– Ага! Хочешь попросить пощады? – догадался маг и опять гнусно захохотал. – Ну, проси, червяк, умоляй меня оставить тебе жизнь... – гад чуть ослабил хватку, позволяя мне глотнуть немного живительного воздуха.

Я судорожно вдохнул, чувствуя, как боль обручем сдавила грудь, а затем закричал, выдавливая вместе с брызгами крови из горла только одно слово:

– Алона-а-а!!!

Маг недоумевающее посмотрел на меня, а затем опять сжал захват, лишая меня воздуха, и стал оборачиваться. Но его голова внезапно дернулась и опять медленно повернулась ко мне. Я почувствовал, что хватка на моем горле исчезла, и вновь судорожно вдохнул, захлебываясь кровью. Боль железным штырем пробила мое тело насквозь, вонзившись в мозг. Упав на землю, я сквозь красную пелену в глазах увидел, как со мной рядом валится тело мага с арбалетным болтом, торчащим из правого виска. Боль волнами накатывала на меня, я не имел ни возможности, ни желания пошевелиться, а спасительная темнота уже наклонила надо мной свое прекрасное лицо. Однако, глянув в него, я понял, что обратно из блаженного забытья не вынырну уже никогда. Неимоверным усилием я заставил себя поднять едва подчинявшуюся руку и достал из жилетки початую фляжку лимэля. Зубами выдернув пробку, я опрокинул ее в себя, захлебываясь живительной жидкостью. Лимэль почему-то имел вкус крови. Сумев проглотить последнюю каплю, я без сил опустил руку, выронив флягу, и только теперь улыбнулся темноте и позволил ей забрать меня с собой.

Очнулся я из-за того, что кто-то сильно тряс меня за плечи. Приходить в себя очень не хотелось – в темноте было так приятно, мягко и уютно... Но тряска не только не прекращалась, но усилилась и дополнилась чьими-то рыданиями. Мне стало немного интересно, и я прислушался к голосу, что бормотал надо мной:

– ...очнись! Ну, пожалуйста, Алекс, не бросай меня! Я одна ни за что не дойду! Прошу тебя, открой глаза! Вот доедем до столицы, я сделаю тебя графом Подгорного королевства, я попрошу отца, и он пожалует тебе надел в горах. Ты даже можешь стать начальником королевской гвардии, только не умирай... – голос постепенно переходил в шепот, а потом затих, и я почувствовал, как мне на грудь кто-то упал и принялся орошать меня слезами.

Да ведь это Алона! Значит, я еще не совсем отдал концы! Мне сильно повезло, что в последний раз, когда паковал сумки, я не стал прятать в них одну початую флягу с лимэлем, а положил в карман жилетки. Именно он вернул меня практически из-за грани, за которой начинается другой мир. Но не Земля, а мир мертвых. Правда, мне там было очень хорошо, что никак не может радовать – все-таки насовсем туда собираться мне еще рановато... Ну что ж, пора приходить в себя.

Я открыл глаза и услышал шепот Алоны:

– Не умирай... пожалуйста, Алекс...

– Ладно, уговорила, – сумел выдавить я из себя и зашелся в диком кашле.

Меня корежило, выкручивало, я лежал на земле и выхаркивал из легких куски запекшейся крови. Прокашлявшись, я утерся рукавом и глянул на заплаканное лицо принцессы. Она сидела на коленях рядом и, все еще не веря, смотрела на меня. Затем на ее физиономии проступила дикая радость. Я немного приподнялся на локтях, но был опять сбит на землю Алоной, обнявшей меня за шею и причитавшей: «Живой! Живой!», счастливо всхлипывая при этом. Вскоре всхлипывания сменились рыданиями, в которых слышалось облегчение. Я нежно обнял гномку в ответ, оставив все попытки подняться, и погладил по голове.

– А что со мной может сделаться? Я ведь весьма живучая тварь! – с гордостью пробормотал я, а затем стал успокаивать девчонку, вытирая ее слезы и говоря, что теперь уже точно все будет хорошо.

Когда Алона, немного придя в себя, отпустила мое бренное тело, я попробовал принять сидячее положение. Странно, но ничего не болело, а проведя языком по зубам, я отметил, что все они в наличии и предательски отделяться от челюстей после удара о дерево не собираются. Правда, все лицо, насколько я мог убедиться, ощупывая кожу, было в подсохшей крови. Много ее было и на одежде, так что выглядел я словно маньяк из дешевого ужастика. Принцесса тем временем, глядя, как я себя осматриваю, тоже начала прихорашиваться – поправила завязанные пучком волосы и, достав платок, стала вытирать глаза. Я с трудом, но все же поднялся на ноги. Немного шатало, но это от усталости, ноги и руки были ватными. Схватка изрядно меня вымотала, даже лимэль не сумел восстановить все силы, ограничившись только штопкой моих внутренностей. Интересно, сколько же костей мне сломал этот ублюдок, если после почти полной фляжки мне все еще так хреново?

Алона убрала в карман платок, отряхнула платье и спросила:

– Как я выгляжу?

Блин, кто о чем, а девки о красоте! Подумав, глядя на ее покрасневшие глаза, синеватые круги под ними, помятое платье, я ответил честно:

– Великолепно! Особенно если сравнивать со мной.

И тут я услышал недалеко сдавленный стон. Неужели кто-то из нападавших выжил? Я ведь старался бить только на поражение! Это замечательно, теперь будет кого порасспрашивать. Алона, услышав стон, вновь напряглась, но я нежно подергал хвостик ее волос и сказал:

– Все в порядке, ничего не бойся! Я сейчас сбегаю, гляну, что там, а ты перезаряди арбалет и сторожи наши вещи.

Надо же ведь чем-то ее занять, а то будет стоять у меня над душой, пока я попытаюсь добыть весьма необходимую информацию. Я пошел, пошатываясь, к краю полянки, там вытащил из трупов свои мечи и отправился к тому месту, откуда послышался стон. К моему удивлению, один из тех, кого достали мои стрелы, умудрился выжить. Это был воин, которого я в самом начале подловил на перебежке. Моя стрела попала ему в бок, пронзив легкое и выйдя из груди. Он лежал на здоровом боку и пытался вялой рукой вытащить из-за пояса кинжал. Видимо, он только что очнулся после хорошего удара о дерево, последовавшего за моим метким попаданием, и теперь еще на что-то надеялся. Я подошел к нему, приподнял и прислонил спиной к дереву – он громко застонал. Я нагнулся, заглянул ему в глаза и не увидел ни ненависти, ни злости. Только сожаление от того, что добыча оказалась не по зубам. Я понял, что пытать его бесполезно, он и сам копыта через полчасика откинет, но поговорить нужно.

– Понимаешь общий? – обратился я к умирающему.

Тот грустно на меня посмотрел, но все же слабо кивнул.

– Ты умираешь, – сказал я. – И до самой смерти будешь испытывать только боль и ничего больше. Ты же сам это понимаешь. Поэтому у меня есть к тебе предложение: ответь на несколько вопросов, и я помогу тебе уйти быстро и приятно, без боли и страха, а вдобавок расскажу, что ждет тебя за гранью...

Его глаза расширились от удивления. Видимо, мой последний аргумент показался ему самым убедительным.

– А ты...

– Я был там, и уже неоднократно, а поэтому знаю, что тебя ждет. Всего несколько ответов на мои вопросы, и я расскажу об этом. Согласен?

Воин, не отрывая от меня взгляда, кивнул еще раз.

– Тогда вопрос первый: кто вы?