В результате Гарри мог твердо рассчитывать на то, чтоподозрение в краже будет с него снято. Но другое, гораздо более тяжкое обвинениепарализовывало все наши действия. Гарри ни при каких условиях не мог выйти изукрытия и попытаться доказать свою правоту.

Все наши разговоры постоянно сводились к одному: кто жетакой Полковник? Может ли им оказаться Гай Пейджет?

– Я бы сказал «да», если бы не одно обстоятельство, –задумчиво произнес Гарри. – Вроде бы совершенно ясно, что Аниту Грюнберг убилименно он, а значит, он и есть Полковник, поскольку такие дела подчиненным непоручаются. Но один факт не вписывается в эту гипотезу – попытка убрать вас,покушение в ущелье. Вы видели, что Пейджет остался в Кейптауне… и до следующейсреды он не мог добраться сюда никакими силами. Вряд ли у него есть здесьэмиссары. Нет, он хотел расправиться с вами в Кейптауне. Безусловно, Пейджетмог послать телеграмму какому-нибудь своему подручному в Йоханнесбурге, и тотсел бы на поезд в Мейфкинге; но такую записку, как вам прислал убийца,невозможно написать без очень подробных инструкций.

Мы немного посидели молча, потом Гарри медленно продолжал:

– Вы говорите, что миссис Блер спала, когда вы уходили изотеля… Сэр Юстас что-то диктовал мисс Петтигрю… А где был полковник Рейс?

– Я его не видела.

– Он мог догадаться, что… что мы с вами относимся друг кдругу с симпатией?

– Вполне, – задумчиво откликнулась я, вспомнив наш разговорна обратном пути из Матоппоса. – Хотя… он очень сильный человек, но, по моимпредставлениям, Полковник должен быть другим. Да и вообще эта идея абсурдна!Рейс – сотрудник секретной службы.

– Откуда вы знаете? Пустить такой слух – пара пустяков.Спорить никто не будет, и пошло-поехало, пока все не решат, что это чистейшаяправда. А тогда все странности поведения можно списать на особенности работы.Да, секретный агент – прекрасная легенда! Анна, вам лично Рейс нравится?

– И да, и нет. В нем есть что-то отталкивающее и что-топритягательное. Но одно я знаю наверняка: я его побаиваюсь.

– В момент ограбления «Де Бирс» Рейс находился в ЮжнойАфрике, – с расстановкой произнес Гарри.

– Да, но ведь именно он рассказал Сюзанне о Полковнике и освоей попытке выследить его в Париже.

– О, это камуфляж! Очень ловкий камуфляж.

– Но какую роль играет тогда Пейджет? Он что, работает наРейса?

– Вполне может статься, – раздумчиво сказал Гарри, – чтоПейджет тут вовсе ни при чем.

– Как?

– А вы вспомните, Анна. Пейджет рассказывал вам свою версиютого, что произошло ночью на «Килмордене»?

– Да… Вернее, не он, а сэр Юстас.

Я повторила рассказ сэра Юстаса. Гарри слушал оченьвнимательно.

– Он увидел мужчину, который шел от каюты сэра Юстаса.Увидел и проследовал за ним на палубу. Так он говорит? Ну а теперь вспомните,чья каюта располагалась напротив каюты сэра Юстаса? Каюта полковника Рейса! Воти представьте, что полковник Рейс крадется по палубе, потом, после неудачногонападения на вас, кидается прочь и в дверях салона налетает на Пейджета. Онсбивает его с ног и впрыгивает в салон, прикрыв дверь за собой. Мы же,бросившись за ним, находим Пейджета, лежащего на полу. Как вам такая версия?

– Вы забываете, что он твердо уверен, будто бы сбили его сног именно вы.

– Неудивительно! Что, если, придя в сознание, он увидел мойудаляющийся силуэт? Естественно, ему пришло в голову, что это я на него напал!Особенно если он считал, что крадется за мной!

– Да, вполне вероятно, – сказала я. – Но это меняет все нашипредставления. И потом… были же и другие случаи!

– Которым можно подобрать разные объяснения. Мужчина,преследовавший вас в Кейптауне, заговорил с Пейджетом, и тот посмотрел на часы.А что, если мужчина действительно поинтересовался, который час?

– Вы хотите сказать, то было простое совпадение?

– Не совсем. По-моему, Пейджета методично пытались связать спроисходящим. Зачем, например, было выбирать для убийства Милл-Хауз? Не потомули, что во время кражи алмазов Пейджет находился в Кимберли? Может, не появисья так удачно на сцене, козлом отпущения стал бы он?

– Так вы думаете, он совершенно чист?

– Похоже на то, но надо выяснить, что он делал в Марлоу.Если у него есть вразумительное объяснение, значит, мы на верном пути.

Гарри встал.

– Уже за полночь. Идите в дом, Анна, и постарайтесь уснуть.Еще до рассвета я отвезу вас на лодке в Ливингстон. Там вы сядете в поезд. Уменя в Ливингстоне есть друг. Он спрячет вас до отхода поезда у себя. Поедете вБулавайо, а там пересядете на поезд до Бейры. Мой ливингстонский друг разузнаеттем временем, что творится в гостинице и где сейчас ваши друзья.

– Бейра… – задумчиво протянула я.

– Да, Анна! Бейра – вполне подходящее место. То, что теперьпредстоит, дело мужчины. Разрешите это выполнить мне.

Обсуждая наши дела, мы немного успокоились, но теперьпрежние чувства нахлынули вновь. Мы даже не смотрели друг на друга.

– Очень хорошо, – сказала я и ушла в хижину.

Я легла на кровать, застеленную шкурами, но заснуть несмогла. Гарри Рейберн тоже не спал. Я слышала, как он, словно маятник, ходилвзад и вперед перед дверью в хижину. Так продолжалось несколько часов подряд.Наконец Гарри позвал меня:

– Анна! Нам пора ехать.

Я встала и послушно вышла. Сумерки еще не рассеялись, нобыло понятно, что рассвет не за горами.

– Мы возьмем не моторную лодку, а каноэ, – начал Гарри, новдруг осекся. – Тсс, что это?

Я прислушалась, но ничего не уловила. Однако я знала, что уГарри слух острее, чем у меня, ведь он долго жил на природе… Затем и до менядонесся легкий плеск весел. Кто-то быстро приближался к нам справа.

Напряженно вглядываясь в темноту, мы различили наповерхности воды расплывчатое темное пятно. Это была лодка. На мгновениевспыхнул огонек: кто-то чиркнул спичкой. В свете пламени мелькнула знакомаяфигура рыжебородого голландца с виллы в Мюзенберге. С ним плыло несколькотуземцев.

– Быстро возвращаемся в хижину!

Гарри потащил меня за собой, достал два ружья и снял состены пистолет.

– Вы умеете заряжать ружье?

– Никогда не пробовала. Покажите, как надо.