– Если с островами все ясно, то с протестами не очень-то, – к концу вампирского монолога у меня слегка прояснилось в голове, я была дивно спокойна и бросаться на окружающих с объятиями уже не тянуло.

– Полагаю, это была коллективная работа, – Дан многозначительно покосился на спину Холина, старательно делающего вид, что совсем не прислушивается к нашему разговору. – Небезразличные сограждане в посольстве возмущались. И потом, это же Лучезария, тут отовсюду эльфьи уши торчат. Тем более если это уши с титулом и связями.

Точку в разговоре поставил Мар, резко дернув магмобиль вниз. Я прикусила язык, Дан приложился макушкой о крышу. Карамельки с батончиком подумали и решили остаться, где были, но из мобиля я вышла с кислой миной: мутило немного и язык болел. Впрочем, Арен-Тан, должно быть, привык, что большинство разумных при виде него кривится.

А дальше я снова ощутила нехватку овощей под рукой.

Под тентом придорожной закусочной нога за ногу сидел инквизитор в бордовой мантии и ел мороженое. На столике рядом стоял сундучок. от которого веяло древней жутью и лежал планшет. Арен-Тан набирал мороженое – фисташковое – краешком ложечки, подносил ко рту и щурился. Недоверие к окружающей действительности возрастало. Может чай, того, слегка подгулял? Или я по прежнему лежу в камере и дикий сон продолжается? Если сейчас из-за угла появится Ясен в перьях… Стефен со стаканом лимонада тоже сойдет.

– Детка! – тут же завопил он, инквизитор дернулся и испачкал мантию.

– Вот досада, – сказал Арен-Тан, свернул пальцы в рогульку и ликвидировал конфуз. – Холин, вы опаздываете.

– Сами просили меня забрать Лодвейна, – Мар стоял позади, так привычно и… Без “и”, одернула я себя.

– Это не я просил, это жест доброй воли, небольшая услуга властям за то, что пошли вам на уступки. Какая вам разница, один подопечный или двое? Тем более, что вы знакомы. Думаете никто не заметил, что ученический договор между вами и мисс Ливиу расторгнут в одностороннем порядке и той же датой, что и подано ходатайство об освобождении?

– Буква закона, светен. Вы ведь любите правила.

– А вы – любите их нарушать.

– Отнюдь, я обожаю правила. Более того, я их знаю.

– Ходите по краю*, Холин.

– Мы не в сферы играем.

– С чего вы взяли, что мы играем? – Арен-Тан усмехнулся. – Все всерьез. Хотя, я бы с вами сыграл.

– А я нет.

– Боитесь поражения?

– Просто вы мне неприятны.

– Разве это повод отказываться от интересной партии? – хмыкнул инквизитор. – Что вы стоите мисс Ливиу? Идите сюда и закончим.

Теперь многозначительное “хм” было от Холина, и я почувствовала себя той самой крайней сферой, которую все так и норовят с поля столкнуть. Тем временем Арен-Тан активировал свой сундучок, который был вовсе не сундучком, а матричным штампом. Устройство раздалось в стороны и выдвинуло желобки, куда следовало положить руки запястьями вверх. Инквизитор покосился на мое левое запястье, где, почуяв угрозу, начал проявляться браслет, подкрутил что-то в настройках, и желобки выдвинулись дальше, чтобы печати встали, не задев золотистых завитков. Сначала мне дали ознакомится с тем, что временное ограничение на использование дара в полную силу вменяется мне в наказание за то, что я сама не побежала в магстат регистрировать свой внекатегорийный дар и этим нарушила кучу правил и закон об обязательном учете и сертификации одаренных. Приехали… Мне наставник запрещал, а я теперь виновата?

– А как же…

– А мастер Холин уже получил свое взыскание.

Кривоватая закорючка на экране стилосом, холодные желобки, лед печатей на коже и опять свет. Занятно, что матрица ограничителя сначала белая, а когда в нее вкладывают силу, наливается темнотой.

– У вас есть вопросы, мисс Ливиу? – отозвался на мой задумчивый взгляд Арен-Тан.

– Угу. Один. На кой здесь этот прощелыга Стефен?

– Юный магистр Двирен? Наблюдатель конгрегации и мой помощник. Инструкции и копии постановлений отправлены вам на почту, мисс Ливиу. Холин. Доброй дороги.

Запястья пощипывало, а от меня словно кусок отрезали, солидный такой. В магмобиль я забралась пришибленная. Благодушие как ветром сдуло. От обиды на весь мир хотелось кусаться. Лодвейн отодвинулся сам.

– Я теперь почти совсем как вы, магистр Холин, категория, привратная лента, ограничителей вот наставили, – выдала я в некромантскую спину.

– Кое-чего, все же, не хватает, – сказал Холин, поймав в зеркале мой раздраженный взгляд.

– Могущества? – гаденько ухмыльнулась я, а Дан захихикал.

– Мозгов.

Не слишком вежливый ответ ждать себя не заставил, но Мар дернул рычаг, магмобиль рванул вверх, и я опять прикусила язык. Тьма!

Глава 3

Спящие некроманты такие милые. Особенно, когда спят в непредназначенных для этого местах или в забавных позах.

Когда они с Даном местами на водительском кресле менялись, я думала, что Мар сядет сзади. А он взял – и нет! На пассажирское впереди. Надеюсь, вздох разочарования случился не слишком громкий.

Я отодвинулась туда, где раньше вампир сидел, чтоб без помех наблюдать, как разглаживается напряженная морщинка между бровей, как едва заметно приподнимается грудь от ровного дыхания. Голову на бок склонил. Шов обивки сиденья наверняка оставит на щеке след. И рука свесилась неудобно… Пальцы онемеют, если не поправить.

Забилась в угол и свои руки к себе поближе держала, так хотелось прикоснуться. Была ночь, действие чая прошло, и тоска вернулась. Я бы и не смотрела, но как не смотреть, если вот он – нос и брови, губы, волосы рассыпались по спинке сиденья… Мар… Нельзя звать, иначе придет другой, он всегда приходит.

– Спала бы, ночь, – сказал Дан, покосившись на меня через плечо.

– Не выходит.

– Да потрогай ты его уже, сил нет смотреть, как тебя ломает. Смотришь как…

– Как кто?

– Как запойный на стакан теплой крови. А хочешь, я его тебе подержу, чтоб не вырывался?

– Скотина ты, Дан.

– Просто говорю, что думаю.

– За это вас, вампиров, и не любят.

– А нас не обязательно любить, – засиял клыками в зеркале Лодвейн, – главное бояться и уважать, арррр!

– Придурок… Разбудишь.

– Не разбужу. Не знаю, сколько он не спал, но много. Не сложу, что у вас происходит, но он за эти дни свою карьеру, считай, в канализацию слил, чтоб тебя вытащить. И реноме наставническое так попортил, что