– Я – сержант палатийской армии Тин Лэйто, родом из Шинтана, – представился Лэйто.

– Я – рядовой палатийской армии Нэл Пэрри, родом из городка Баксти, неподалёку от Шинтана.

– Рядовой Брин Парк, родом из Шинтана.

– Могу поклясться, что никогда ранее не слышал ни одного из этих имён, – задумчиво проговорил Каладиус. – Кроме того, я уже около двухсот лет живу здесь в полном затворничестве, а вы, полагаю, чересчур молоды, чтобы встречаться со мною в моей прежней жизни. Разве что… – и маг замолк, что-то обдумывая.

– Разве что – что, мессир? – тут же подхватил Бин, сразу поняв причину этой паузы. – Вы потеряли год своей жизни, и никак не можете вспомнить, что произошло за этот год?

Каладиус не сумел скрыть изумления.

– Значит, мы с вами виделись в тот самый год? – быстро спросил он.

– Не просто виделись, мессир. Мы весь этот год провели бок о бок, обогнув всю Паэтту.

– Неужели? И зачем же нам это понадобилось?

– Может быть, мессир, вы разместите где-нибудь моих спутников? – спросил Бин.

– О, разумеется, господин Танисти, – Каладиус сразу понял, что Бин желает говорить наедине. – Каждый из них получит комнату, в которой сможет как следует отдохнуть. Но сперва – горячая ванна, господа! Я не позволю вам лечь в постель в таком виде!

– Вы – действительно волшебник, мессир! – расплылся в счастливой улыбке осмелевший Лэйто. – Принять ванну спустя пару часов после того, как ты умирал от жажды – это восхитительно! Если можно, я останусь в ней ночевать!

– В этом нет нужды, дорогой сержант, – усмехнулся Каладиус. – Ванна будет наполнена для вас всякий раз, как вы этого пожелаете. Прошу вас, обмойтесь, поужинайте и ложитесь спать!

– Мы уже плотно поели, мессир, спасибо большое. Но, разумеется, от ещё одного ужина я не откажусь! – тут же добавил Лэйто.

– «Ещё одного»? – презрительно поджал губы маг. – Да разве то был ужин? Пара лёгких закусок, годящихся лишь на то, чтобы раздразнить настоящий аппетит! Поверьте, друг мой, когда вы отужинаете у меня, у вас не останется ни малейших сомнений в том, что это был именно ужин!

Каладиусу не понадобилось ни звука, ни даже жеста – слуга-баинин появился в холле, словно уловив мысли хозяина. Трое солдат, блаженно улыбаясь, направились за ним, предвкушая предстоящие наслаждения.

– Я прикажу, чтобы нам с вами ужин подали сюда, – в жестах волшебника сквозило лёгкое нетерпение. – Или вы, быть может, тоже хотели бы принять ванну?

– Я мечтаю о ней, мессир, но думаю, что сперва мы должны поговорить, – борясь с соблазном, проговорил Бин.

– Благодарю за любезность, друг мой. Итак, вы сказали, что мы провели вместе целый год – тот самый год, что странным образом выпал из моей памяти.

– Именно так, мессир, – подтвердил Бин. – Мы вместе путешествовали практически целый год. Кстати, с нами был ещё ваш повар, Пашшан. Надеюсь, он до сих пор при вас?

– Разумеется! – улыбнулся Каладиус. – Я забочусь о нём больше, чем о себе самом! Его стряпня – одна из немногих вещей, что ещё примиряет меня с этим миром.

– Здорово! Буду рад его увидеть снова! – обрадовался Бин.

– Так он путешествовал с нами? – проговорил Каладиус. – Впрочем, это и неудивительно – сомневаюсь, чтобы я куда-то надолго отправился без него. Расскажите-ка поподробней, что случилось тогда, и я, надеюсь, сумею вспомнить. Кстати, а что случилось с моей памятью? Какое-то заклятие?

– Не совсем. И, боюсь, без специальных ухищрений вы не вспомните ничего. Так, по крайней мере, сказала Дайтелла.

– Вы – удивительный молодой человек, дорогой друг, – Каладиус внимательно вгляделся в лицо Бина. – Судя по всему, вам нет и тридцати лет, а между тем вы уже свели знакомства с двумя величайшими магами современности.

– Даже с тремя, мессир, но об этом вы узнаете в свой черёд. Вы правы – всё, что произошло со мной, крайне необычно, ведь я простой парень из латионских трущоб. Но шесть лет назад произошло знакомство, которое изменило всю мою жизнь. Её звали Мэйлинн, она была воспитанницей школы Наэлирро…

И Бин достаточно подробно стал описывать свою встречу с Мэйлинн и всё, что произошло позднее. Нам нет нужды слушать этот рассказ снова, ведь он весьма подробно описан в предыдущей книге.

А вот Каладиус слушал с величайшим вниманием. Во время рассказа слуги принесли блюда с изысканнейшими яствами, вышедшими из-под руки Пашшана, однако маг едва к ним притронулся, полностью поглощённый повествованием Бина. Бин же, в свою очередь, и рад был бы отдать должное кулинарному искусству баинина, но боялся, что это будет выглядеть невежливым, поэтому продолжал говорить, поминутно сглатывая слюну. Увы, полностью захваченный рассказом Каладиус этого даже не замечал.

Бин останавливался лишь на наиболее ключевых моментах, упуская многие детали. Несколько раз Каладиус задавал уточняющие вопросы, заставляя юношу раскрыть больше подробностей, но в целом он слушал молча, погруженный в раздумья. По лицу великого мага было видно, что он тщетно пытается пробудить собственные воспоминания, но у него ничего не выходит.

Когда речь впервые зашла о ритуале вызова Белой Башни, Каладиус, слушая, удовлетворённо кивал, словно одобряя себя-прошлого. А во время повествования о событиях в Саррассе и разгроме Ордена некромантов он не выдержал и воскликнул:

– Так вот что с ними сталось! Мой друг и глава Ордена чернокнижников мессир Алтисан писал мне, что некроманты словно исчезли, но никто не мог понять – куда. Значит, заклятье забвения пало на всю Паэтту!

– Это не совсем заклятье, мессир. Слушайте же дальше.

Каладиуса очень заинтересовала Голова Шуанна, и он попросил Бина не упускать ни одной подробности этого эпизода. А затем, минуя приключения друзей в Кидуе, Бин сразу перешёл к событиям на Полумесяце. Здесь Каладиус опять превратился в учёного и естествоиспытателя, скрупулёзно выспрашивая любую мелочь, которая происходила на острове.

Так они добрались до памятного боя у подножия Башни, причём Бину потребовался на это почти час. Рассказывая последние мгновения тех событий, которые он ещё помнил, Бин заметил торжествующее выражение на лице мага, но это снова было торжество учёного, пришедшего к важному открытию.

– Позвольте я угадаю, друг мой! – дрожащим от волнения голосом перебил его Каладиус. – Выходит, Герцогиня Чёрной Башни – и есть та самая Мэйлинн?

– Да, мессир, – глухо ответил Бин. Признаться, его слегка покоробила эта неуместная радость.

– Прошу простить меня, – поспешил добавить Каладиус, видя, что он обидел юношу. – Моё проявление радости было, конечно же, неуместно. Но это простительно старику, который несколько лет ломал голову над тем, откуда же взялась эта таинственная волшебница. Выходит,