Трей смял салфетку, которую все еще держал в руках, в комок и бросил его в корзину для мусора возле стола Фрэнка. Всего несколько минут тому назад он выглядел как любой восемнадцатилетний юноша, уязвимый и растерянный. А сейчас перед ним был зрелый и решительный мужчина с характером.

— Нет, тренер. Футбол — это все, что у меня осталось.

***

Снова оказавшись в своей комнате, Трей тяжело опустился на кровать и схватился за голову, погрузив пальцы в волосы. «Так ты, Джон, подался в священники? Боже милостивый!» — мысленно воскликнул он. Да, можно было предвидеть нечто в этом роде. Еще с прошлого ноября он заметил, что Джон все больше тяготеет к своим католическим устремлениям, но ему даже во сне не могло привидеться, что его друг способен до такой степени удариться в искупление своих грехов — и уж определенно не сейчас. А как же теперь Кэти? Он собирался жениться на ней, пока никто не знает о ее беременности. Как мог Джон отступить и бросить Кэти в таком положении… разве что… разве что…

Трей встал и рывком выдвинул ящик стола, где лежали письма Кэти, пять штук, все нераспечатанные, и еще одно, полученное от Джона неделю назад, которое он тоже не читал. Он разорвал конверт, и короткое, написанное аккуратным почерком на одной странице письмо подтвердило его догадки.

Дорогой ТД!

Я пишу, чтобы попросить тебя — или даже умолять тебя — приехать домой и выполнить свой долг по отношению к Кэти и твоему ребенку. Она собирается оставить его, поскольку говорит, что не может отказаться от ребенка, зачатого в результате ее любви к тебе. По этой же причине она не может выйти замуж за меня. Я упрашивал ее сделать это, ТД. Я тоже ее люблю. Я всегда ее любил, и вовсе не как брат. Она отказала мне, потому что говорит, что не может выйти замуж за кого-то другого, когда ее сердце принадлежит тебе. Она убеждена, что ты чувствуешь то же самое и вернешься к ней, так что вы сможете пожениться еще до начала учебного года. Ты на своем веку сделал множество вещей, ТД, которых я не понимаю, но этот твой поступок действительно поставил меня в тупик. Что так настроило тебя против того, чтобы стать отцом? Жениться на такой девушке, как Кэти… Я считаю, что создать семью с ней — это самое замечательное, что может быть в жизни. Пожалуйста, возвращайся домой и женись на Кэти, и тогда мы сможем все вместе поехать в Майами, как и планировали.

Нам не хватает тебя, дружище.

Джон

Трей скомкал письмо в кулаке, по щекам потекли слезы. «Он ничего не знает… даже не догадывается… Кэти тоже. Если бы догадывалась, она бы вышла замуж за Джона и не стала бы дожидаться меня».

Он снова схватился за голову и сел, в который раз переживая тот момент, когда Кэти сообщила ему эту новость, и опять чувствуя все то же — шок, злость, нежелание верить и… собственную покинутость. Все это в считаные доли секунды ударило в сердце, словно молния, попавшая в трансформаторную будку, и он понял, что никогда уже не будет относиться к ней так, как раньше, просто не сможет. Она разрушила один элемент, самое главное звено, которое связывало его с ней.

Он до сих пор помнил прикосновение ее загорелой кожи, когда он взял ее за руку и вытолкал со своего крыльца и из своей жизни. В груди все горело, когда он, прижавшись к запертой двери, слышал, как с другой стороны в дерево стучали ее маленькие кулачки, как вновь и вновь она выкрикивала его имя. «Трей… Трей!..» — причитала Кэти, его маленький падший ангел, штурмующий небесные врата, чтобы они еще раз открылись для нее, но он был глух ко всему этому, а в ушах звучал голос доктора Томаса, вынесшего в мае ему свой приговор.

— Что вы хотите этим сказать, док?

— Анализ твоей спермы показал, что твои клетки имеют ненормальную форму и не могут плавать.

— Что это означает?

— Это означает, что в настоящее время ты стерилен…

Каждый удар в дверь пронзал его сердце, словно острым шипом, но она была виновна в совершении греха, который он никогда не сможет ей простить. Она изменила ему с его лучшим другом. Ему было проще умереть, чем представить себе Кэти в объятиях Джона, представить, как они совокупляются, и это всего через неделю после расставания с ним. Справедливо это или нет, но он все равно верил, что она будет хранить ему верность даже в разлуке. Она должна была понимать, что разлука минует. Она же знает его лучше, чем он сам. Она должна была догадаться, что произошло нечто ужасное, толкнувшее его на разрыв с ней. Она должна была достаточно верить в его любовь, чтобы сообразить, что его действия направлены на ее же благо.

Ее мольбы в конце концов затихли. Он слышал, как Кэти отошла от двери и спустилась с крыльца, ее нерешительные и медленные шаги напоминали шорох опавших листьев, подгоняемых ветром по каменной мостовой. Слезы жгли ему глаза. Джон женится на ней, думал он, находя горькую иронию в этом трагическом хаосе. Тот любил ее с шестого класса, как и Трей. Он обманывал сам себя, когда думал, что Джон относится к ней как к сестре. Он женится на ней и воспитает ребенка, который, как она считает в настоящий момент, был от Трея Дона Холла.

По приезде их в кампус Трей собирался рассказать ей и Джону о своем… состоянии всю правду, ту самую правду, которую он обязательно выпалил бы ей, если бы она тогда не прижала палец к его губам, прежде чем сообщить ошеломляющую новость о своей беременности. «Слишком поздно для признаний», — сказала она тогда, а он еще подумал, что Кэти имеет в виду его приключения в Майами, о которых, естественно, догадывалась. Уже потом, в состоянии полного смятения, когда, казалось, у него в голове непрерывно гудел целый рой шершней, он решил, что причиной ее измены стали его выходки — именно так поступило бы из мести большинство девушек. Однако на Кэти это было не похоже, и ему пришлось поверить, что она просто пришла к Джону за утешением, а там слово за слово — и в итоге они оказались в постели.

Как это тяжело, как грустно! Ей не следовало снимать трусики раньше времени. Она должна была подождать.

Он не мог открыть свою тайну до отъезда из Керси. Это было слишком больно. Кэти и Джон снова осиротили его, разрушив семью, которую они все вместе построили. И они заслуживали того, чтобы испытать ощущение потери и покинутости, которое навлекли на него. Трей ожидал, что ко времени появления в кампусе они уже поженятся — или же сделают это вскоре после того, как он сообщит им свои новости. «А знаете, что я вам расскажу, ребята? Это ведь не я отец твоего ребенка, Кэти. А ты, Джон. Так что живите счастливо — но без меня», — мысленно повторял он по ночам.

А теперь выясняется, что Джон уезжает учиться и готовить себя к тому единственному призванию, которое делает их брак с Кэти невозможным. Господи Иисусе! Как все могло так легко рассыпаться? Как могли так быстро измениться их планы, мечты и надежды, словно в результате единственного неловкого движения на самой голевой линии ускользает верная победа?