– Да вы что, Архип Семенович! – Паша подскочил и взялся трясущимися от волнения руками копаться в сумке. – Здесь ваша бутылка, не трогал я ее… Сейчас-сейчас… Почти нашел… Еще секунду… Вот, блин, неужели посеял?.. Фу, нет, на месте! Держите!

И протянул Хриплому наполненную озерной водой пластиковую «полторашку» из-под минералки.

– Благодарю за службу, рядовой Тумаков! – воспрянул духом Охрипыч, а за ним и остальные. Даже Леночка одарила всех своей очаровательной улыбкой. Пусть далеко не такой лучезарной, как прежде, но вполне способной вселить в нас новую надежду.

– Рад стараться, ваше благородие! – откликнулся выпятивший грудь Паша, который был знаком с историей, но определенно не водил дружбы с современным Уставом Российской армии.

– Тоже мне, нашел «благородие»! – незлобиво буркнул прапорщик и продолжил командование: – Браток – отставить волыну! Юрьевна, скорее дай ему Концептор.

Агата не мешкая взрезала своим холеным ноготком скотч на обувной коробке, открыла ее и вручила мне. Я вытащил армиллу наружу и начал с любопытством следить, какой эффект произведет ее появление на чемпионов.

Однако их взбудоражил вовсе не Концептор, а бутылка Хриплого. Желая провести аналогичный эксперимент, прапорщик выставил «полторашку» на всеобщее обозрение и, отринув дипломатический тон, злорадно поинтересовался:

– Ну, горбатые, а что вы скажете на это?

Да, горбатым явно было, что нам сказать. Их реакция на бутылку со скромной этикеткой минеральной воды оказалась такой же, какую в нашем мире вызвала бы связка тротиловых шашек с привязанным к ней горящим бикфордовым шнуром. Чемпионы в едином порыве вскочили с мест и, выпучив глаза, заметались по террасе. Адаптеры и Феб не стали исключением и отпрянули от аквариума, словно он ударил их током.

– Шатун, Несущий Свет! – ошарашенно произнесла говорящая голова координатора. Немая голова лишь испуганно разинула рот. – Этого не может быть! Неужто сбылось пророчество Безумного Гика?.. – Но, моментально взяв себя в руки, прокричал: – Слушайте меня, чемпионы! Никакой он не Светозарный Шатун! Уверяю вас – это все хитрая провокация Рипа! Но Рип уже на Гашении, и эти шестеро очень скоро туда отправятся! Спокойствие, сейчас вы увидите, что у нас нет причин для паники!

И, выставив перед собой ладонь, направил ее куда-то между террасных колонн…

В ответ Фебу раздался знакомый нам протяжный сдвоенный стон гасителей. Маячившие в отдалении, исполины начали быстро сужать круги и вскоре заслонили собой все видимое с террасы пространство. А затем взялись производить вблизи Юдоли загадочные маневры. Мы могли наблюдать лишь бурые лоснящиеся бока, которые либо двигались, либо ненадолго останавливались для того, чтобы возобновить движение в противоположном направлении. Казалось, будто исполинский удав опутывает башню кольцами, постепенно сжимая их, дабы сначала раздавить Юдоль со всеми ее обитателями, а уже потом заглотить жертву.

Догадка оказалась недалека от истины. Правда, пищей для удава должны были стать лишь мы – приговоренные к Бессрочному Гашению шатуны…

Я, прапорщик и наши товарищи замешкались, наблюдая за воцарившейся на террасе паникой. Ход умышленной нами террористической акции был приостановлен, поскольку поступок Охрипыча произвел эффект, непредсказуемый и для нас. Возникли закономерные сомнения, а стоит ли продолжать начатый эксперимент и не усугубит ли это наше и без того дерьмовое положение…

А пока мы сомневались, в одном из интервалов между террасными колоннами вдруг разверзлась чудовищная беззубая пасть. Вместо зубов ее покрывал сплошной густой ворс из тонких игл. Они устилали не только пасть, но и жерло омерзительной глотки и пульсировали волнами, подобно пшеничному полю в ветреный день. Глотка извергла обрыдлый до тошноты, унылый стон, тоскливее коего, наверное, не было ничего на белом свете. А зев тем временем все расширялся, и вот мы уже видим перед собой лишь бездонный черный провал, настолько огромный, что в него без труда пролетел бы даже авиалайнер.

А затем из бездны вырвался длинный змееподобный язык с присоской на конце, смачно прилепился к стенке аквариума и потянул его в усеянную иглами пасть.

Это, а также истерический визг Леночки, окончательно вывело нас из смятения.

– Лей! – прикрикнул я на прапорщика и подставил ему армиллу.

Надо отдать должное выдержке Охрипыча, он не стал окроплять Концептор из бутылки ходящими ходуном руками и проливать мимо драгоценную энергию Рефлектора. Набрав жидкость в рот, Хриплый прыснул ею на артефакт, после чего осмотрелся, не обнаружил вокруг никаких изменений и поспешно повторил процедуру…

Паривший до сей поры в метре от пола аквариум внезапно ухнул вниз, будто сорвался с подвесного троса. Мы попадали с ног и инстинктивно закрыли головы руками, испугавшись, что изрежемся стеклянными осколками. Но прочное стекло выдержало удар, правда, при этом покрылось сплошной паутиной трещин. Они не давали разглядеть, что творится снаружи, однако оценить обстановку можно было и на слух.

Испуганные вопли о Шатуне, Несущем Свет, что до этого звучали в Юдоли, стихли как по команде. Теперь вместо них отовсюду раздавались невнятные голоса, похожие на копирование взрослыми людьми младенческого агуканья. Причем каждый из передразнивателей старался агукать как можно громче и оригинальнее своих товарищей по идиотскому увлечению… Это был не просто ужас, а звуковой кошмар, возведенный в куб. Я никогда не бывал на приморских птичьих базарах, но думаю, их пресловутая какофония в подметки не годится тому безумию, что в мгновение ока началось на террасе.

До нас доносилось лишь два вразумительных голоса, что кое-как пробивались сквозь несмолкающий детский лепет, исходящий из множества чемпионских глоток.

– Не могу поверить: шатуны сделали это, Мус! Они уничтожили гасителей! Теперь Ядру конец! – вопил один адаптер.

– Пророчество о Шатуне, Несущем Свет, сбылось, Зок! – вторил ему коллега. – Безумный Гик твердил истинную правду! О нет, что же теперь будет!..

Наша потрескавшаяся камера оставалась на месте, и ее больше никто никуда не тащил. Это означало, что гасители тоже не отвертелись от превентивного возмездия, которому мы подвергли осудивших нас на казнь чемпионов. Нам требовалось срочно выбираться из аквариума и, пользуясь благосклонностью фортуны, уносить ноги из проклятой Юдоли. Куда – совершенно неважно. В Ядре лишь чемпионы могли позволить себе загадывать наперед, да и для них, как было сейчас доказано, в этом плане не существовало стопроцентной гарантии.

– Осторожнее – стекло! – предупредил я товарищей перед тем, как окончательно разбить аквариум. Судя по опутавшим его трещинам, осколки ожидались мелкие, но все равно, нам следовало поберечь глаза и руки.

Разумеется, я не стал тратить драгоценные патроны на разгром стеклянной конструкции. Натянув на непокрытую голову пиджак и сунув руки в карманы, я с первого же удара ноги вынес переднюю стенку камеры. Остальные стороны куба тут же утратили жесткость и рассыпались в крошево без моего вмешательства.