Марвина, упырь его поцелуй, с косой наперевес.

Он озадачено топтался на месте, словно и сам удивлялся зачем тут оказался. Я тихонечко застонала, молясь Пшенке, чтобы дин Элройен его не заметил. А это чудо в фартуке как нарочно под фонарь встало, вот же наказание!

Народ не спешил расходиться, будто уже приготовился к зрелищу, а надежды не оправдались. Среди прочих обнаружилось и еще несколько знакомцев. Так, например, следующим после Марвина был опознан дин Борщецки в своем неизменно броском горчичном плаще. Он стоял в тени и переговаривался с каким-то непримечательным мужчиной. Если бы не плащ Борщецки, их и заметить-то было бы сложно среди остальных зевак.

Еще отметила седовласого господина, обвиненного в женитьбе на молодой даме. Рядом с ним с граблями в руке стояла боевая Фиса, кого-то внимательно высматривающая. Складывалось впечатление, что собравшиеся еще не договорились между собой о единой стратегии поведения. До нашего слуха долетали излишне эмоциональные обрывки фраз, из которых я поняла: не все здесь присутствующие заодно. Хотя, — вспомнила вечер в «Веселом висельнике», — может, местные жители просто обожают спорить и препираться.

— Подсматриваем? — голос дина Элройена заставил вздрогнуть от неожиданности. — И чего вам за столом не сидится, охота на брехливых псов смотреть?

— Так мы это… ваша милость, волновались, — прошелестела Лилитана, видимо, позабывшая о выдуманной мной «легенде». — Мы ведь горой за вас, никому в обиду не дадим.

Лорд-некромант громко фыркнул — точь-в-точь черный котяра с белыми носочками на лапках, жил у нас при храме такой. Тот еще задира и хитрюга.

— Еще не хватало, чтобы за меня призраки заступаться начали.

— Мы просто ловили червя, — наступив служанке на туфельку, постаралась состроить самый честный взгляд, на какой была способна. — Он уполз.

Его милость проследил за моим жестом, затем выразительно покосился на обвившего мое запястье Пискуна, мирно задремавшего от скуки.

Правильно, не кормят, не поют, не угрожают — ну совершенно ничего интересного.

— Уже нашли, — поспешила добавить. Не удержалась и погладила странного питомца по бархатистой спинке — больно умильно он выглядел.

Дин Элройен покачал головой и со вздохом пробормотал:

— Алеста — Алеста, и что с тобой, прикажешь, делать? Как не вовремя все.

— Или наоборот, — раздался голос камердинера у меня за плечом. — Это не брехливые псы, как вы изволили выразиться, это опасные шакалы, ведомые фанатичной преданностью своим идеям. Безумцы, готовые на любую глупость.

Не знаю, что именно имел в виду Геллер, но сказанное мне в любом случае не понравилось. Особенно смутный намек на стечение обстоятельств и мое появление. Да кто он такой, этот уважаемый дин фон Майертон? Не похож он на обычного слугу, слишком… «совсем не такой» — вспомнились слова Лилитаны.

— Не нагнетай, — отмахнулся дин Элройен. — У нас вроде праздник. Вон и Пискун не кормленый все еще.

— Ничего себе, — возмутилась Лилитана. — Да этот…

— Фш-ш-ш, — мгновенно встрепенулся червяк, вперивая красные глазенки в призрачную девушку. И тут же заискивающе покосился на хозяина дома. — И и! — словно поощряя его заявление о своей сирой и обездоленной судьбе пропищал он.

— Вот ведь наглая, ненасытная морда, — поддержала я Лилитану. — Имей совесть!

Пискун демонстративно соскользнул на пол и быстро-быстро пополз к лорду-некроманту, потерся о его штанину. Нет, вы видели? Еще и подлиза, каких и за гранью не видывали!

Его милость, глядя на мое вытянувшееся лицо, рассмеялся:

— Если это тот, о ком я думаю, то обычной еды ему мало. Точнее, она практически не утоляет голод. Может быть потом, когда он окончательно сформирует вторую ипостась, и будет хватать. Сейчас — нет. Удивительно, что он вообще способен ее перерабатывать, превращая в удобоваримый источник энергии. Вероятно, ты не только кривым «выкусом» долбанула по нему, должно быть что-то еще.

— М-м, а давайте, к столу вернемся, сами предлагали, — сменила я скользкую тему.

Вот же! Вьется-вьется некрос черный, будто воронье над свежей могилкой — ишь догадливый какой на мою голову.

Он прищурился, ухмыльнулся многозначительно и издевательски указал на дверь, мол, сразу за вами буду. И ладно, лишь бы не сердился и вопросов не задавал. Хорошо, что я в спиртное кроме успокоина еще благостное расположение духа встроила, миролюбие и любовь к ближнему. Последнего самую малость — так, для укрепления позиций на время предполагаемых разборок за учиненные безобразия. И пока что все идет отлично — держим градус, если не считать странной осечки с призраками, на них расчета не было.

Пока возвращались, я осмысливала слова дина Элройена насчет Пискуна. Вторая ипостась? Хм, это мощно. Хотя Лилитану в кладовке же кто-то испугал и дверь помяла тоже не пародия на змееныша явно.

— И где мне для него еду искать? — задумчиво пробубнила я, поднимая с пола напоминание о любимом кураторе. Вот уж точно — теперь его не забуду.

— На кладбище, разумеется, — невозмутимо просветил лорд-некромант и уворовал с тарелки пирожок. — Мм, Лил, ты волшебница! Черничные самые-самые вышли, как в детстве.

Понимаю, ему профдеформация давно аппетит не портит, а мне кусок в горло сейчас не полез бы. Хотя разрумянившаяся Лилитана, — в действительности просто более уплотнившаяся, — счастливо прижала руки у груди и предложила всем попробовать.

— Как это на кладбище? Почему на кладбище? — возмутилась я.

— Он все-таки нежить, хоть и модифицированная, — флегматично напомнил дин Элройен. — Если бы ты удосужилась покормить его в соответствии с классом в первые сутки после поднятия, то он бы не полез потрошить мои припасы.

— И и и-и-и! — поддакнул вредный червяк. Потом ехидно, — клянусь святым колоском, на его морде читалось откровенное ехидство, — добавил: — Иа и-ия уи-ои-иа.

— Вот, а ты его напоила, — указуя на подлейшую некроскотину, перевел лорд-некрозоолог, чтоб его! Их!

Поразительно талантливый мужчина. Как говорят, потрясающий человек — потрясающ во всем… или нет, что-то другое? В общем, он же некрос, он же сыродел, он же языковед, как погляжу. А этот-то шнурок недоваренный каков? Что делается, пригрела змеищу на груди почти, в кармане так точно! Мне оставалось лишь негодующе вращать очами да подбирать выражения, чтобы поделикатнее.

— Гришке тебя скормлю, понял? — показала червю кулак. — Клюнет тебя, и прощай новая недожизнь. Поделом Пискунишке досталось, и посмертия от него не осталось, — переиначила я детскую сказочку.

— А Гришка у нас?.. — с любопытством уточнил его милость.

Я прикусила язык, но поздно спохватилась. Увы, частый побочный эффект от возлияний — излишняя болтливость и очевидная для окружающих эмоциональность.

— Грифон. Грифон Гриша — я на нем от портала в Мухомрийск добиралась, — врать не хотелось, да и не было смысла. Дин Велмар сам велел рассказать все как было.