Илье же после успешно прошедшего собеседования директор агентства предложил организовать курсы по переподготовке попавших под тотальное сокращение офицеров ВС Украины. Оплачивалось это переобучение из фонда Джорджа Сороса, а сами курсы по специальности «Охранная деятельность» планировалось организовать на базе Харьковского института внутренних дел. Под эту программу при ХИВД был специально создан научно-практический центр «Легес», на счет которого фонд Сороса мог переводить деньги за переподготовку уволенных в запас армейских офицеров. Илье лишь оставалось дать объявление в газетах о наборе курсантов и отобрать подходящих для охранной деятельности кандидатов. На работу в информагентство его приняли как «менеджера по трудоустройству», и он стал получать зарплату в «убитых енотах» — директор агентства лично выдавал ему двадцать долларов в месяц из своего кармана, на которые его семья могла теперь хоть как-то сводить концы с концами.

Набрав первую группу в двадцать пять человек, Илья тоже решил пойти на эти курсы старшим группы, и целый месяц в учебном центре ХИВД преподаватели института внутренних дел готовили их по специальности «Негосударственная охранная деятельность». По окончании курсов им выдали соответствующие дипломы, а Илья, как старший группы, получил от первого проректора ХИВД предложение занять вакантную должность преподавателя кафедры физической подготовки, причем ходатайствовали за него сами преподаватели спорткафедры, чем Илья был приятно удивлен. На кафедре физподготовки работали заслуженные мастера спорта по самбо и чемпионы страны по рукопашному бою, был даже один олимпийский чемпион по дзюдо, Илья же не мог похвастать какими-то особыми спортивными регалиями. Самое большое его достижение — первое место на республиканском чемпионате ЦС «Буревестник» в домбайских связках, за которое ему было присвоено звание кандидата в мастера спорта СССР по спортивному скалолазанию. Ну еще пару раз он выигрывал первенство города по скалолазанию, на том его спортивная карьера и закончилась.

Вообще-то у выпускника МГУ Ильи Ладогина никогда и в мыслях не было идти служить в милицию (все преподаватели ХИВД должны были быть аттестованными сотрудниками милиции), но за время обучения на курсах он познакомился со многими очень достойными людьми в милицейских погонах — докторами и кандидатами наук, которые перешли на преподавательскую работу в институт внутренних дел из гражданских вузов. Для себя Илья тоже теперь не видел ничего предосудительного в том, чтобы самому надеть милицейские погоны, и Настя, надеявшаяся на то, что у офицеров милиции достойная, а главное стабильная зарплата, одобрила его выбор.

Зарплату, вернее денежное содержание (должностной оклад и доплату за спецзвание), преподавателям ХИВД действительно выплачивали почти без задержек. Пока кадровики проводили спецпроверки, проверяя его ближайших родственников, включая и родителей жены, до седьмого колена, что заняло у них почти два месяца, заведующий кафедрой физической подготовки временно оформил Илью по вольному найму: август — время отпусков, но вновь поступившие курсанты проходили обязательный курс «молодого бойца», и поэтому каждый преподаватель был на счету. За Ильей закрепили два взвода первокурсников. Счастливый, что наконец-то нашел нормальную мужскую работу, он вел занятия с молодыми курсантами с полной самоотдачей и, не считаясь с личным временем, всегда соглашался подменить коллег-преподавателей. Пока что, правда, он получал лишь должностной оклад. Это были, конечно, копейки, но пару месяцев можно было и потерпеть.

Илье оставалось только удивляться причудам судьбы, подложившей ему в ящик газету со странным объявлением, круто изменившим его жизнь. В тридцать четыре года начинать милицейскую карьеру, правда, поздновато, и в отделе кадров предупредили его, что для выхода на пенсию, которая офицерам милиции положена в сорок пять лет, он не набирает необходимые двадцать лет выслуги, но тогда у Ильи все равно не было выбора. И сейчас, когда из-за конфликта с майором Секачевым ему пришлось уволиться из органов вообще без выходного пособия, он не жалел о том, что шесть лет назад сделал такой выбор.

Фатум, рок, карма, судьба — наше настоящее и будущее в основном зависит от нас, а чтобы в жизни все сложилось как надо, человек должен иметь сильный характер, быть честным перед самим собой и никогда не идти на сделку со своей совестью, считал Илья, не раз бросавший вызов судьбе и выходивший победителем из самых экстремальных ситуаций, будь то предельно сложное восхождение или смертельная схватка с акулами.

Судьба человека складывается под влиянием многих факторов. Все начинается с полученного от родителей воспитания. Как заметил польский писатель Станислав Ежи Лец, «уже при покачивании колыбели решается, куда склонится чаша весов судьбы». Вылетев из родительского гнезда, мы должны понимать, что наша дальнейшая судьба зависит от того, насколько лично мы готовы к поджидающим нас испытаниям, от нашего характера и веры в свои силы. В свои силы, а не в какие-то мифические. Примитивные библейские сказки древних еврейских пастухов — всего лишь сказки, и всерьез надеяться на какую-то помощь свыше по меньшей мере наивно.

Сколько раз Илья поднимался на горные вершины и благополучно возвращался, выходя победителем из безнадежных, казалось бы, ситуаций исключительно потому, что рассчитывал лишь на себя, на свой опыт и интуицию. Как пел Высоцкий: «Надеемся только на крепость рук, на руки друга и вбитый крюк и молимся, чтобы страховка не подвела». Страховку тот, кто идет первым, организовывает себе сам. В двадцать два года Илья сорвался на скальном маршруте высшей категории сложности и пролетел почти тридцать метров (высота девятиэтажного дома), и, если бы до этого срыва не забил два крюка перед прохождением карниза, на том бы его жизнь и завершилась. Так что в альпинизме уповать на ангелов-хранителей не принято. С первых же шагов по вертикали все зависит исключительно от твоей личной подготовки, от твоей силы духа, чтобы не задрожали коленки в критическую минуту, что может привести к неминуемому срыву, от правильной оценки сложности маршрута, от твоей собственной интуиции, которая есть прямое следствие твоего жизненного опыта. А своей интуиции Илья имел все основания доверять.

Когда он только начал заниматься скалолазанием, первое правило, с которым его ознакомили: в случае камнепада прижаться к скале, тогда вероятность того, что камень угодит в голову, минимальна. Спустя два года Илья выполнил второй спортивный разряд и считал себя уже достаточно опытным альпинистом. В августе он выехал с командой скалолазов на сборы в Крым. Тренировались на скалах в сказочно красивом уголке Крыма, стояла жара, все расслабились. Илья сидел под скалой, одной рукой страховал через зажим товарища, второй доставал себе из кулька гроздь винограда, а в это время несколько сотней метров выше двойка каких-то скалолазов совершала восхождение. Вдруг он услышал отдаленный крик «Камень!». С опасностью, что сверху в любую секунду может прилететь камень, как-то быстро свыкаешься, и, соответственно, бдительность притупляется. Илья был в каске, и связка вроде где-то там далеко, в общем, он продолжал как ни в чем не бывало выбирать зажимом страховочную веревку, лакомясь при этом виноградом. А в это время его мозг включился сам (то, что называют внутренним голосом), и с этим голосом он начал вести такой себе неспешный мысленный диалог. Внутренний голос, укоризненно: «Ну тебя же учили, что надо в таких случаях прижаться к скале». Илья сам себе отвечает: «А действительно, какого ты черта ленишься!» И в ту же секунду, не выпуская из рук веревку, он сорвался с места и прыгнул к скале. В следующее мгновение рюкзачок, на котором он только что сидел, был пробит огромным камнем… После этого случая Илья и стал считать, что способность в нужный момент проанализировать полученные ранее знания и опыт и принять единственно правильное решение — это и есть интуиция.