Итак, оставалось надеяться, что намеренный эпатаж поможет им выглядеть естественно и не привлекать излишнего внимания. Парадоксально, но так оно обычно и бывает. Ювелир покачал головой, готовясь к бессонной и, почти наверняка, полной событий ночи.

На улицах Ледума царила тишина. Очередной день покончил с собой, залив полотно небосклона ржавой кровью. Крыши и стены зданий окрасились в мрачные тона, багрово-черными привидениями выступая из наползающего липкого тумана. Такой привычный городской пейзаж.

Покидая своё убежище, единственную уцелевшую в Ледуме церковь, Себастьян думал о том, что он так же далек от разгадки, как и в самом начале своего расследования. Седьмой лунный день был на исходе, камни сапфир и гелиотроп входили в апогей своей активности. Еще немного, и энергетический баланс сил сместится: особое могущество получат минералы восьмого лунного дня: морион, хризолит и красный гранат.

Наполняясь золотыми соками жизни, молодой месяц вызревал и входил в силу, а срок контракта ювелира меж тем медленно, но неумолимо истекал. Казалось бы, впереди оставалось еще целых двадцать дней, но время обладает коварным свойством ускоряться или замедляться в обратной зависимости от того, чего от него ждать. А это значит — уже совсем скоро начнется новый цикл, и над городом, превратившимся в рассадник порока, взойдет темная луна.

При мысли о том, что в эту минуту они направляются в самое злачное место города грехов, ювелиру на мгновение стало не по себе. Но других вариантов не было.

* * *

Удивительно, как ночное небо Ледума слепило глаза, заставляя щуриться даже привычных старожилов. Это была какая-то противоестественная сияющая темнота. Ближе к одиннадцати часам вечера вновь начался дождь, и вдобавок пришлось раскошелиться на дорогой, солидно выглядящий зонт-трость с фигурной рукоятью. Крохотное расстояние от экипажа до дверей заведения следовало пройти с достоинством, нет нужды с самого начала вызывать подозрения.

Небо Ледума подрагивало над головой, заливая город токсичным дождем, остро пахнущим какими-то химическими веществами. Иногда Себастьяну казалось, что воды этого дождя обладают наркотическим, вызывающим привыкание действием. У сильфа и самого притуплялась острота чувств, когда случалось попасть под дождь, и неизменный плащ его промокал насквозь.

Охрана на входе смерила их флегматичным, довольно равнодушным взглядом, видимо, сочтя вид посетителей вполне подходящим для уровня «Шелковой змеи».

Оставив в гардеробе верхнюю одежду и зонт, Себастьян взял спутницу под локоть и неторопливо прошествовал внутрь, отчетливо слыша, как колотится сердце девушки. Однако внешне София держалась молодцом — ей удалось напустить на себя вид расслабленной и даже развязной веселости. Очко в пользу Искаженных. Всё же они здорово научились мимикрировать во враждебном окружающем мире.

Себастьяну никогда прежде не доводилось бывать в «Шелковой змее», однако из достоверных источников ювелиру было примерно известно, что он там увидит. Клуб развлечений был огромен и оправдывал своё название буквально: подобно гигантской змее он спиралевидно уходил под землю, делясь на множество прямо не связанных друг с другом ярусов. Чем выше был уровень и статус гостей, тем ниже располагался предназначенный для них ярус, а в центре всей этой фантастической конструкции курсировали несколько просторных лифтов — современных подъемных механизмов, позволявших посетителям перемещаться согласно их предпочтений и возможностей.

Таким образом, Себастьян имел все основания предполагать, что им нужен самый глубокий уровень. Вряд ли личности, непосредственно связанные с покушением на правителя, не имели туда доступа и прозябали на ярусах попроще. Однако, соваться вниз пока было рано: одним самоуверенным выражением лица там обойтись не получится. Тем не менее, Себастьян был уверен, что затруднений возникнуть не должно: не однажды проверенный способ не подведет и на сей раз.

По понятным причинам в «Шелковой змее» всегда царила ночь, и без настенных часов быстро терялся счет времени. Заведение работало круглосуточно, днем обслуживая тех клиентов, которые не были заняты ничем, кроме прожигания собственной жизни и денежных средств родителей, которые обильным потоком текли из их карманов.

Затерявшись у лифтов в пестрых рядах уезжающих и вновь прибывающих посетителей, ювелир дождался наконец того, кто был ему нужен. Туфли и карманные часы всегда честно рассказывают о своем хозяине и уровне его благосостояния. Молодой, явно хорошо отдохнувший аристократ вышел — а точнее сказать, вывалился — из крайнего лифта. Плавающей походкой бравого моряка прошел мимо Себастьяна, едва не рухнув на того. Ювелир вежливо поддержал юношу, учтиво раскланялся и, не мешкая, сел в подошедший лифт. Не отстававшая ни на шаг София молча проследовала за ним.

Как выяснилось тут же, подземных этажей в «Шелковой змее» было тринадцать, и пронумерованы они были в обратном порядке. Поражало воображение мастерство архитекторов и строителей, создавших такую уникальную по сложности и размерам конструкцию. Впрочем, в Ледуме всегда строили на широкую ногу.

Когда лифт остановился на тринадцатом, последнем этаже, кроме них с Софией внутри никого не осталось. Себастьян ободряюще кивнул девушке и мягким движением вывел её из лифта. Двери зловеще лязгнули и закрылись за спиной, отрезая возможные пути отступления.

— Ваша клубная карта, сэр, — с дежурной приклеенной улыбочкой потребовал встретивший их охранник.

Себастьян небрежно махнул перед самым лицом сотрудника только что ловко добытой золотой картой, не давая тому времени особенно вчитываться в благородное имя обладателя.

— Прошу вас, сэр, — на вцепившуюся ему в руку Софию охранник даже не обратил внимания, словно это была просто вещь, которую разрешалось пронести с собой, как трость или перчатки. — Проходите.

Пара стражников на входе услужливо открыли двери, и ювелир с затаившей дыхание спутницей оказались в самом сердце «Шелковой змеи», — месте, где отдыхали господа.

Себастьян чуть снисходительно улыбнулся. Всё оказалось даже проще, чем он думал. Как говорится, у страха глаза велики.

А вот как раз разглядеть что-либо зале, аккурат в центре которого они оказались, было довольно трудно. Терпкие ароматы благовоний причудливо смешивались с богатой палитрой алкогольных паров, в них вливался горьковатый дым дорогих сигар, приторно-сладкие ароматы курившихся повсюду наркотических веществ, разнообразные нотки изысканных духов…

Чуткое обоняние ювелира на пару минут отказало, перегруженное обрушившейся на него информацией. Смесь всех этих запахов, казалось, прочно въевшихся в стены, создавала невероятный, неповторимый коктейль, один глоток которого заставлял затуманиться рассудок. Это был дурман! Настоящее зелье, вынуждающее забыть о внешнем мире и свете белого дня. Густой аромат «Шелковой змеи» пьянил, зачаровывал и манил — толкая прямиком в объятия порока.

Себастьян с облегчением ощутил прохладу предусмотрительно надетого под одежду красно-фиолетового аметиста, очень рассчитывая на его помощь. Эти удивительные минералы, прозрачные разновидности кварца, не имели себе равных по сохранению ясности рассудка. Аметисты встречались в жилах горных пород в виде кристаллов, образованные разнообразными комбинациями плоскостей призмы и ромбоэдра.