— Не может быть! — Заев взял пистолет, подержал на весу, выругался шепотом в ответ на взгляды товарищей. — Сволочизм какой-то! Действительно, холодный. Но ведь он был горячий! Честное слово!..

Обменявшись взглядами, ошеломленные оперативники разобрали свое оружие, попрятали под полами курток.

— Ничего не понимаю… — пробормотал Заев. — Не сошли же мы все трое с ума в самом деле?

— Бывает, — промычал Гнедич, вспоминая провал дороги в лесу у деревни, где они едва не застряли. — Что еще с вами происходило?

— С нами ничего, а вот мост через небольшую речушку, не помню названия…

— Старовская Робья, — подсказал Сидоров.

— Мост через эту самую Робью позади нас рухнул. Мы на развилке свернули налево, к Залучью, хотели в сельмаге сигарет купить и заправиться, только мост проехали, он и обвалился в момент. Еле назад потом перебрались, бревна держали.

В кабине «Волги» повисло молчание.

— Похоже, недооценивал я серьезность утверждений Пашина о мистическом вторжении, — пробормотал наконец Гнедич. — С одной стороны, я уверен, что это просто психологические явления, эффекты нашей расторможенной психики, с другой — нельзя сбрасывать со счетов и неизученные области знания. Ладно, посмотрим, что будет дальше. Ваша задача — незаметно добраться до деревни Войцы на Стрекавином Носу, подготовить аппаратуру и установить со мной связь. Дальнейшие планы будут зависеть от действий Пашина. Все понятно?

— Кроме одного, — ухмыльнулся Заев. — Где мы будем встречаться? Вы уже наметили координаты чата[14]?

Юрий Дмитриевич с удивлением посмотрел на капитана. Он не ожидал от профессионала-разведчика, мастера пистолета и кинжала, услышать термин профессионала-компьютерщика. Еще свежа была в памяти острота Заева, известного своими многочисленными амурными похождениями: новое знакомство с очередной женщиной он грубо, но образно называл «освоением места рождения».

— Место встречи изменить нельзя, — брюзгливо заметил Гнедич. — Остров Войцы, южный мыс Стрекавин Нос. Где именно — я сообщу.

Он вылез из «Волги».

Где-то совсем близко, буквально над головой, каркнул ворон, захлопали сильные крылья и снова стало тихо.

Юрий Дмитриевич, стиснувший было рукоять пистолета в кармане куртки, разжал пальцы, выругался сквозь зубы. Под мостом через Ловать было темно, свет фонарей сюда не достигал, но ему показалось, что от опоры моста отделилась черная тень и бесшумно сгинула на фоне черной пропасти реки.

Утро занялось тихое, безмятежное, солнечное. Над рекой стлался туман, такие же туманы стояли над лугами на противоположном берегу Ловати, и казалось, что лес и крыши домиков деревни Конюхово над туманами нарисованы акварелью на фоне густо-синего неба.

Поеживаясь от холода, все толкались на песчаном пятачке у обреза воды небольшой бухточки, где стояли нагруженные имуществом экспедиции моторные лодки, и ждали деда Евстигнея. Происшедшие в доме Ломова события — лопнувшие сами собой обои, плачущий портрет неизвестного старика на стене — уже обсудили, однако отношение к ним у каждого члена экспедиции осталось разным.

Гнедич высказал мнение о своем любимом полтергейсте, как о проявлении каких-то физических полей. Серафим в полтергейст и колдовство не верил, поэтому заявил, что портрет старика Валерии приснился, а обои треснули потому, что были плохо приклеены. Анжелика свое мнение сообщить отказалась, Илья же с Антоном совершенно точно знали, что произошло вторжение темных сил, напомнившее путешественникам о том, что они находятся «под колпаком».

Еще Антон впервые видел, как нервничает и с нетерпением посматривает на часы всегда уравновешенный и невозмутимый Пашин, хотя объяснялось это, очевидно, просто: Илья жаждал достичь Стрекавина Носа и пуститься на поиски Владиславы. Он был уверен, что девочка-ведунья из деревни Войцы, дружившая с волком, ждет его возвращения.

Дед Евстигней объявился на берегу незаметно и беззвучно, словно привидение, напугав Анжелику. Он был один.

— А где проводник? — спросил Илья, поздоровавшись со стариком, с надеждой посмотрел ему в глаза. — Или с нами пойдете вы?

— Нет, сынок, — покачал седой головой волхв. — Мне туда нельзя. Хотя я буду помогать вам и там. Проводник найдет вас, когда лодки выйдут в озеро. Поглядывайте по сторонам да на небо.

— Как мы узнаем, что это проводник?

— Узнаете, — усмехнулся Евстигней. — Однако хочу предупредить вас, судари мои. Озеро Ильмера — не простое озеро, ему миллионы лет, и на его берегах в разные времена жили разные существа, и добрые, и злые. По сути, вам придется преодолеть минное поле черной магии, будьте очень осторожны, выверяйте каждый свой шаг. Многие на моей памяти пытались пройти вдоль берега Ильмеры, но мало кто из них вернулся.

— Минное поле магии? — фыркнул скептически настроенный с утра Тымко. — Что еще за фигня?

Старик кротко посмотрел на Серафима, но отвечать ему не стал, поклонился всем, отступил назад.

— Желаю вам удачи! Пусть будет с вами Заступник!

— Спасибо, — тихо ответил Илья, кланяясь в ответ. — Обещаю вам, дедушка, мы будем осторожны. И мы обязательно пройдем!

— Возвращайтесь.

Евстигней отступил еще дальше, фигура его стала расплываться, таять.

— А если ему предложить хороший куш? — буркнул Серафим. — Или награду? Неужели откажется пойти проводником?

Волхв исчез, но голос его прилетел из тумана, будто он стоял рядом:

— Мы безразличны к материальным благам, сынок, а тем более к титулам и наградам. Наша награда — не в этом мире.

Стало тихо. Первые лучи встающего солнца за лесом на противоположном берегу Ловати вызолотили шапку тумана на реке, ближайшие кусты. Илье показалось, что он видит тонкую девичью фигурку, скользящую над туманом, потряс головой: наваждение прошло.

— Бессребреник… — проворчал Тымко, хотел что-то добавить, но его остановила Валерия:

— Ты невыносим, Серафим! Если не уважаешь седины, так хоть молчи!

— А что я сказал? Только спросил… Темнит старик, это ясно. Где мы будем искать проводника? И зачем он вообще к хренам нужен, если и без него известно, куда идти?

— Садимся, — сказал Илья. — В первой лодке пойду я, Антон и Анжелика, остальные следом. И прошу тебя, мастер, — он посмотрел на Тымко прицеливающимся взглядом. — Во-первых, в дальнейшем если захочется почесать язык, предупреди прежде меня. Во-вторых, пока мы будем в экспедиции, уберегись от ругани. Во всяком случае, чтобы я больше не слышал твоих излюбленных словечек.

— Это еще почему? — удивился Серафим.

— Объясни ему на досуге, — кивнул Илья Валерии.