– Вы хотите сказать, что будете вывозить меня отсюда?

– Да, для дополнительных занятий.

– Часто?

– Если у вас будет достаточно сил.

– А вы не наживете себе неприятностей с Майлзом?

– Я их уже нажил.

И ура! Внутренняя мотивация! Сделать что-то, что сделает моих родителей счастливыми или даст Яну удовлетворение от работы – это, конечно, несколько ограничивало мою новообретенную свободу. Но ничто, черт возьми, не могло сравниться с возможностью выбраться отсюда!

– Продано, – сказала я. – Я согласна.

Ян подавил улыбку.

– Отлично, тогда пойдемте.

– Сейчас не могу, – сказала я. – Моя сестра должна принести мне ужин.

– Что ж, все в порядке. Я могу подождать.

– Вы голодны? Хотите есть?

– Это зависит от того, что вы можете мне предложить.

– Думаю, это будет итальянская кухня.

И тут, словно для того, чтобы подтвердить мои слова, в дверь вошла Китти с пакетом из Romano’s.

– Кто это? – спросила она, проходя мимо Яна.

Было так странно вдруг обнаружить, что она никогда не встречалась с ним. Но он работал в дневную смену, а она приходила лишь вечером.

– Китти, это Ян, мой тренер. Ян, это Китти, моя сестра.

– И паршивая овца этого семейства, – добавила Китти, а потом окинула Яна оценивающим взглядом. – Ты не говорила мне, что он так великолепен. – Потом она протянула Яну руку. – Можете называть меня Кити-кет.

– Не флиртуй с моим тренером, – сказала я.

– Он, похоже, в силах устоять передо мной, – возразила она, а потом повернулась к Яну: – Хотите соды?

Она вытащила из сумочки банку кока-колы. Я бросила на нее выразительный взгляд, говоривший: «Не могу поверить, что ты пьешь эту дрянь».

Она пожала плечами, словно отвечая: «Должны же у меня быть какие-то пороки».

– Нет, спасибо, – сказал Ян.

Кит повернулась ко мне с таким видом, словно она была ребенком, увидевшим киоск со сладостями.

– Он и вправду шотландец.

Я кивнула:

– Не флиртуй с моим тренером!

– Эй, он же шотландец. На него правила не распространяются!

– Папа нанял его в качестве моего наставника. Против моего желания.

При воспоминании об этом я попыталась пошевелить пальцами ног. Ничего.

– Я действительно верю, что смогу помочь вам, – сказал Ян.

– Ну, уж постарайтесь, – заметила я. – Моя мама хочет, чтобы я снова стала безупречной. На меньшее она не согласится.

– Аминь, – сказала Китти.

Но Ян смотрел на меня:

– А прежде вы были безупречной?

Я пожала плечами:

– Я чертовски старалась.

А Китти в то же мгновение сказала:

– Да.

– Кажется, вам приходилось проделывать большую работу, – подытожил Ян.

– И не говорите, – сказала Китти.

– А что вы делали для развлечения? – спросил Ян, глядя на меня.

Я посмотрела ему в глаза:

– Я все время работала.

– Это звучит не слишком весело.

– Не уверена, что вы можете судить меня, любитель триатлона.

– Но я веселый человек, – возразил Ян.

– Вы прямая противоположность веселого человека.

– После сегодняшнего вечера вы, возможно, уже этого не скажете.

Он чуть приподнял брови, словно говоря: «Внимание!»

Я подозрительно прищурилась:

– А что произойдет сегодня вечером?

– Я поведу вас плавать.

Я недоверчиво уставилась на него:

– Здесь есть бассейн?

– Да, – кивнул он. – Для занятий. На первом этаже.

Я осмотрелась по сторонам:

– Но у меня нет купальника.

– Нет, есть, – пропела Китти. – Мама привезла тебе один.

Внезапно я вспомнила про свои шрамы и повязку. И ожоги на шее.

– Постойте! А мне можно купаться? – Я указала на мои ключицы и на шею. – С этим?

Но Ян лишь слегка пожал плечами:

– Давайте узнаем.

Спустя час я была одета в свой самый нелюбимый купальник, который не надевала уже много лет – в горошек, раздельный, в стиле «ретро». Я сидела на краю бассейна, свесив ноги в воду. Я сидела так тысячи раз в своей прошлой жизни, но теперь все было по-другому. Во-первых, мои ощущения ниже колен были неравномерными. Некоторые места ощущали холодное прикосновение воды, а некоторые нет. Во-вторых, я не могла болтать ногами, так что они свисали с бортика наподобие мокрых полотенец.

Бассейн освободили в 9:30, и там так пахло хлоркой, словно я нюхала бутыль отбеливателя. А флуоресцентные лампы придавали ему сходство с общественными банями. И у меня было отчетливое ощущение, что мы не имели права находиться там.

Я ждала, пока Ян переодевался, размышляя над тем, были ли у него с собой плавки на случай, если ему вздумается поплавать после работы.

Как выяснилось, их у него не было. Когда он появился, на нем были обычные хлопковые шорты. И все. Он был без рубашки, и вид его обнаженных плеч и торса так шокировал меня, что я отвела взгляд в сторону.

– Вы собираетесь плавать в шортах? – спросила я, не глядя на него.

– Я могу плавать нагишом, если хотите.

– Вы что, только что пошутили?

– Я никогда не шучу, – сказал Ян.

Потом он нырнул в воду, как пушечное ядро, и поплыл к дальнему концу бассейна. Вынырнув на поверхность, он по-собачьи тряхнул головой, а затем развернулся и поплыл в мою сторону свободным стилем.

Когда он приблизился, я вытянула руки перед собой.

– Не намочите меня.

– Не намочу, – сказал он. – Потребуется еще много недель, чтобы раны под вашими ключицами зарубцевались. Уточните у вашего врача, но мне кажется, что после такой пересадки кожи вы сможете плавать не раньше чем через год.

– Через год?

Я об этом не знала.

– Но это не означает, что вы не сможете использовать воду, если будете осторожны.

– Я-то буду осторожной. А вот вам придется постараться.

Он немного нахмурился, а потом продолжил:

– Самое замечательное в воде то, что она все упрощает.

– И что мы будем делать?

– Мы будем ходить, – сказал он, словно это было самой простой вещью на свете.