сметя всех солдат, укрывшихся там с кровожадным хохотом, и двинулись дальше, не давая защитникам возможности перегруппироваться.

Внезапно раздался протяжный утробный вой боевого рога, а затем последовал дикий боевой клич, похожий на лошадиное ржание.

Из дальнего конца форта, скача во весь опор и размахивая клинками, мчались существа, которых ни самураи, ни легионеры прежде не видели.

Полулюди — полукони, скакали во всю прыть на мощных лошадиных ногах и прямо на скаку сносили головы нападавших, держа оружие в обеих руках.

В считанные мгновения, ряды атакующих уменьшились вдвое. Новый противник, промчавшись через них, оставил после себя кровавый след из трупов, пробив брешь в плотных рядах армии Некроманта.

Защитники форта, тут же заполнили эту брешь, воспряв духом, и начали жёстко притеснять врагов, сражаясь с невероятным остервенением. Даже орки не смогли справиться с нахлынувшей на имперцев волной ярости.

Командующий солдатами Империи показал подчинённым пример, в одиночку зарубив одного из предводителей зеленокожих великанов, и, увидев, что это возможно, защитники гурьбой набросились на орков, сметя их кровавой волной ярости.

Поняв, что нападение провалилось, атакующие устремились к воротам. Они бежали от обезумевших защитников форта, бросая оружие и спасая свои жизни. Даже орки, отступавшие впервые в жизни, удирали прочь, растаптывая, расталкивая и разбрасывая союзников, мешавших зеленокожим великанам пробраться к выходу.

Защитники форта подгоняли отступающих, с криком догоняя их и вонзая им в спины копья и клинки, стремясь забрать как можно больше жизней трусов и предателей, напавших на их лагерь.

Как только в имперском форте не осталось ни одного врага, защитники победоносно закричали, радуясь и одновременно не веря своей победе.

* * *

Флавий и Сэцуко молча смотрели, как их воины позорно бегут из форта имперцев. Глядя на горстку легионеров, единственных уцелевших из всей посланной когорты, Флавий понял, как сильно ошиблась их разведка.

— Мы недооценили силы врага! — с хрипом заглатывая воздух, докладывал один из выживших, добравшихся до расположения своих войск и упавший на четвереньки перед Флавием, — Центурион обзавёлся сильными союзниками! Нас застали врасплох!

Договорив, воин упал на спину и шумно задышал, словно пытаясь вдохнуть весь воздух в мире. Остальные выжившие легионеры выглядели точно так же.

Поняв, что толку от них больше не будет, Флавий велел увести их, чтобы потом решить, что с ними сделать в наказание за трусость. Он посмотрел на остатки самураев, сидящих на коленях перед Сэцуко, приставив клинки к груди. Не моргнув и глазом, девушка дала команду и все выжившие при штурме воины разом совершили акт самоубийства, пронзив себя собственными мечами. В живых остались лишь самураи из орудийного расчёта и, приставленный к ним, отряд охраны.

Выжившие орки же не вернулись к расположению дружественных сил. Промчавшись мимо, они скрылись в лесу и были таковы.

«Ну и пусть», — думал Флавий, — «всё равно их осталось только трое».

— Что будем делать? — спросила Сэцуко, подойдя к командиру легионеров.

— Продолжать сражение имеющимися силами, — ответил Флавий, кивнув на оставшуюся когорту легионеров, выстроенную перед ними в боевой порядок, — продолжайте вести огонь из пушки, необходимо измотать защитников, на сколько это возможно, а затем вновь напасть и добить оставшихся. А я пока узнаю у своих трусов, сколько же там этих оставшихся.

— Возможно, не придётся, — сказала Сэцуко и кивнула в сторону форта, из ворот которого начали выходить отряды защитников и выстраиваться вдоль стен, готовясь к бою.

— Похоже, — усмехнулся Флавий, — они решили дать нам открытый бой. Глупцы, они лишь быстрее примут смерть.

— Я бы не была так уверена, легионер, — возразила девушка пугающе спокойным голосом, — они ведь уже разбили наши силы один раз. И на твоём месте я бы…

Девушка осеклась, как только увидела предводителя имперских солдат, вышедшего перед строем. Внезапно, её сердце забилось чуть быстрее, а по телу побежали странные мурашки. Повинуясь непонятному чувству, Сэцуко двинулась вперёд, но Флавий тут же её остановил.

— Ты куда? — спросил он, схватив девушку за руку.

Дочь Некроманта злобно зыркнула на легионера и тот, испугавшись, отпрянул, отпустив её.

— Нужно кое-что проверить, — ответила она, отвернувшись от Флавия, и добавила, — командуй войсками, легионер, и больше никогда не смей меня трогать.

Командир легионеров с трудом проглотил скопившийся в горле ком и проводил взглядом Сэцуко, направившуюся на поле боя, окружённую её ужасающими телохранителями.

Глава 30. Открытый бой

— Солнце не в нашу пользу, — проворчал Маркус, глядя как в небе над лесом, за спинами врагов, светится жёлтый диск.

— Как и всегда, — ответил Центурион, — сидя на земле и перевязывая свежие раны, — но меня больше волнует вражеская пушка.

— А меня, — ответил Маркус, — то, что у предателей появились сильные союзники. Особенно, те зелёные уродцы.

— Но ты ведь показал, что с ними можно справиться, — сказал Центурион, поднялся с земли и подошёл к товарищу, — к тому же, мы теперь тоже не одни.

Командир имперских сил окинул взглядом форт, превратившийся в поле битвы. Мёртвые тела валялись повсюду, залитые кровью. И здесь, и там стонали раненные в ожидании, пока уцелевшие товарищи не оттащат их в дальний конец форта, где они продолжат ждать, пока в лазарете не освободится один из операционных столов, за которыми уже во всю трудились военные лекари.

— Нам очень повезло, — заключил Центурион, завершив осмотр форта, — что Ашур и его воины оказались здесь именно сейчас, и особенно, что кентавры выступили на нашей стороне. Тем, что мы выжили, мы обязаны только им.

— Да, — согласился Маркус, — тут ты прав, дружище. Кентавры спасли нас.

— А до этого — гладиаторы, — ответил Центурион.

— Что?

— Ничего.

Командир имперцев оставил товарища и направился к Ашуру, который, также, как и его воины, был занят переноской раненных поближе к лазарету.

— Прими мою благодарность, — обратился Центурион к послу, — от лица всей Империи.

— Не стоит, мой друг, — улыбнувшись, ответил Ашур, — я надеюсь, что таким образом, союз между нашими государствами станет только крепче.

— Непременно, мой друг. Непременно.

Ашур кивнул имперцу и вернулся к своему занятию,