— Почему ты меня так бесишь?

— Потому что правду говорю? — невинно вопросил Ефремов. Затем враз посерьёзнел, на стол навалился и спросил: — Лёх, а если Светка узнает? Что-то ты на самом деле мозгами поехал.

Алексей подбородок потёр.

— Что, так заметно?

— А о чём ты последнюю неделю думаешь? Не о работе точно, как выясняется и не о жене. Значит, о ней. Как, говоришь, её зовут?

— Ира.

— Ира, — повторил Виктор за ним. Даже губами причмокнул, что выглядело совершенно глупо. Алексей наблюдал за ним, и почему-то совсем не удивился, когда Ефремов вдруг нахмурился. Взгляд на него перевёл и свёл брови у переносицы. — Помню, была у тебя одна Ира, от которой у тебя тогда мозги совершенно в другую сторону свернуло. Ты даже жениться почти передумал. Помнишь ли?

Алексей невольно ухмыльнулся.

— Помню.

— Не везёт тебе на это имя.

— Да? А по мне, так как раз везёт.

Виктор на спинку кресла откинулся, сложил руки на груди, потом всё-таки спросил:

— Ты ведь не хочешь мне сказать…

— Не хочу, — оборвал его Алексей довольно резко.

А Ефремов выругался и совсем другим тоном поинтересовался:

— Где вас чёрт свёл?!

— Вить, ну какая теперь разница? — в некоторой досаде проговорил Алексей. На кресле развернулся и уставился в окно. Пальцы сжимались и разжимались на подлокотниках. — Ты не представляешь, какой она стала. Смотрел бы и глаз не отводил.

— И что, в рожу тебе не плюнула, когда встретила?

— Не плюнула, — ответил Алексей, но тон был достаточно резкий и недовольный.

— Действительно, — не скрывая иронии, проговорил Виктор в сторонку. — И чего я спрашиваю. Если вспомнить о том, что ты теперь из её постели почти не вылезаешь.

Алексей повернулся к нему.

— Вить, ты чего хочешь? То тебе интересно, то нос воротишь.

— Мне было интересно, но, Лёха, это не маленькая интрижка… не Каринка Катанян. Я же помню то лето. Таким, как тогда, ты никогда не был. А это серьёзно. — Недоверчиво усмехнулся. — Что же, она тебя всё это время ждала? Всё ждала и верила?

Алексей из-за стола поднялся, был разозлён и раздосадован этим разговором, достал с полки шкафа увесистую папку с документами и практически бросил её на стол. Секунду собирался с силами, после чего сказал:

— Не ждала. У неё муж есть. И давай на этом закончим душещипательную беседу. Я хочу в воскресенье улететь, то есть мне нужны все документы. Займись делом, а.

Ефремов брови вздёрнул, обдумывая услышанное, после чего головой качнул.

— Как посмотрю, ничего не изменилось. Как тогда на пару сбрендили, так и теперь.

— Ты давай мне ещё мораль почитай. Не переживай, у меня перед глазами всегда твой пример, по кривой дорожке не пойду.

— С моим-то примером? Боюсь подумать, что будет. — Ефремов притормозил за спинкой кресла. — Ты в Новороссийск летишь или вы летите?

Алексей отмолчался, делал вид, что вчитывается в один из документов, и не отреагировал даже тогда, когда Витька в сердцах чертыхнулся и из кабинета вышел. И тогда уже папку захлопнул и снова в кресло опустился.

Следующий час боролся сам с собой. Рабочий день подошёл к концу, за дверью кабинета становилось всё тише, пора было ехать домой, а он всё медлил и на телефон поглядывал. Что, кажется, проще, дать им небольшую паузу, всего лишь сутки, не звонить ей, не слышать её голоса, но хотелось, безумно хотелось. Просто удостовериться, что Ира не расстроилась, всё понимает, и тоже ждёт их отъезда.

Голос Иры, когда она ответила на звонок, показался ему слишком уж тихим и спокойным.

— Где ты? — спросил он первым делом. Не это должен был сказать и уж тем более оставить требовательность при себе, но не вышло, даже с голосом не совладал, что уж говорить про всё остальное.

Ира ответила не сразу, помедлила секунду, и это показалось ещё более подозрительным.

— А ты с каким намерением интересуешься?

Алексей усмехнулся, оценив её тон.

— Ты злишься.

— Нет, — тут же возразила Ира. — С чего мне злиться? — Она, кажется, вздохнула, потом проговорила куда мягче и успокаивающе: — Я у Томы. У сестры, я тебе рассказывала. У нас бутылка красного вина и тортик. Будем его есть, и жаловаться друг другу на то, какие мужики сволочи.

Он улыбнулся. Переносицу устало потёр, потом признался:

— Я скучаю. Прости, но по-другому не получается.

— Не оправдывайся, Лёш, я понимаю. У тебя семья, и они уж точно не виноваты.

— Я заказал билеты. Улетаем в воскресенье в девять утра. Я заеду за тобой.

— Не надо. Я родителям сказала, что еду с подругой. Ты на мою подругу никак не похож.

— Вообще, никак, да?

Она негромко рассмеялась, и Алексей почувствовал, что успокаивается. Напряжение стало отпускать, и он вздохнул свободнее.

— Позвоню тебе завтра.

— Только не рано, — напомнила она, это уже вошло в привычку, их обычное прощание. «Позвоню» — «Но не рано».

— Хочу тебя, соня. Пока.

— Пока, — проговорила Ира на выдохе. Телефон выключила, и некоторое время сидела, задумавшись. У Лёшки был странный голос и это, признаться, беспокоило. И в его «хочу», она всегда пыталась услышать «люблю», чем себя же и мучила.

Близнецы пронеслись мимо неё, едва ноги не оттоптав, Ира поневоле от своих мыслей оторвалась, поглядела мальчишкам вслед, и тогда уже поднялась с пуфика у распахнутой настежь балконной двери и отправилась на кухню, где Тома котлеты на ужин жарила. Запах был на всю квартиру, и Вадим уже несколько раз отрывался от просмотра футбольного матча, проявляя нетерпение. Заходил на кухню и глядел на жену со страданием.

— Сейчас, Вадюша, ещё пять минут, — говорила ему Тома каждый раз, но котлеты от этого быстрее не жарились.

— Меня кормить в этом доме будут? — возопил он в какой-то момент. Ира как раз попалась у него на пути, глаза вытаращила после этого возмущённого вопля и рассмеялась.

— Голодный — просто зверь, — в шутку пожаловалась на супруга Тамара. Наконец переложила котлеты на большую тарелку, сунула сковороду в раковину, и очень ловко, Ира подивилась даже её выдержке и решительности, усадила близнецов за стол, быстренько сунула каждому на тарелку по котлете, положила рядом по ложке картошки-пюре и поставила рядом стаканы с компотом. Мальчишки принялись за ужин без промедления и возражений, а Ира скромно, но всё-таки поаплодировала умениям сестры.

— Ты феноменальна, Тома.

— Ещё бы. Не первый год замужем, дорогая. — Вспомнила о драгоценном супруге и позвала: — Вадюша, иди кушать! — И сама же глаза закатила, реагируя на то, как это прозвучало.