Мне показалось, что земля ушла из-под ног, и я, честно, не могу даже вспомнить, о чем тогда думала. В первые недели после постановки диагноза мне приходили в голову по-настоящему мрачные мысли – а как же иначе? Я была переполнена своей болью, горем и гневом и поняла, что нахожусь в очень темном, очень страшном и очень уродливом месте. Это было неподходящее место для молодой матери с любящим мужем и двумя очень маленькими детьми. И это был полный отстой.

Именно в один из таких моментов отчаяния я включила телевизор и поняла, что показывают «Сверхъестественное». Там был эпизод под названием «Когда придет мой смертный час» (2-й сезон, 1-я серия). Конечно, я уже смотрела этот эпизод. Однако на этот раз его смысл воспринимался иначе. Эпизод стал актуален для меня в поразительно новых красках. Мне было так хорошо и так приятно смотреть на персонажей на экране и позволять своим эмоциям выплеснуться.

Вступительная сцена: из ниоткуда несущаяся фура врезается в машину Дина Винчестера, в результате чего прекрасная Импала с тошнотворным хрустом металла вместе с людьми внутри нее разбивается вдребезги. Из-за неконтролируемых сил Дин попал в ужасную аварию. Он сейчас в больнице, в коме, и за ним присматривает его брат Сэм.

Рак ворвался в мою жизнь, как неуправляемая фура. Со мной была моя семья, но они мало что могли сделать, кроме как наблюдать и быть рядом.

Дин просыпается в замешательстве и выскальзывает из постели. Он бредет по длинному коридору, пока не доходит до сестринского поста. Он тщетно пытается привлечь их внимание, но они его не видят.

Я мысленно осознаю весь этот ужас. Мне очень больно. Мне страшно, но никто этого не видит. Как призрак, я ношу простыню притворных эмоций, чтобы скрыть себя. Все продолжают жить своей жизнью, как будто ничего не случилось.

Не в силах добиться какого-либо ответа от медсестер, Дин бежит обратно в свою палату, его подозрения подтверждаются, когда он смотрит на свое раненое тело, все еще лежащее на кровати: теперь он – дух, призрак самого себя.

Я больше не являюсь собой. Я всего лишь оболочка того человека, которым была когда-то. Я не понимаю этого больного человека, которого вижу в зеркале.

Дин узнает, что его отец находится в соседней палате, и подходит к его постели. Он очень расстроен, обнаружив, что его отец тоже пострадал.

Для меня моя семья важнее, чем я сама. Я предпочитаю сосредоточиться на них, ставить их потребности выше своих собственных.

Теперь Дин сердится и отрицает сложившуюся ситуацию: этого не может быть, все это неправильно. Он решает взять дело в свои руки и не подчиниться естественному порядку вещей. Он кричит в комнату своему брату: «Найди мне знахаря с амулетами, я выкарабкаюсь».

Этого не может быть со мной. У меня нет рака, должно быть, это какая-то ошибка. Дайте мне поговорить с доктором. Я хочу получить ответы, а потом мы все исправим. У меня нет рака…

Дин возвращается к отцу. «Ты так и будешь сидеть? Я всегда делал то, что ты велел!» – в отчаянии кричит Дин.

Я умоляю своего онколога дать мне ответы. Со слезами на глазах я умоляю его помочь мне, дать мне «ответ», который поможет мне. Но здесь нет никаких ответов.

Дин приходит к осознанию того, что после всего, что он сделал, после того как отдал все, этого все равно недостаточно. Этого никогда не будет достаточно. В конце концов, это не имеет значения. Он больше ничего не может сделать.

Ко мне приходит осознание, что я отдала всем все и, в конце концов, мало что делала ради себя.

Дин беспомощно наблюдает, как Сэм и его отец спорят из-за него. Сэм явно потрясен и обвиняет их отца в том, что он больше заботится об «убийстве какого-то демона», чем о спасении собственного сына.

Я часто задаюсь вопросом, что для врачей и моих близких важнее – убить мой рак или спасти меня.

Когда Дин впервые видит жнеца Тессу, она пытается заявить свои права на кого-то другого. Она страшна, как смертный грех, и ему страшно. Он хватает ее за руку и оттаскивает от тела пациента.

Рак – это отвратительно. Говоря простым языком, он пугает меня до чертиков. Каждый день я стараюсь отогнать от себя физическую и эмоциональную боль. Я хочу, чтобы он исчез. Я просто хочу, чтобы он оставил меня в покое.

В отчаянии Сэм использует спиритическую доску в попытке установить контакт со своим братом. Это работает, и Дин, испытывая облегчение от того, что наконец-то оказал влияние на ситуацию, говорит Сэму, что за ним охотится жнец. Сэм язвительно напоминает Дину, что если это происходит естественно, то они ничего не могут сделать. Испуганный и убитый горем Дин смотрит на брата. И хотя он не мог видеть Дина в этот момент, Сэм отвергает идею принятия смерти и бросается искать решение.

Мой рак возник естественным путем. Я не курила по две пачки в день, чтобы заболеть им, и не травила себя водой из пластиковых бутылок, не игнорировала солнцезащитный крем и не болтала часами по мобильному. Ну, вы поняли. Но это все равно случилось. Как бы мне ни хотелось, чтобы этого не было.

Дин, мягко говоря, злится, когда сталкивается с жнецом Тессой. Она обманула его. Он отчаянно борется за свою жизнь: он должен продолжать битву, чтобы защищать свою семью. Однако его мольбы остаются без внимания, потому что к концу их разговора Тесса показывает, что независимо от того, как сильно он борется, он не выиграет этот бой, и это нормально. Жизнь будет продолжаться. Его семья прекрасно обойдется и без него. Она напоминает ему, что он не первый солдат, которого она «вынесла с поля боя».

Я не первый солдат, которого вынесли с поля боя в войне против рака, и не последний. Это печальная правда, рак будет продолжаться и после меня. Мы все едины в наших общих чувствах; у нас есть жизнь и семьи, которые мы отчаянно хотим сохранить и защитить. Мы ведем свои собственные битвы. Это не делает никого из нас уникальнее остальных.

Дин возражает и говорит, что его смерть не является достойной; что в конце дня его труп будет лежать в земле, гнить, и все, что он делал до сих пор, чтобы защитить свою семью, будет напрасным, потому что они останутся без него.

Не имеет значения, насколько «достойно» я борюсь со своим раком; в конечном итоге результат будет тем же самым.

Дин в конце концов сдается – он не хочет быть злым духом – и задает вопросы Тессе о том, что с ним будет и куда он попадет. Она шутливо отвечает, что «не может произнести это вслух».

Когда я умру, я понятия не имею, что произойдет, и это пугает меня так же, как и Дина.

Как только Дин поворачивается к Тессе и вы знаете – вы просто понимаете, – что он решил принять ее предложение, его тянет назад, и он снова может сопротивляться, проснуться и бороться еще один день.

В моем сознании постоянно идет борьба между тем, чтобы принять свой рак в самом худшем его проявлении, лечь и сдаться или же снова встать и бороться. Мне нравится думать, что чаще всего я с легкостью выбираю бороться, но бывают дни, когда это решение не так легко принять. В смерти есть определенность. Она окончательна, в отличие от жизни, скрывающей в себе все самое неизвестное. Каждый день таит в себе опасность, а безопасность можно найти только в могиле. Я утешаюсь тем, что я не одинока в своей борьбе и что я не единственная, кого искушает определенность.