Но и это еще не все.

Самый главный прикол заключался в том, чтобы не толькоотразить атаку зубковцев, но и выбить почву из-под ног у самого Зуба. Выхватитькусок прямо у него изо рта, отнять любимую игрушку, разозлить, заставитьсовершать ошибки – и на том прихлопнуть. А добиться этого можно было толькоодним способом: если все трое свидетелей погибнут во время нападения.

Таков был план Данила Черского.

* * *

...Оглушительный, звонкий удар!

Титановым «кенгурятником» ворота снесло, как бумажку ветром,и на территорию особняка буквально влетел страшный черный «джип», габаритаминемногим уступающий «бэтээру». С надрывным ревом он пронесся через весь дворик,сминая на пути кустики и деревца, ткнулся мордой в стену особняка – ивзорвался. Ударной волной вышибло стекла в окнах первого этажа, пыхнул столбярко-желтого пламени, превращая ночь в день, и при этом желтом свете вразвороченные ворота прямо-таки хлынули людские фигуры – пять, десять, двадцать– одинаковые, в камуфляже, в шерстяных шапочках-масках. Воздух моментальнонаполнился приглушенным хлопаньем, какой издает стая голубей, разомподнимающихся в воздух, – каждый из нападавших имел автомат, а каждыйавтомат имел глушитель, поэтому звуки выстрелов были практически неслышны. Вдоме кто-то заверещал, тоненько, пронзительно, и тут же умолк, будто кричащемус размаху заткнули рот. Зато звуки выстрелов обороняющихся разносились далекоокрест почти одновременно с прорывом на чердаке заработал пулемет, его победнуютрескотню подхватил хор автоматов, в окнах лихорадочно замельтешили белыеогоньки пламегасителей, визг рикошета сливался с невнятными людскими воплями...Сюррное, в общем, это было зрелище: залитый колеблющимся светом от горящего«джипа» дворик богатого особняка, мелькают тут и там силуэты, отбрасываядлинные, какие-то нелюдские тени, вдребезги разлетаются окна, и осколкибрызгами сверкают в отблесках огней...

Нападающие имели четкий приказ: стремительное проникновение,устранение всех в особняке всех, кроме троих русских с такими-то и такими-топриметами, тех надлежало захватить как минимум живыми, как максимумневредимыми, – и стремительный же отход, пока менты не налетели.... Однакос самого начала все пошло как-то наперекосяк: обитателей дома на улице Логачеванеожиданно оказалось значительно больше, неожиданно они оказались готовыми котпору – и атака захлебнулась.

Вылетев из окна второго этажа и прочертив плавную дымнуюдугу в ночном воздухе, на клумбу шмякнулась граната... Шарах!!! Вспышка,грохот, вздыбившаяся земля! Двоих атакующих кровавыми ошметками разметало покустам, еще двое корчились в траве, оглашая воздух почти нечеловеческим воем.Несколько лежало и вовсе без движения – прошитые очередями навылет.

Ударом распахнулась дверь, ведущая в здание, где заселитуркмены, на пороге возник человек в окровавленной, изодранной рубахе. Русский.Один из тех, кого надлежало захватить как минимум живым. Лицо его было белым,как штукатурка, он вскинул автомат, заорал надрывно:

– Гриню положили! Гриню убили, су-у-уки!!! – и далдлиннющую, во весь магазин, очередь...

– Не стрелять! – крикнул командир группы захвата,но было поздно.

Человек на крыльце нелепо задергался, завертелся волчком,свалился со ступеней... и замер. Из-под недвижного тело быстро растекалась густая,вишневого цвета лужа...

И тогда командир группы захвата, оглушенный пальбой, ужепрактически ничего не соображая, дал приказ отступать. Из пекла выбралисьпятеро – всего четверть от первоначального числа атакующих. А количество жертвсо стороны туркменской делегации так и осталось невыясненным – по крайней мереСОБР (то есть, пардон ОМСН – отряд милиции специального назначения, в которыйСОБР не так давно был переименован), короче, хлопцы в брониках и шлемах,появившиеся спустя восемь минут после начала боя, вразумительного ответа утуркменов не добились. Бедные, честные, безоружные туркмены, все как один спаспортами, плакали, истерили, рвали на головы волосы и проклинали чертовыхнационалистов, от которых житья вообще никакого не стало.

Двадцать четвертое сентября 200* года, 19.30.

Огромный стол протянулся чуть ли не через всю станцию, изначала в конец.

Требовалось разместить всех гостей, и их разместили. Застолом сидело около семидесяти человек. Большинство их них, конечно, составляласвита при особо важных персонах. Самих же персон, то есть воровскихавторитетов, приехало в Шантарск девятнадцать человек. Это не считая Фрола. Нипо количеству участников, ни по их авторитетности Россия в новое времяподобного схода еще не знала.

Стол не ломился от яств и напитков, их было, как говаривалиранее, в плепорцию – чтобы голод и жажду утолить хватило. Набить брюхо изаправиться водочкой можно будет после, сейчас же все подчеркивало деловойхарактер встречи.

Поднялся кавказского вида человек лет шестидесяти. Это былне кто иной, как знаменитый в свое время грузинский вор Заза-Мегрел, о которомв России уже забыли, а иные считали, что он давно умер где-нибудь у себя вТбилиси. Ан нет.

– Раз мне доверено начать, то я и начну, – сказалЗаза. – И для начала хочу от имени всех собравшихся уважаемых людейпоблагодарить нашего друга и хозяина на эти дни, дорогого Фрола Степановича.Давненько мы с вами вот так не собирались, в мире и согласии, спасибо ему, чтоорганизовал для нас эту скромную встречу, да еще в таком необычном месте. А коес кем не встречались вместе никогда. Не все мы друг друга знаем, но все друг одруге слышали.

– Ты всегда горазд был паутину из слов плести, Мегрел.

– Любое умение полезно про запас, Тугай. Это, например,помогало пудрить мозги ментам... или как они теперь у вас в республикахназываются.

– А в твоей как называются? – спросил кишиневскийвор по прозвищу Миклован.

– Менты – они везде менты, – с мягкимприбалтийским акцентом прозвучало с дальнего конца стола. – И везде безмозгов.

Посмеялись.

– Дурное время пережили, – продолжил говоритьЗаза-Мегрел, – я устал на похороны ходить. Сколько в землю легло до срока?Жора-Доломас, Лога, Гриша Костромской, Арсен, Шалва, Клим Сибирский... можноперечислять и перечислять.

Дожили даже до того, что ворами стали считать тех, кто неходил к Хозяину. Пять ларьков заставил себе дань платить – уже вор... Но сейчасдело выправляется, жизнь сама выпрямляет, что погнуто. Мы же тоже не случайнопоняли, что не обойтись без общего толковища...

19.32

В одном из филиалов фирмы «Интеркрайт» на третий, последнийэтаж мог попасть не всякий работник филиала, и уж тем более не всякийпосетитель. Но даже не все те, кто работал непосредственно на третьем этаже,знали, что именно находится за дверью с вывеской «Техотдел».