Лешка появился в квартире рано-рано утром, когда Аля еще спала после таблетки фенозепама. Он выглядел похудевшим и усталым, но улыбался во всю свою рыжую физиономию. Юлька подпрыгивала, вертела в руках какую-то джинсовую тряпку, сворачивала ее, разворачивала, прижимала к себе и чуть ли не целовала. Куртка, вся в заплатках из мешковины и золотистого шитья, была уже на ней.

— Для Аленыша тоже кое-что есть, — Леша поцеловал ее в щеку. — Потом покажу. Ух, я голодный! Кормить будут?

— У нас есть гавайская пицца! — победно крикнула Юлька. — Пап, тебе разогреть?

— Еще как!

— Сейчас, только джинсы померю, — и ребенок умчался в свою комнату. Аля накинула халат и пошла греть гавайскую пиццу.

— Ну, как ты съездил, Лешка? — спросила она за столом, когда он уминал последние треугольнички пиццы. Пришлось греть вторую, чтобы и Юльке хватило. — Заключил контракт?

Этот вопрос вырвался как-то сам собой, она только потом вспомнила о предупреждении Максима.

— Не подписал, — Леша покачал головой. — Не вышло. Совсем не до этого было. Пришлось террористов ловить.

— Террористов? — невинно переспросила Аля.

— Ну да, там же теракт был. Как-то так получилось. Даже подарки вам с Юлечкой мне перед отъездом передали помощники, сам бы я не успел.

— Какие помощники?

— С которыми я работал. Ой, Алик, ну это долго объяснять. Мне даже заплатили.

— За террористов?

— Угу, — сказал Леша с набитым ртом.

А что же Максим: не знает, не вспомнит! Вот вам и личность суперагента в спящем режиме. Плохо усыпили, господа разведчики.

— Рыжий, ты врешь? — спросила она на всякий случай. И увидела безумно хитрую сощуренную морду.

— А ты поверила? Ну, даешь! Добавка есть?

Ей он тоже привез потрясающий костюм — вишневого цвета, вышитый, с кожаными тесемочками на штанах. «Это Максим выбирал, — догадалась Аля. — То-то он меня все оглядывал с ног до головы. Я думала — любуется».

Глазомер у разведчика Ее Величества был идеальным — он даже Юлькин размер угадал точно, хотя видел ее полторы минуты в коридоре.

Пока Аля мерила костюм, Леша заснул, не раздеваясь, на смятой постели, которую Аля не успела убрать. Делать было нечего, и они с Юлькой в новых английских нарядах отправились в «Мегу» за летними шмотками для санатория. Выглядели они обе на миллион долларов, а потому пришлось держать марку и накупить всякой ненужной ерунды еще на полмиллиона. «Ничего, заграница нам поможет, — подумала Аля, подсчитывая в уме остаток на карточке, — МИ-6 не даст умереть с голоду семье своего лучшего суперагента».

— Я не успел, Аля… Слишком поздно… Организаторы давно покинули Англию, а заряженные «живые бомбы» остались. Они будут взрываться, полиция — стрелять в кого попало, люди — разбегаться от каждого пакета. Идиоты, идиоты, почему они не позвали меня раньше?..

Аля едва заснула, когда он разбудил ее этим бормотанием. Глаза были закрыты, но речь вполне ясная. Спит, бредит?

— Леша, ты все помнишь? — спросила она шепотом.

Неожиданно он открыл глаза и посмотрел на нее совершенно осмысленным взглядом:

— Конечно, помню.

— Ты знаешь, кто такой Брэд?

Глаза закрылись.

— Эй, Рыжий!

Его дыхание стало ровным и глубоким. Надо найти Максима и потребовать объяснений. У всех мужья как мужья, а у меня агент в спящем режиме. Если в спящем, то чего ему ночью не спится?

— А мы с тобой давай-ка рванем на природу!

Так сказал Рыжий, когда они посадили Юльку с мамой в поезд Москва — Симферополь. В Надежде Андреевне вдруг проснулась мнительность — она заявила, что при таком разгуле террора ни за что не полетит на самолете, и потребовала поменять билеты.

«Самолет — самый безопасный на сегодня вид транспорта. А поезда тоже взрывают», — заметил на это Лешка, но Аля не стала пересказывать маме мнение вчерашнего британского разведчика. Пускай трясутся в поезде, ехать не больше суток, тем более для Юльки это будет экзотика.

Ребенок и в самом деле воспринял железнодорожное путешествие с энтузиазмом. А для Али вокзальное провожание с лязгом колес и маханием вслед уходящему вагону было воспоминанием из далекого детства, когда они с мамой вот так же ехали на юг. В последние годы они летали исключительно на самолетах и почти забыли, что бывает по-другому.

— А мы с тобой рванем на природу!

Аля недоверчиво покосилась на мужа. Рыжий был полон энергии. Совсем недавно прекратились его ночные бормотания про Англию и преследования террористов, только-только разгреб он завал дел, накопившийся на работе, пока непобедимый разведчик Брэд исполнял свой интернациональный долг. И вот он уже готов куда-то рвануть отдыхать, да еще на природу. В жизни Антонова было не вытащить в лес; тенистые аллеи и тихие полянки наводили на него тоску, он ненавидел комаров и считал, что в речках средней полосы можно плавать, только если ты головастик.

Лешка правильно понял ее удивление.

— Я же знаю, что ты любишь Подмосковье, а сама вечно таскаешься за мной по югам. Теперь поедем туда, куда хочешь ты.

Они поехали не в Подмосковье, а, если так можно выразиться, в Подрязанье, в маленький эксклюзивный пансионат на берегу Оки. Но об этом она узнала лишь тогда, когда их джип, пофыркивая, как отдохнувший конь, выскочил на Рязанское шоссе.

Аля решила воспользоваться четырехчасовой дорогой, чтобы поговорить о работе. Пока из него день за днем по капле выдавливался разведчик Брэд, Леша был замкнут, по-английски сдержан и не делился с ней своими планами, как это вошло у него в привычку в поставстралийский период. А это неправильно, жена всегда должна быть в курсе дел мужа.

На такую свежую мысль навела ее мама, когда Лешка был в Лондоне. Как раз передали сообщение о терактах, и Надежда Андреевна позвонила в панике. Аля, которая сама не могла найти своего Антонова, отмахнулась от мамы: ну конечно, он звонил, все в порядке. И тут услышала следующее:

— Смотри, Алена, в наше время всякое может случиться. Тебе надо потихоньку начинать разбираться в Лешином бизнесе. Если что, все ведь на тебя упадет.

Але в те дни было не до маминых советов, но потом она их вспомнила и поразилась очевидной мудрости. Конечно, она теоретически представляла себе, что с ней или с Лешей, а то и с ними обоими может случиться что-то страшное. Но все ее заботы были о ребенке: Юлька не останется одна, есть бабушка и дедушка, да и Лешины родители, хоть и живут своей жизнью, но внучку не бросят на произвол судьбы. О том, что на ее руках после Лешки останется еще и беспомощный бизнес, который надо либо пестовать и выхаживать, либо продавать со всеми его обязательствами и долгами — об этом Аля прежде не задумывалась. «А задуматься стоило!» — сказал ей ехидный внутренний голос, и Аля решила держать руку на пульсе.