– Петя! Зови скорую скорей!!! Похоже, он совсем плох!

Петр Макарович без лишнего слова, по-молодому, метнулся в подъезд, к телефону.

Судорожно вспоминая плакаты гражданской обороны по оказанию первой помощи, доцент стащил некрасивое тело соседа на землю и начал неловко тыкать сложенными руками в хилую грудь. Удивительно, но этих неумелых, хаотичных толчков оказалось достаточно, чтобы слабеющее сердце вздрогнуло и потянулось за внешним ритмом. Вопреки всем канонам сердечно-легочной реанимации, вопреки здравому смыслу…

Хрипло крякнув сиреной напоследок, качнулась на амортизаторах коробочка Медика-20, вытолкнув из себя «шок-бригаду». Одним движением взметнули тело на носилки и обвесили липучками кардиографа. Медсестра, положив на колени руку, с сопением нашаривала иглой вену. Доктор напряженно вслушивался фонендоскопом в смертельную какофонию хрипов, стуков, щелчков и иных звуков. Поймал почти ускользнувшую нить. «Не знаю. Не важно. Жив и жить будет».

На лавочке сидели двое. Филологический доцент с вычурным именем и, покрытой крупным бисером пота, умной лысой головой. Непонятного назначения пенсионер с матерным выражением лица и окурком папиросы в трясущихся пальцах. Молчали. Они только что, спасли человечью жизнь. И осознание этого поступка переполняло их. Наконец, Петр Макарович отбросил измусоленный окурок.

– И доктор-то вон чо сказал: «Если бы не вы, не успели бы, и мы». И спасибо сказал. Вон чо, Григорьич…

– Думаешь, успеют?

– Может и успеют.

– А нам что? Ждать?

– А куда ты денешься? Работа есть работа.

– Мда… Хуже нет – ждать!

– А кто потащит? Давай поспорим!

– А мне без разницы. Премиальных так и так не дадут.

– Вот ты зануда, а? А на интерес?

– Отстань, а?!

– Во! Во! Едут-едут!! Смотри – кто?…

– Алтуфьев и компания. Эх-х-х… Мы у птицы-обломинго любимые птенчики! Валим на базу!

– Мда! Опять нам весь недельный план обломали… Шевели перьями, полупернатый!

– Не хами, чумазик! Завидуй мужественно!

Лениво переругиваясь, белая и серая тени соскользнули с продольной штанги уличного освещения и ввинтились в проплывающее мимо облачко. На тротуаре, реанимационная бригада уже загружала в «попугай» (расписанный желтым, синим, красным и черным реанимобиль) пациента. Душа с тоской проводила инверсионный след уходящих ангелов и с ворчанием приготовилась к удару взбаламученной нервной системой страдающего тела. И никто больше их не увидел. Кто бы мог подумать, что ангелы-носители меньше голубей? А кто сказал, что души больше…

Ночью в Городе царил холод.

Не мороз, не зябкость, не вьюга.

Холод.

Это когда случайный резкий вдох причиняет боль. Мелкие кристаллики льда в твоем дыхании успевают дерануть слизистую бронхов. Когда осознаешь фразу «глаза замерзли». Когда потерянная по дороге из школы варежка означает обмороженные пальцы, а заглохший на трассе мотор играет на твою жизнь в рулетку. Когда тебе под ноги с деревянным стуком падает птичка-камушек.

Такое случается нечасто. Пару недель в году. И не каждый год, но… Народ пакуется по всем правилам старинного сибирского искусства выживания. Многослойные шито-вязаные доспехи, украшенные шкурками песцов-неудачников, заполняют улицы, магазины, автобусы-трамваи. Люди радостно удивляются заклинившим термометрам, лохматому инею на бровях румяных девушек и незамерзающей водке.

Скоропомошникам тоже становится весело. Однозначно всех радует аттракцион «одетый в уставной халат коллега». Если учесть, что халатик с треском напялен поверх трех свитеров, то зрелище становится особо ударным. Далее, к основным навыкам присоединяется еще один – способность быстро раздевать пациента, чтобы добраться до вожделенного тела. Особенно этот навык пригодится для пациентов, подобранных на улицах. Догадаться о показателях артериального давления и других увлекательных данных можно только обладая недюжинным опытом и интуицией. Количество травм удивительным образом снижается. Сломать или отбить, упакованную справным зимним образом, бабушку или ребенка – задача непростая. Требуются дополнительные усилия и средства.

Машины ездят как паровозики по ледяным колеям. Основная проблема водителя – поворот в нужном месте. Тормозят все вместе, об самого массивного. Паркуются по звуку смятого бампера. Красотень! На окраинах города маневрировать может только уазик-буханка и аварийная «шишига». Тротуары с медленно ползущими пешеходами ограждают от бешеных водителей сугробы, сравнимые с противотанковым рвом. Снегоуборщики выходят только на основные магистрали. И там, не особо ярко, демонстрируют якобы результат на окаменевшей ледяной грязи. В общем, все как всегда. Неожиданно для всех в Сибирь пришла зима и стало то, что стало… Удивительное рядом. Ничего не поделать, судьба такая у местных!

«Эх, коза – твоя невеста!» – вежливо прошипел свое отношение к невнятному водительскому мастерству водителя «жигулей» наш водитель. Осторожно покосившись на мирно дремлющую медсестричку. Та еле заметным вздрагиванием бровей указала свое одобрение попытке сохранить иллюзию комфорта в скачущей по колдобинам машинке. Целых пятнадцать минут можно подремать при доезде. Эти минуты на вес золота…

Прибыли. Быстрое закутывание в шарфы, платки, перчатки – и бегом в подъезд. Вызов банален и привычен. Давление. Плохо, когда его много, худо, когда маловато. А выбирать особо не из чего. На клеенке старого стола помятые блистеры с таблетками. Собственно по ним уже можно предполагать очевидный диагноз. Одиночество. И попробуйте мне возразить. И лечится это все не пилюльками или инъекциями…

Давеча рассуждали с друзьями о смысле жизни. Проверенный рецепт «Три капли коньяка на восемь мыслей» помогли расслабить сфинктер логики и шаблонного мышления. Пришли к выводу, что жизнь – есть, а конкретного смысла – нет. Но есть надежда отыскать. Каждый ищет в своем огороде. Одних увлекает сам процесс поиска, и они продолжают рыться и перебирать отрытое даже после того, как вроде бы уже все и хорошо. Другие слепнут от когда-то нарисованного идеала и не видят очевидного под носом. Третьи, выкопав изрядную яму, ждут похвалы и признания достижений от проходящих мимо. Но хвалят и поощряют только такие же ямокопатели. Четвертые обнаруживают у себя в итоге язву и геморрой. Что материально подтверждает их усердие и усилия в поисках «абсолютного счастья».

* * *

«Боли в животе» и пометка «медик вызывает на себя». Добро, тут скорее всего все серьезно. Среди медиков тоже есть шутники, но со скорой вряд ли кто шутить возьмется. Едем быстро, насколько возможно. Хотя и предутренние часы и город практически пустой, но наледи и колеи не позволяют разогнаться. В квартире спешно убранные следы вечеринки и несколько напуганных обитателей. Среди них энергичная средних лет женщина с лихим русым вихром и морем энтузиазма. Она – медсестра. Она же и вызвала помощь. Пациент – мужчина лет пятидесяти, жалуется на разлитые боли в животе и на глазах плохеет. Сложился в позу эмбриона и тихо стонет. Сухие слизистые, низкое артериальное давление, в животе – катастрофа. Все мышцы напряжены (дефанс), щупать не дает. Ладно, умничать с диагнозами времени не остается. На носилки и в машинку. С нами садится медсестричка.