— Так какой диагноз у Катынина?

— Активный психоз, — проблеял доктор, — галлюцинации, параноидный бред. Шизофрения, безусловно…

— Как лечение?

— Ни один нейролептик не улучшает состояния, психотерапия тоже не действует. Так что можно сказать, лечение пока не подобрали.

— Ладно, — кивнул Чонг. — Веди к нему.

Сергей Сергеевич послушно затрусил впереди, мы пошли следом. Нельзя не признать, иногда упыриные способности оказываются полезны в расследовании, думал я.

Главврач привел нас к одному из коттеджей, возле дверей которого стоял охранник. Кивнул ему:

— Все в порядке, это со мной.

Мы вошли в дом. Внутри нас встретила симпатичная медсестричка.

— Ирочка, проводите гостей к господину Катынину, — сказал Сергей Сергеевич.

— А тебе пора, — тихо подсказал Чонг.

— А мне пора, — покладисто согласился доктор и вышел.

Девушка повела нас по коридору, в который выходило несколько комнат, самых обычных. Насколько я смог рассмотреть в приоткрытые двери — там были гостиная, спальня, бильярдная, столовая. Коридор заканчивался еще одним помещением, очень напоминающим то, где Чжан держал Джанджи. Такая же непробиваемая пластиковая стена, внутри — никакой мебели, кроме белоснежного тюфяка и нескольких подушек, на стенах мягкая обивка, чтобы больной не смог навредить себе.

Я поискал глазами пациента, не нашел и спросил:

— Где Катынин?

— Вон — Ирочка показала наверх.

В стены под потолком была вделана перекладина вроде турника. На ней, зацепившись согнутыми в коленях ногами и обняв себя, висел Катынин.

— Больной требовал предоставить ему такой насест. Не успокаивался, пока не пошли навстречу, — извиняющимся тоном пояснила медсестра.

— А ему это не вредно? — удивился я.

Ирочка пожала плечами:

— Пока не сделали турник, он все время стоял в углу на голове и кричал. Часами. И знаете, что странно? При этом у него не менялись ни артериальное, ни внутричерепное давление. После нескольких обследований Сергей Сергеевич приказал установить перекладину.

— Правильно, — вмешался Чонг, подбираясь к девушке сзади. — Может, он йог, в конце концов. Или инопланетянин с Ка-Пэкса.

Он жадно вдыхал запах Ирочкиных волос, облизываясь, словно собака при виде кости. Я нахмурился, показывая, что не стоит снова испытывать мое терпение. Не обращая внимания, китаец принялся водить руками вокруг девушки, словно обнимая ее.

Медсестра испуганно оглянулась и тут же попала под обстрел Чонговых упыриных чар. Вскоре она впала в состояние сомнамбулы.

— Ее-то на фига? — терпеливо поинтересовался я.

— Так, на всякий случай, — неопределенно ответил клоун.

Он отошел от Ирочки, которая подалась следом, постучал в прозрачную стену:

— Эй, недокиан-ши! Расскажи нам что-нибудь хорошее!

Катынин продолжал висеть неподвижно.

Чонг хватил кулаком по пластику:

— Слышишь меня, бэтмен-недоделок? Отзовись, говорю!

Денис принялся мерно раскачиваться вниз головой. Потом сделал лихое сальто, приземлился и неторопливо двинулся к нам. Прижался лицом к пластику. У него были безумные глаза с прожилками лопнувших сосудов. Он стоял так довольно долго, рассматривая нас.

— Ну и чего ты молчишь, растение? — издевался Чонг.

Вдруг Катынин раскрыл рот, из горла вырвалось шипение, потом отрывистый шепот:

— Когда зверобог призовет тебя…

Шизофреник развернулся, пошел вглубь комнаты. Поравнявшись с перекладиной, легко подпрыгнул с места, зацепился ногами, повис и замер в неподвижности, как уродливый кокон какого-то огромного насекомого.

— Ты это слышал? Опять зверобог, — пробормотал Чонг. — Что бы это значило…

— Пошли отсюда.

В клинике больше нечего было ловить. Я зашагал к выходу.

— Секунду, — бросил китаец и о чем-то тихо спросил все еще загипнотизированную Ирину.

Девушка так же тихо ответила. Чонг кивнул, щелкнул пальцами перед ее носом и поспешил за мной.

— Странно получается, — рассуждал я по дороге к воротам, — исчезают упыри, возвращаются обращенными в зверей. Исчезают люди, возвращаются с замашками упыря. Выходит… выходит, это могут быть звенья одной цепи? Может быть такое, чтобы кто-то проводил эксперименты и над людьми, и над упырями?

В голове крутилась какая-то мысль, готовилась сформироваться… как вдруг я понял, что рассуждаю сам с собой. Чонг исчез, и я понятия не имел, как упустил его из виду.

— Ох ты черт, этот псих сейчас всех психов на уши поставит…

Я двинулся вдоль коттеджей, отыскивая следы неугомонного азиата. И вскоре нашел: на крыльце одного из домиков сидел явно зомбированный охранник. Мужик смотрел в одну точку, раскачивался и что-то бормотал. Рядом топталась медсестра, она была примерно в таком же состоянии. Я ворвался в коттедж, захлопал дверьми, заглядывая во все комнаты.

В одном из помещений обнаружилась изможденная женщина неопределенного возраста. Она сидела у стены, бессильно уронив на колени тощие руки, покрытые черными кровоподтеками. Наркоманка.

Девица смотрела на что-то, не видное мне из-за двери, в глазах ее застыл ужас.

— Скрип-скрип, — раздавалось оттуда, — клац-клац…

Выхватив кольт, я шагнул вперед и прикрыл собой наркоманку. Она тихо завыла и рухнула в обморок.

— Скрип-скрип, клац-клац…

Я увидел в глубине комнаты узенькую винтовую лестницу, ведущую на чердак. Оттуда медленно спускалось нечто странное. Тело вроде бы человеческое, но изломанное до невозможности. Локти и колени были вывернуты в обратную сторону, позвоночник изогнут горбом, шея свернута на сто восемьдесят градусов, так что лицо смотрело в потолок. Существо клацало длинными черными когтями и ползло вниз, напоминая то ли уродливую ящерицу, то ли гигантскую саранчу, а скорее — призрака из японских фильмов. Думаю, ими Чонг и вдохновлялся при создании образа.

Я прицелился ему в голову:

— Все, ты меня достал!

Монстр сжался в комок, мячиком скатился на пол. Встряхнулся, дернулся. Затрещали, вставая на место, кости и суставы, Чонг принял свой обычный вид.

— Ну и на хрен ты запугивал девчонку? — спросил я, не опуская револьвера.

— Да я ей помог! — заныл китаец. — Теперь, после таких глюков, она больше за шприц точно не схватится!

Замечательно! Вот это диапазон! Из педагога Чонг переквалифицировался в нарколога. Я опустил кольт.

— Ладно, пошли. Надеюсь, с ней все будет в порядке. Чонг склонился над девушкой, оттянул веко, заглянул в глаз, зачем-то дунул в нос и сказал: