— Очень даже хорошее воспоминание. Разве ты не помнишь, когда мы познакомились?

Отец взглянул на неё, как на умалишённую. Вскинул голову, нахмурил брови и даже нижнюю губу выпятил, как бы в задумчивости, но что-то Алексею подсказывало, что он совсем не старался припомнить тот благословенный день, на который мама намекала. А потом поймал себя на мысли, как же он всё-таки на отца похож. Тот же наклон головы, острый взгляд, тяжеловатый подбородок и губы, которые частенько насмешливо кривятся. Эту привычку Алексей в себе не любил и некоторое время старательно изживал, но видно это сидело в нём слишком глубоко, было прописано в генах, потому что как не боролся, а зачастую просто не замечал, как делает то или иное, очень похожее на отца. И что скрывать, он тоже частенько, когда рядом не было жены и матери, обводил взглядом зал ресторана, клуба или любого другого помещения в котором находился, ищущим, истинно мужским взглядом. Разница между ним и отцом в этом случае заключалась в том, что Алексей делал это чисто автоматически, совершенно не собираясь следовать своим инстинктам. А Андреас этими самыми инстинктами жил. Для своих шестидесяти пяти лет он выглядел на зависть многим моложаво и подтянуто, в тёмных волосах только недавно начала пробиваться седина, которая не портила его нисколько. Только шарма придавала, а уж если отцу приходило в голову какую-то женщину очаровать, и он ей улыбался, то устоять не могла ни одна, если только фригидная до мозга костей, а Алексею, да скорее всего и его отцу, настолько холодная женщина ещё не встречалась. А маму всё это злило. Как только она замечала этот самый ищущий взгляд, на глазах превращалась в Медузу Горгону. И скорее всего это и стало в итоге причиной расставания родителей. Правда, у Алексея было подозрение, что это же и мешало им разойтись раз и навсегда. Андреаса тянуло к бывшей жене, хотелось осознать и прочувствовать, что он все ещё её волнует, что она до сих пор ревнует, несмотря на прошедшие тридцать пять лет с их знакомства в тот день, который он никогда в жизни не вспомнит, если только под гипнозом. Да и Софья Игнатьевна подсознательно всё ещё чувствовала себя его законной женой, не зря же гордо носила фамилию Вагенас. И Андреас больше никогда не женился на русских, а ведь Россию любил и проводил здесь довольно много времени. И без сомнения, знакомых русских девушек и женщин всех возрастов у него было не перечесть. Но знал, что бывшая жена ни за что подобного предательства не простит, и поэтому не рисковал. Хотя, по Европе, в смысле жён и бесчисленных любовниц, прошёлся частым гребнем. Только от славянок держался подальше, что и наводило на определённые мысли.

Софья Игнатьевна тем временем с мрачным видом констатировала:

— Ты не помнишь.

— Не сомневаюсь, что ты помнишь всё в деталях. Даже то, в каких подштанниках я был.

Алексей, уже не скрываясь, закатил глаза, и пока мама не начала возмущаться по поводу того, что отец явно спутал её с какой-то аморальной девкой, которая была готова разглядывать его подштанники в первый день знакомства, поднялся и протянул жене руку.

— Пойдём, потанцуем. Меня не слишком интересует время, которое предшествовало моему появлению.

— Да, — поддакнул ему отец довольно флегматично, не поддающийся гневным взглядам жены, — это было в прошлом тысячелетии. Не мудрено, что я не помню.

Прежде чем отойти от стола, Алексей заметил, как мама стукнула отца по руке, и услышал, как она его одёрнула.

— Андрей!

Алексей за руку вывел Свету на танцплощадку, и тут же уверенно её подхватил и повёл в танце. В глаза ей посмотрел, затем, поддавшись эмоциям, поцеловал её в лоб.

— Прости. Мне нужно было подумать, что они устроят цирк.

— Да ладно. — Света ладонью, что лежала у него на плече, провела по рукаву пиджака. — А то я плохо знаю твоих родителей.

— Жаль, что твои не смогли. — И закончил уже с видимым огорчением: — Тогда мои вели бы себя спокойнее.

Всё это «твои», «мои» — было понятно без имен и даже без конкретики. Они столько лет были вместе, столько всего пережили, и на двоих имели столько тайн и сокровенных разговоров, что думая об этом, становилось неловко. И, казалось, что нужен лишь один внимательный взгляд, чтобы понять, что у другого на уме. И поэтому Алексей глаза отвёл. Сделал вид, что за родителями наблюдает, а когда Света задала следующий вопрос, и вовсе внутренне напрягся.

— Ты надолго уедешь, Алёш?

Она редко называла его Алёшей, по примеру его матери, знала, что ему это не нравится, но с языка порой слетало, а он предпочитал делать вид, что не заметил.

— Максимум на неделю. Мне нужно съездить, Свет. И так долго откладывал.

Она кивнула, пальцем рисовала на его плече узоры. Музыка играла ненавязчивая, рядом неспешно двигались ещё три пары, и те от них в стороне, и Алексей практически не обращал на них внимания.

— Витя с тобой поедет?

— Нет… — Намеренно усмехнулся. — Хотя, он набивался в попутчики. Но мне он там не нужен, так что пусть работает. Отрабатывает прошлый загул в Черногории. На две недели с радаров пропал.

— Жениться ему надо.

— Надо. Кто ж спорит? Но где бы ещё найти такую терпеливую, а главное, не ревнивую женщину?

Света понимающе улыбнулась.

— Как я?

Он налету в игру включился, тут же кивнул и заулыбался.

— Как ты. Свет, мы, правда, в этот день познакомились?

Она сделала вид, что удивилась, а потом рассмеялась.

— Ты не веришь?

— Ну… Я честно пытался вспомнить дату. Как — помню, — тут же заверил он, чтобы жена ни в коем случае не засомневалась, а то решит, что он совсем пропащий, — а вот дату…

Она снова погладила его по груди, разглядывая пуговицу на его рубашке.

— Скажем так: я почти уверена.

Алексей всё-таки рассмеялся. Искренне и от души. Они остановились посреди танцплощадки, и он обнял Свету за плечи. Как-то слишком дружески обнял, сам себя на этой мысли поймал и поспешил это исправить. Отодвинулся и пропустил её вперёд по дороге к столику, коснулся спины, пальцы даже скользнули достаточно игриво, вот только Алексей всё это контролировал и даже напутствовал себя, а это было нехорошо.

Несмотря на то, что за столом родители без конца пререкались, уехали вместе в квартиру Софьи Игнатьевны. И проводив их, точнее, такси, на котором они уехали, взглядом, Алексей вздохнул с облегчением. Хотелось хоть немного покоя. Нужно было еще разобрать бумаги, проверить все файлы и сметы, чтобы утром не делать этого впопыхах. Андрюшка уже спал, Алексей зашёл к нему, постоял у кроватки, сбившееся в сторону одеяло поправил, а когда увидел в дверях заспанную няню, лишь махнул ей рукой, отпуская до утра. А когда девушка вышла, наклонился и осторожно, боясь разбудить, коснулся тёмных волос сына.

— Лёша.

Он обернулся на выразительный шёпот жены, кивнул и тут же от кроватки отошёл. Осторожно прикрыл за собой дверь, а Света негромко сказала: