Однако дело велось опытным сыщиком – главным инспектором Мейзингером, бывшим мюнхенским полицейским, который пришел в гестапо вместе с Мюллером.

Будучи одним из основных действующих лиц чистки 30 июня 1934 года, Мейзингер являлся личным другом и доверенным человеком Мюллера, который поручал ему самые грязные дела. В качестве компенсации он получил в управление «специальное» бюро по еврейскому имуществу и вкладам, которое давало ему внушительную прибыль. Позднее он был отправлен с миссией в Японию, где, в частности, контролировал в Токио деятельность журналиста из «Франкфуртер цайтунг», бывшего соратника коммунистов, ставшего агентом СД и гестапо. Это был Рихард Зорге.

Итак, Гейдрих снова вытащил на белый свет досье, составленное Мейзингером тремя годами ранее. На этот раз Гитлер не отбросил в сторону обвинительные бумаги. Он даже не спросил, почему они не были уничтожены в соответствии с его приказом, и вызвал фон Фрича в канцелярию. Совершенно не подозревая, какое над ним висит обвинение, генерал пришел. Когда Гитлер задал ему соответствующие вопросы, Фрич с искренним негодованием отверг обвинение и дал слово чести, что невиновен. Тогда произошла невероятная сцена: Гитлер, изображая полицейского, вдруг распахнул дверь, и в нее вошел Шмидт. В своем кабинете рейхсканцелярии глава государства, всемогущий фюрер, устроил очную ставку между армейским главнокомандующим и преступником-рецидивистом, да еще и педерастом! Шмидт взглянул на фон Фрича и произнес только: «Да, это он».

Генерала как будто ударили обухом по голове. Эта фантастическая сцена лишила его дара речи: он бормотал невнятные отрицания, стараясь постичь смысл чудовищной инсценировки, жертвой которой оказался. Бессильная ярость, оцепенение и презрение спутали его мысли, притупили рефлексы. Гитлер, глядя, как он краснеет и бледнеет, поверил в его виновность и потребовал отставки. Но фон Фрич пришел в себя. Он все отвергал, повторял, что невиновен, требовал судебного расследования военным советом. Эта бурная встреча произошла 24 января. 27-го фон Фрич был уволен по состоянию здоровья, но решение об этом было опубликовано лишь 4 февраля. В этом промежутке Геринг, сначала резко выступивший против расследования, затем согласился провести его сам и отдал соответствующий приказ гестапо. И вот новый парадокс: вчерашний главнокомандующий вызывался на суд людьми Гейдриха и, что еще более удивительно, пошел на этот суд.

Несмотря на все предосторожности, принятые для сохранения тайны этой операции до ее завершения, новость распространилась в армии. После дела Бломберга, о котором никто не знал ничего конкретного, это дело вызвало беспокойство. Два скандала, произошедшие один за другим, не могли не изумлять. Военные чувствовали подвох и считали, что престижу армии нанесен тяжелый удар. Многие недоумевали. Гомосексуализм был издавна распространен в германской армии. В начале века он стал даже модой, поскольку сам кайзер (который лично был «не из тех») любил окружать себя субъектами, которых называл «византийцами» и ценил их артистические способности; среди них были послы, один прусский принц, несколько генералов. Начальник кабинета кайзера граф Гюльзен-Гезелер внезапно умер от закупорки сосудов в 1906 году, одетый в костюм оперной танцовщицы. В армии помнили о скандале, который привел в 1907 году к осуждению и ссылке принца Филиппа Эйленбургского за его открытую связь с кирасирским полковником Куно де Мольтке.

Фон Фрич никогда не давал повода для сплетен. Его нравственность казалась безупречной, но… кто знает? Наверное, у военных были смутные подозрения, неопределенные опасения, а также боязнь открыто выступать против гестапо, так как никто не сомневался, что оно держит в руках нити этого дела. Эта неясность продолжалась несколько дней.

Решение фюрера положило этому конец: 4 февраля была поднята завеса. В речи, передаваемой по радио, Гитлер объявил об уходе Бломберга с поста военного министра. Его посылали в отставку, не объясняя причин. Что же касается главнокомандующего сухопутной армией фон Фрича, то он «сложил с себя полномочия по состоянию здоровья». Гитлер сообщил немецкому народу, что решил упразднить военное министерство, а армию подчинить непосредственно себе, Верховным главнокомандующим которой он уже был в качестве канцлера. Его обязательство, взятое в 1934 году, представлять на одобрение военного министра все свои проекты, касающиеся армии, становилось излишним.

Для того чтобы заместить фон Фрича, было логично назначить генерала Бека, но тот имел неосторожность выступить в 1934 году с речью, в которой оскорбил Гитлера. «Нет ничего более опасного, – говорил он по поводу желаемого обновления армии, – нежели руководствоваться спонтанными и недостаточно зрелыми соображениями, даже гениальными, или строить армию, исходя лишь из сильных желаний». Всем было известно, что Гитлер старался управлять, руководствуясь своей «гениальной интуицией». Фраза не прошла незамеченной и стоила Беку его поста. Что же до фон Рейхенау, он тоже не был назначен, хотя был явным нацистом. Дело в том, что Гитлер категорически не хотел иметь дело с офицером-политиком. Как выразился Геринг, «генералы Третьего рейха не имеют права вести политическую деятельность». Фон Фрича заменил фон Браухич, до того командовавший военным округом Восточной Пруссии. Наконец, Гитлер создал новый орган, объединивший и возглавивший все службы Генерального штаба – Верховное командование вермахта (ОКВ) и назначил его главой генерала Кейтеля. Он был известен своей покорностью, которая приклеила ему прозвище Лакейтель.

Изменения на этом не закончились. Были отстранены от командования 13 генералов, 44 других и значительное число высших офицеров перемещены или отправлены в отставку. Пострадали те, кто имел несчастье не понравиться, или кого гестапо определило как монархистских «реакционеров» либо людей слишком религиозных. От этой мини-революции некоторые, наоборот, получили выгоду; среди них можно отметить генерала Гудериана, стратега войны машин, назначенного командующим 16-м корпусом – единственным танковым корпусом, который существовал в то время.

Военные не были единственными, кто пострадал. Не пощадили и их друзей. Министр иностранных дел барон фон Нейрат был уволен и заменен явным нацистом Иоахимом фон Риббентропом. Трое послов: Хассель в Риме, фон Папен в Вене, фон Дирксен в Токио также были отстранены. Геринг, от которого ускользнуло военное министерство, предмет его вожделений, получил в утешение звание генерал-фельдмаршала и стал самым высокопоставленным германским военным сановником. Наконец, доктор Шахт, ушедший с поста министра экономики в ноябре 1937 года, был заменен Функом. Между тем все в Германии знали, что Функ был гомосексуалистом.

Наконец военные поняли, в чем дело. Бек и его друзья попытались бороться, чтобы узнать правду. Они хотели заставить гестапо признаться в махинации, но слишком поздно взяли инициативу расследования в свои руки.

Гиммлер и Гейдрих отнюдь не были расположены к тому, чтобы их раскрыли. Но военные еще сохранили некоторую поддержку. Вскоре им удалось восстановить исходный пункт истории: все объяснялось созвучием фамилий. Подлинным виновником был кавалерийский капитан в отставке фон Фриш (а не Фрич). Было совсем несложно найти его дом в Лихтерфельде-Эст, где он жил уже десять лет, но капитан был прикован к постели тяжелой болезнью. Его служанка заявила, что люди из гестапо уже приходили 15 января, то есть за девять дней до того, как была устроена очная ставка вымогателя Шмидта с генералом фон Фричем!