И насколько он терпелив? Возможно, терпелив, но не слишком: это для него сейчас важно, важнее всего в жизни. Настолько важно, что ради этого он забросил все остальное. Ведь он преследует Джекки уже довольно давно, а такие дела часто оказывают отрицательный эффект на личные доходы.

Сбережения? В размере, достаточном на год, если не больше, переездов? Вряд ли Ларами, штат Теннесси, плодило миллиардеров, поэтому, скорее всего, ресурсы у Патрика Бергмана ограниченны. Вряд ли он остановился в «Сетаи» на Саут-Бич, и даже не в «Сенесте» в Грув. Более того, я вполне мог предположить, что он не может позволить себе даже обычной недорогой гостиницы – особенно теперь, после долгого преследования Джекки. Но даже так ему нужно спать, есть и тому подобное. Пока Джекки недосягаема в окружении копов, он наверняка отлеживается в какой-нибудь норе, отсыпается, перекусывает куском хлеба с арахисовым маслом… Наверняка так, только где это обходится ему дешевле всего?

Судя по странице в Фейсбуке, Патрик не из тех, кто любит сидеть в четырех стенах. Может, он живет в палатке? В таком случае он наверняка навел справки и узнал, что разбивать лагерь в Майами можно далеко не везде. Собственно, делать это нельзя нигде, кроме нескольких кемпингов. Может, он просто ночует в парке на скамейке? Вряд ли: в городе, настолько зависящем от туризма, такие вещи стараются пресекать. Однако идея насчет кемпинга показалась мне неплохой: там можно переночевать дешево и анонимно, и это вполне укладывалось в тот его портрет, каким я его себе представлял. Тогда как он это делает?

В надежде найти еще хоть одну зацепку я зашел в Сеть и открыл его страницу на Фейсбуке. И там… держите меня десять рук!

Как я уже говорил, я не фанат Фейсбука. Он представляется мне этаким тихим, изощренным вирусом, потихоньку заползающим во все аспекты вашего повседневного существования до тех пор, пока вы не сможете даже подумать о готовом завтраке без того, чтобы не найти у себя в почте рекламы отрубей с изюмом. Не сомневаюсь, некоторые способны находить в этом удовольствие, но к Декстеру это никак не относится.

Вполне возможно, что это никак не относилось бы и к Патрику, но где-то ведь он сейчас проживал, поэтому я прокрутил его страницу и почти сразу наткнулся на фотографию, заставившую меня с полминуты сидеть с раскрытым ртом, не веря своим глазам.

Как уже говорилось выше, люди ухитряются выкладывать на свои страницы в Фейсбуке самые удивительные вещи; можно подумать, они специально стараются помогать этой хитрой тварюге контролировать их жизнь. И все же должны быть какие-то пределы, правда? Особенно если ты задумал убийство – разве не надо при этом хранить хоть какую-то скрытность? Нет, я серьезно: нельзя же быть таким глупым!

Судя по тому, что я увидел, некоторым это удается, в первую очередь Патрику Бергману. В общем, некоторое время я тупо пялился на фотографию, подозревая, что это галлюцинация, поскольку в существующей реальности ничего так просто не получается. Однако сколько я на нее ни пялился, страница не менялась. На ней все еще виднелась фотография Патрика, стоявшего у какой-то бетонной колонны на фоне залива Бискейн. За ним, на противоположном берегу тянулись к небу небоскребы центра Майами, а подпись под фото гласила: «Кемпинг в Майами».

Я-то искал каких-то едва заметных подсказок, но это… мне даже пришлось подавить иррациональное чувство благодарности старому доброму Фейсбуку и напомнить себе, что, если подумать, я сам придумал поискать здесь. И здесь оно и оказалось – там, где я надеялся его найти.

Если я и испытывал какое-то капризное нежелание ликвидировать Патрика с отклонениями от заведенного Декстером распорядка, теперь эти нежные чувства исчезли, словно их и не было. Любой, кого отличает такая непроходимая тупость, не заслуживает лишнего дня потребления кислорода, который и мне самому может пригодиться. Нет, это просто мой гражданский долг стереть подобного идиота с лица земли, и чем скорее, тем лучше – прежде чем ему представится шанс испортить генофонд человечества.

Я вгляделся в фотографию; почему-то мне казалось, что я знаю это место и что городской силуэт здесь ни при чем. Полагаю, я мог бы вычислить это место с помощью триангуляции, или по взаимному расположению небоскребов, или по положению солнца, траекторию которого нужно умножить на число «пи»… или разделить? Нет, я совершенно не сомневался в том, что уже видел это место и наверняка вспомню, где оно, если посмотрю на фото достаточно долго. И правда, спустя всего несколько минут буддистской концентрации я вспомнил.

Как я уже говорил, в Майами не так много мест, где разрешено ставить палатки. Но только в одном из них это требуется в обязательном порядке. И это фото снималось именно там – в этом я теперь не сомневался.

Городские законы Майами отличает особая логика – или ее отсутствие. И Патрик пал жертвой одного из самых крайних ее проявлений. Согласно одному из законов хоть раз обвинявшимся в сексуальных преступлениях запрещено обитать ближе двух с половиной тысяч футов от любого места, где могут находиться дети. Однако другой закон предписывает этим несчастным потенциальным педофилам обитать исключительно в городских пределах. А поскольку две с половиной тысячи футов, если подумать, расстояние немалое, в городе есть только одно место, удовлетворяющее обоим этим требованиям: под дамбой Джулии Таттл, на насыпном островке на полпути между Майами и Майами-Бич.

Патрик находился там и только там. Однако же Осмотрительность – второе имя Декстеру, поэтому я залез в Google Earth и сверился с фотографиями оттуда: все они идеально совпадали. Патрик и впрямь проживал в палаточном лагере под мостом на дамбе Джулии Таттл. Кожаные щупальца внутри меня нетерпеливо пошевелились.

Теперь он мой.

Полуденное солнце уже палило, хотя и не так сильно, как несколько месяцев назад, летом. Впрочем, даже так обилие номерных знаков северных штатов наглядно говорило о том, что погода здесь в это время года куда приятнее, чем в Нью-Джерси или Мичигане. Странное это было ощущение: вести машину в окружении праздных туристов, держа свои намерения при себе и приговаривая шепотом, что да, конечно, мы и впрямь едем делать то, что по-настоящему хорошо умеем делать, и плевать нам на то, что сейчас день, а не ночь, и плевать, что нас не сопровождает своим саундтреком серебряно-красная луна, с одобрением наблюдающая за нами с темно-синего ночного неба. Нет, роль звукового сопровождения исполняет сейчас оживленный шум полуденного транспортного потока, даже не полного убийственных угроз часа пик, а это неправильная музыка, слишком расслабляющая по темпу и гармонии; все это слишком отличается от того, к чему мы привыкли, и поэтому действует на нервы.

Безлунный полдень, с одной стороны семьи из Огайо, с другой – чета пенсионеров из Айовы и бразильский бизнесмен… это вам не хищное скольжение во мраке ночи, и все кажется до ужаса неправильным. Ну, как если бы мы вошли в церковь, а там все нагишом.

Однако что есть, то есть, придется обходиться и этим, каким бы неудобным, неестественным и неправильным оно ни представлялось. И как мне выполнить работу? Вот прямо сейчас, при свете дня – как вообще такое возможно? Как делать в сиянии южного солнца то, в чем мы сильны ночью? Не бывало еще Декстера Дневного, и те малютки-тени, что вырываются на свободу во мраке ночи, вряд ли горят желанием играть в свои игры на свету. Им это вообще не нравится, и Темному Попутчику это не нравится, а значит, и Декстер тоже не в восторге от создавшегося положения.