Что страдало больше всего в Эмброузе – так это погода. Испарения из лабораторий обрекли теплый город на постоянные дожди, сиреневые закаты. Луна сквозь невидимую дымку становилась синей, а в полнолуние – красной. Холод, бесконечный туман – так Эмброуз стал таким, каким его знаем мы. Но разве такая мелочь станет препятствием на пути у ученых, преследующих свои великие цели?

Тут в истории «Красного маяка» и появляется мой папа. Для физика путешествия во времени как конфета для ребенка, ты не устоишь, не откажешься. Неограниченный бюджет, ресурсы как с другой планеты, полная свобода действий – это ли не научный рай на земле?

Анна запнулась и с трудом подняла на меня взгляд глубоких синих глаз.

– Элисон, помнишь наш разговор в «Бетти Буп», когда я рассказала тебе, что последняя папина рукопись слишком странная? Тогда я едва не обиделась на тебя, заподозрив, что ты считаешь, будто разум моего отца пострадал от болезни. Так вот, прочитав следующее, я должна признать, твои слова не лишены логики. Папа утверждает: путешествия во времени – это не квантовая физика, а химия.

– Чушь, – выпалила Кэтрин, тут же виновато прикрыв ладонью рот, – прости.

– Я понимаю, – надтреснутым голосом сказала Анна, – но это то, к чему пришел проект «Красный маяк».

Космос с его кротовыми норами нередко представляется той самой машиной времени, детали которой просто еще не полностью изучены или не до конца поняты. Ученые же «Красного маяка» изобрели машину времени в шахтах Изумрудного леса. Но это была командная робота: химики создали вещество, поместили его в капсулу, разбив которую в специальном помещении, построенном по схеме физиков, можно отправиться как в прошлое, так и в будущее. Это событие грозило перевернуть мир с ног на голову, как в переносном, так и в буквальном смысле.

Двое проверенных людей стали первыми путешественниками во времени, а главное событие маячило впереди. Вы только представьте, что почувствовали физики, когда узнали, что время можно подчинить?

К слову, спонсоры после предоставленных результатов не стали пользоваться ими бездумно. Их главной целью была безграничная власть, деньги, а что, как не время, могло это так гарантировать? Однако не все было гладко…

Путешествия во времени каким-то образом воздействовали на природу – чем больше скачков совершалось, тем вероятнее становилась угроза, что планету разорвет на мелкие кусочки. Такой мир не устраивал никого, поэтому, создав учет важных событий, ученые пытались следить за их исполнением, так как боялись, что еще одно путешествие во времени убьет все что можно. А проект закрыли, и в 1998 году «Красный маяк» канул в небытие. Испарения и по сей день сочатся из шахт, вся земля Эмброуза пропитана ими. Папа уволился из школы, начал писать книги, храня свой самый важный секрет, которым не поделился с «Красным маяком».

– О чем же он умолчал?

Анна понурила голову.

– Я не знаю. Папа написал, что понял одну истину и остался в проекте с целью следить, чтобы до этого, не дай бог, не додумались все остальные. Всю правду он написал и отправил по почте человеку, который в свое время будет нуждаться в ней больше всех. И вышел из игры.

Но остались люди, следящие за порядком во Времени, те самые двое путешественников. Их называют Человек без лица и Фантом – это девушка.

– Наш Бежевый плащ со своей подружкой.

– Именно. Многочисленные путешествия во времени странно на них повлияли. Да, у Бежевого плаща есть имя, Дейв или Келвин, да и лицо имеется. Но Время сделало его как будто невидимым – вы не сможете его описать или вспомнить, даже проговорив с ним с глазу на глаз целый день. С девушкой дела обстоят даже интереснее: она может выдать себя за кого угодно и находиться среди нас, не вызывая ни малейших подозрений. Она может БЫТЬ каждой из нас. Поэтому ее и прозвали – Фантом. Со временем ее навыки стали убывать, и притворяться кем-то она может недолго.

На самом деле не было двух сторон последователей «Красного маяка», тех, кто пытался возобновить проект и мешавших этому. Есть только те, кто следит, чтобы было так, как тому суждено по их велению. И раз уж Эмброуз сотрясается от неожиданных смертей, значит, что-то пошло не так, а эти люди пытаются все скрыть. Ведь лишнее внимание к городу только позволит вылезти тому, что было похоронено. Список Человека без лица не пополняется просто так.

– Список? – Моника нахмурила брови. – А тут давай-ка поподробнее.

– У Бежевого плаща есть список людей, которые должны умереть. Если твое имя в этом списке, то для тебя уже нет никаких альтернатив, только гибель. Тетрадь смерти Эмброуза.

– Конверт О’Нилов, – я в нетерпении начала объяснять свои мысли, непривычно много жестикулируя, – там сказано, что Брайана нет в списках за 2002-й. Он жив. А «французы» с Эмбер мертвы. Что, если их имена в этих списках присутствуют?

– Скорее всего так и есть, – Моника нервно откинула назад черные волосы, – но мы узнали, что интересующая родителей Брайана дата – это день, когда случился тот пожар в Эмброузе. Тогда в больнице вместе с О’Нилом лежали мамы «французов». Эмбер родилась только спустя два года. По какому принципу Человек без лица выбирает жертв? Может, в Эмброузе просто появился какой-то маньяк? А все это выдумки? Прости, Анна, но верить всему на слово… Да, в таком случае это много что объясняет, правда, уж в слишком эксцентричной манере.

Анна, хитро улыбнувшись, достала какую-то сложенную бумагу.

– А вот поэтому я прогуляла школу. Согласна, верить всему на слово не стоит, к тому же это было написано человеком на последней стадии рака, перед смертью. Я не буду публиковать «Наследие Эмброуза» по двум соображениям. Оно не пойдет на пользу папиной книге, учитывая серьезность науки. Плюс, если все изложенное им правда, то очень рискованно давать неизвестным людям понять, что мы слишком много знаем. Читатели посмакуют написанное и забудут об этом, а я столкнусь с последствиями.

Анна начала заламывать руки, явно стараясь не сказать что-то еще, но не смогла совладать с собой:

– Знаете, а ведь люди проекта могли управлять погодой, играть разумом людей, укрощать само Время. Что им стоило сделать так, чтобы человек, который слишком много знает и является писателем, внезапно заболел? Например, раком?..

– Думаешь, они его убили?

Анна кивнула, пряча глаза.

– И все же нам нужны более веские доказательства.

– Возможно, мы сможем их достать, – Анна торопливо зашелестела той частью рукописи, которой не суждено увидеть мир, – в конце папа написал: «Вечные вопросы всегда будут пополнять копилку сокровищ». Все бы ничего, но я решила проверить нашу с ним личную копилку. Там, когда я была маленькой, мы прятали от пиратов, скелетов, мамы, инопланетян и зомби то, что считали своим тайным сокровищем. Это половица в углу его кабинета, куда перед смертью папа поставил ящик. Мама все еще хранит его вещи на своих местах, только вытирает в кабинете пыль и моет там полы. Сегодня я отодвинула тот ящик и вот что нашла под половицей…