешь?

Т о н я. С собой, Семеновна.

С е м е н о в н а. А я думала, с водохлебом своим опять… Разогнался со своей коробкой!

Т о н я. Семеновна, милая, не надо! Четвертый человек мне про него…

С е м е н о в н а. Ладно, ладно… Я твоей матери была первая подруга, надейся на Семеновну, не подведет! (Смотрит на Тоню.) Ну? Говори, о чем спросить меня хочешь?

Т о н я. Я? Нет… Нет… С чего вы?

С е м е н о в н а. Не ври. Милиции все известно.

Т о н я. Ну, ладно. (После паузы, с трудом.) Что они за люди?

С е м е н о в н а. Двое эти? Паспорта вроде не фальшивые.

Т о н я. А зачем приехали? Павел Фомич говорит, что из ОБХСС они, хищения у нас проверяют. А какие хищения — может, вы больше знаете?

С е м е н о в н а. Слушай ты больше своего Павла Фомича! Сколько ни живет на свете, все трясется! И всегда у него одно присловье: в кооперации работаем! Ну и что, если в кооперации? Была б совесть чиста! Да если б они из ОБХСС были, неужели бы в ясность нас не поставили?

Т о н я. А вы… У вас, значит, сведений нет?

С е м е н о в н а. Будь покойна — было бы что, ввели бы нас в курс! Да разве стал бы работник нашей системы нахалом в городском саду цветы ломать? Да если еще с заданием секретным? Опомнись!

Т о н я. Нет, правда? Павел Фомич такого нарассказал…

С е м е н о в н а. Вот я возьмусь за твоего Павла Фомича! Дефективов начитался! Точно тебе говорю!

Т о н я. Зачем же я вела себя так по-дурацки? Спасибо, Семеновна, спасибо! (Убегает.)

С е м е н о в н а (смотрит вслед). Неужели и Тонюшке нашей час пришел?

Появляется  Е л е н а.

Е л е н а (Семеновне). Простите… Вы, наверное, всех тут знаете… Где приезжие у вас останавливаются?

С е м е н о в н а. Дом колхозника для этого у нас существует.

Е л е н а. Не покажете, как пройти?

С е м е н о в н а. Покажу, почему не показать?

Е л е н а. Буду крайне признательна.

Обе уходят.

С противоположной стороны появляются  О л е г  и  С е р г е й.

О л е г (продолжая разговор, оживленно). Весь склад перевернул — ну, хламу! И ведь чувствую — должна она где-то быть, роспись древняя! Из старожилов кое-кого взял за бока, уверяют — была! Насчет гроба этого несгораемого поинтересовался — говорят, не помнят, когда и поставили, так что и за ним могут быть следы. Хотя б частичную расчистку разрешили! На всякий случай приятелю в область позвонил, в отдел охраны. Пять памятников открыл — нюх, как у гончей. Имя и фамилия, правда, — не выговорить Фирс да еще Кусьдядя. Обещал приехать. Уж если он не найдет — никто не сможет. А ты за статью садись! Смысл такой, как ты говорил: изгоним торгующих из храма!

С е р г е й. Что-то не складывается пока у меня.

О л е г. Вот это да! Почему?

С е р г е й. Человек только что к работе приступил, а если по-нашему выйдет — контору ее могут по боку или загонят в какой-нибудь отдаленный пункт… И получится, что за ее же добро…

О л е г. О ком ты?

С е р г е й. О Тоне. Надо же мне мой вопрос как-то с ней утрясти. Уверяю тебя, сразу и мысли появятся, и статья пойдет!

О л е г. Перестань усложнять! Дело житейское! Сегодня она тебе, завтра — ты!

С е р г е й. Тебе легко говорить, а я как подумаю, что секунда еще — и я мог бы на дно, к ракам… Брр… Правильно Тоня оскорбилась! Цветы… Конфеты… Что-то другое тут нужно…

О л е г. Да поняла она уже все, поняла! Ну, расцелуй, обними, если мало покажется, — и хватит об этом! Берись за статью!

С е р г е й. Все у тебя как-то мелко получается, даже пошло, прости меня… Елену бы сейчас сюда! Разом бы сообразила!

Г о л о с  Е л е н ы. Кто меня здесь хвалит?

Появляется  Е л е н а.

С е р г е й. Леночка! Какая удача! (Бросается к ней.)

О л е г. Да уж, действительно…

Е л е н а (целует Сергея). Здравствуй, мой несравненный… Приветик, Олег!

С е р г е й. Как ты нас нашла?

Е л е н а. Ждала тебя, ждала, решила сама сюда ехать. День-то какой сегодня — забыл?

С е р г е й. Что ты, что ты? Все помню! Умница моя! Мне до зарезу нужен твой совет!

Е л е н а. Погоди. Сперва отметим мой день рождения. Ты сбежал от меня, а твоя мама — помнит! Прислала мне поздравление, а в конверте — письмо тебе и крошечная посылочка на твое имя.

С е р г е й. Милая мама! Как всегда, обо всем подумает.

Е л е н а. Вот письмо, вот посылочка. (Передает Сергею.)

С е р г е й (разрывает письмо, читает). «Дорогой мой сыночек! Твоя мамочка понемногу стареет. Серьги эти мне уже не носить. Отдай их той, которая подарила тебе самое дорогое в жизни…»

Е л е н а (скромно потупив глаза). Думаю, тут твоя мама немного преувеличивает…

С е р г е й (не слушая, повторяет). «…Подарила самое дорогое в жизни…» (Вдруг осененный мыслью.) Мамочка! Милая! Разом все разрешила! Самое дорогое в жизни — это же ясно! (Разрывает обертку посылки, вынимает серьги.) О! (Олегу.) Гляди — как тебе? (Елене.) Правда, выглядит?

О л е г.