— Хола! — при взгляде на помятого Мигеля создавалось ощущение, что к костру он именно полз. И исключительно на морально-волевых.

— Взбодрись быстрее! Смотреть на тебя больно… — посоветовал старик Джон.

Дан с кружкой в руках двинулся к своему фургону, понимая, что сейчас на побудку подтянется половина членов вадсомада, с каждым из которых придётся перекинуться парой слов. А Дан не любил перекидываться словами. Вместо этого он страстно желал довести до ума револьвер, найденный в шахте Анри Франкони…

В основу револьвера легла любимая Даном модель «немезида», но глубина его модификаций поражала. Само собой, револьвер попытались сделать самовзводным, для чего добавили канал отвода пороховых газов. С этим решением никаких проблем не наблюдалось. На дуло револьвера был приделан дульный тормоз-компенсатор, и он тоже работал. Отдача от модифицированной «немезиды» должна была стать значительно слабее…

А вот всё вместе в этой конструкции постоянно давало сбои!.. То отказывался работать взвод спрятанного курка, то отдача усиливалась, то сила выстрела оказывалась недостаточной. Переработкой револьвера Дан занимался почти каждое утро и каждый вечер, медленно доводя его до ума и вызывая недоумённые взгляды со стороны других членов вадсомада.

На столике в фургоне теперь вечно болтался набор инструментов, каталоги доступного в магазинах оружия и схемы сборки. Рядом на полке лежали маслёнки с оружейным маслом и блокнот для записей. В этот уголок своей конструкторской души Дан погружался каждый раз, как выдавалась свободная минутка. И, к сожалению, каждый раз это оказывалась именно минутка… Никак не удавалось как следует сосредоточиться. А ведь решение казалось таким близким…

В это утро идея, наконец, пробилась сквозь бушующее море всякого мысленного мусора к самой поверхности сознания. И даже внятно оформилась. Дан принялся поспешно черкать в блокноте список деталей…

«Немезида» была оружием коллекционным. Конструкторы концерна «Элларма» просто хотели «показать себя» на очередной выставке в Старом Эдеме, а если переводить на понятный лад — выпендрились. Причём так, что все оценили, но исключительно негативно.

Большой калибр, десятизарядный барабан, тугой курок, большой вес для одной руки и немыслимая отдача — вот и все сомнительные достижения. И всё же… Револьвер стрелял? Стрелял! Точным был? Весьма! В итоге, на Старом Эдеме этого оружейного монстра занесли в длинный список того, что стреляло, но не нашло своего клиента. И, как любая никому не нужная вещь, «немезида» стала дорогой и коллекционной — и не была востребована никем, кроме редких ценителей.

А вот в Марчелике к жутковатому оружию присмотрелись всерьёз… Ведь касадоры стреляли не только друг по другу. Иногда им приходилось встречаться ещё и с местной фауной. А она была подчас неплохо защищена — или даже слишком живуча, чтобы остановиться сразу после смерти. А ещё здесь обитали страшные хаблы и коварные григио, которые тоже не спешили умирать. И в противостоянии с упрямой Марчеликой убойная сила «немезиды» касадоров полностью устроила.

То, что при взводе можно было сломать большой палец, а при выстреле заработать выбитые суставы — это касадоров, само собой, не остановило. Потому что упёртые они, как те воллы, на которых ездят, и как та Марчелика, которую заселяют. В конце концов, пальцы можно сделать сильнее, руку — крепче, а мелкие травмы от выстрела — просто перетерпеть. С упорством, достойным лучшего применения, касадоры вместо того, чтобы требовать от оружейников новый убойный револьвер, сами стали приспосабливаться к тому, что уже был…

И «немезиды» в Марчелике стали оружием последнего шанса. В конце концов, суставы и вывихи можно вправить, переломы срастить, а вот откушенную сандоклёром голову назад не пришьёшь. Один удачный выстрел с близкого расстояния способен был остановить стремительную атаку этой туши. Ну или хотя бы сбить зверюгу с толку, позволив товарищам завершить бой из винтовок.

Пока подтверждённым рекордомМарчелики было убийство сандоклёра с трёх выстрелов из «немезиды». Дан из винтовки убивал с четырёх, а вот из «немезиды» однажды рекорд повторил… Только без свидетелей, если не считать Старика — и потому упустил свою минуту славы. Однако же он не оставлял надежд однажды закончить дело одним точным попаданием…

Впрочем, Дан был тем человеком, который вообще мог использовать «немезиду» всегда и везде, став квинтэссенцией касадорского упрямства. Таких здоровяков, как он, найти было сложно, но можно. А если ты довёл себя до такого состояния, что можешь взять огромную «дуру» и стрелять из неё, как из обычного удобного револьвера — то зачем отказываться от такого преимущества?

И всё-таки Дан не мог не замечать недостатков любимого оружия… И когда в его руки попал образец инопланетного вмешательства в местные технологии, не смог удержаться от соблазна. В конце концов, это же не он сделал? А то, что слегка доработал, так всё уже — открыт ящик Пандоры… К тому же, револьвер у него для личного пользования, а не для массового производства.

В дверь фургона заскреблись…

Дан тяжело вздохнул, отложил чертёж и крикнул: «Не заперто!». Хотя, на самом деле, куда больше хотел сказать что-нибудь другое… То, что обозначило бы направление и конечную цель посетителя, отстоящую от фургона Дана на бесконечно далёком расстоянии…

Дверь открылась, и внутрь зашла Пелла.

Девушка имела вид лихой и придурковатый, взгляд просительный, позу покорную — и Дан понял, что сейчас у него что-то будут клянчить. А чтобы сократить время общения до необходимого минимума, заранее выдал ей ответ:

— Сразу нет!

— Что «нет»? — вид у Пеллы стал ещё более придурковатый.

— То, что хотела, нет! — ответил Дан.

— Так я же ещё не спросила! — возмутилась девушка. — А ты уже отвечаешь! Так нечестно!

— Это да, нечестно… — согласился Дан, снова подтягивая к себе блокнот.

— Дан, у тебя таких пистолетов семь штук! — заметила Пелла. — Зачем тебе восьмой?

Дан купил «немезиды», ещё когда шёл по следу дельтианцев, укравших Старика. Сколько он выложил за них — лучше было никому не знать… Но, к сожалению, единственный человек, готовый продать «немезиду», мечтал избавиться сразу от всех. И Дан решил, что запасные ему пригодятся. В конце концов, он даже придумал кобуру на грудь, где можно было таскать шесть «немезид» из семи. Но надевал её только тогда, когда точно знал, что будет большая перестрелка.

Обычно с собой он брал только одну. Чтобы охладить горячие головы, её вполне хватало. Иногда он прятал оружие под жилетку или плащ. Но обычно всё-таки таскал на поясе. Это была всё та же кобура с дурацкой надписью, и Дан никак не мог найти ей замену. Кобура была удобная, и менять её на первую попавшуюся кожаную поделку не хотелось…

Ну а что касается вопроса Пеллы… Дан планировал сделать модифицированную «немезиду» своим основным оружием. Возможно, со временем, можно будет доработать и ещё одну, а все остальные сложить куда-нибудь подальше — и забыть про них.