что она сбила его с ног, Хелбен снял ключи с его пояса и расстегнул ее наручники. Как только она освободилась, Вала обмотала цепь вокруг его горла и начала душить его. Никто из Избранных не смотрел эту часть. Они явно хотели, чтобы был другой способ. Только не Вала. Ей достаточно было подумать о побоях, которые она перенесла от рук Феслата, чтобы эта маленькая месть показалась ей недостаточной. От этой мысли у нее по спине пробежал холодок, и она поймала себя на мысли, что задается вопросом, могли ли только пользователи магии впустить свои тени внутрь. Как только стражник был мертв, Вала взяла его снаряжение и оделась в его одежду, а Хелбен уменьшился до размеров остальных. Она засунула всех пятерых Избранных в карманы и с помощью заклинаний невидимости и тишины спустилась по лестнице к основанию тюремной башни. Здесь ей пришлось убить еще двух охранников, первого, когда он повернулся к открывающейся двери, второго, когда он боролся с умирающим телом, которое она сунула ему в руки. Оставив тела внутри лестничной клетки за запертой железной дверью, она использовала плащ второго, чтобы вытереть кровь с пола, затем бросила его в гардеробную и покинула помещение. Оттуда было бы просто спуститься по черной лестнице и исчезнуть в городе. Вместо этого Вала вошла в коридор для слуг и пересекла заднюю часть большого дворца. Хотя она проходила мимо постоянного потока служанок, пажей и дворецких, она оставалась скрытой как от глаз, так и от ушей, поскольку магия Избранных была достаточно мощной, чтобы оставаться эффективной даже после вступления в бой. Четверть часа спустя Вала вышла из коридора для слуг в темный вестибюль перед личным крылом принца. Огромные двери в приемную были закрыты и охранялись, как и после его возвращения с битвы на Высоком Льду, и на мгновение она отчаялась осуществить свой план. Другого пути в крыло не было, по крайней мере, которого она, когда-либо видела, и даже невидимая, она не смогла бы одолеть дюжину лордов шейдов Эсканора.

Но, как и надеялась Вала, обязанности принца нельзя было игнорировать, даже когда он полумертвый лежал в своей постели. Вскоре к большим дверям подошел курьер с наполненной тенью бутылкой для писем. Вала последовала за ним по пятам, так близко, что, когда охранник приказал ему остановиться в трех шагах от дверей, ей пришлось увернуться, чтобы не врезаться в него. Охранник взял бутылку с посланием и отпустил курьера, подождав, пока тот исчезнет в коридоре, прежде чем повернуться и тихо постучать в дверь. Вала стояла рядом с охранником, казалось, целую вечность, едва осмеливаясь выдохнуть, чтобы ее дыхание не щекотало волосы на его руках. Наконец стюард приоткрыл дверь ровно настолько, чтобы высунуться и взять бутылку с посланием. Вероятно, было бы разумно подождать служанку или какую-нибудь другую домашнюю прислугу, чьи обязанности потребовали бы открывать дверь шире, чем на ширину плеч, но у них было очень мало времени, чтобы принять решение, и Вала знала, что смерть в тюремной башне не останется незамеченной надолго. Она опустилась на корточки, развернулась перед охранником и, пригнувшись, боком прошла в узкий проем, так стараясь не наступить ему на пятки, что закрывающаяся дверь зацепила ее ногу.

Стражник что-то крикнул камергеру, который был уже в шаге от него, затем толкнул его плечом. Нога Валы, казалось, согнулась по всей длине, но тяжелая дверь отскочила достаточно, чтобы она втянула ногу в комнату за собой.

Дверь со щелчком закрылась, и Вала упала на свое место, сразу же вздохнув с облегчением и открыв рот в беззвучном крике боли. Было бы неплохо отложить в сторону оружие, которое она держала в руке, и проверить, нет ли сломанных костей, но такие поблажки убивали больше воинов, чем спасали. Она перекатилась на колени и встала лицом к большой приемной Эсканора, где сидело с полдюжины клерков, занятых личными делами принца. Вала на четвереньках пересекла комнату, направляясь к темному коридору, который вел вглубь внутреннего святилища принца. Там ей пришлось проскользнуть под скрещенными глефами другой группы охранников. Оказавшись в темном коридоре, она встала и перенесла вес на ногу. Боль была тупой и общей, больше похожей на сильный ушиб, чем на перелом. Она сделала несколько шагов. Поняв, что нога поддержит ее, она прошла через личный кабинет Эсканора в его гардеробную и, миновав еще одну пару охранников и небольшую группу слуг на каждом этапе, из его гардеробной в его большую и роскошную спальню. Эсканор лежал один в своей постели, похожий на человеческую тень, прилепившуюся к клетке из черных ребер. Его бьющееся сердце было видно внутри, все еще слабо светящееся светом пламени Плетения, которое почти поглотило его. С одной стороны кровати его сопровождал слуга, а с другой – жрица в черном одеянии и пурпурной маске Шар. В ногах кровати стояли два боевых лорда Эсканора. Темный меч Валы был выставлен на полке над изголовьем кровати принца, запертый за парой хрустальных дверей.

— Вала! — Голос Хелбена раздался у нее в голове. — Во имя Плетения, что ты делаешь?

Вала не ответила. Она не рассказала Избранным об этой части своего плана, но это было так же необходимо для их успеха, как и поиск мифаллара. Она подошла к изножью кровати и одним вращающимся ударом перерезала горло обоим охранникам. Едва мужчины упали, как жрица подняла руки и начала тихую молитву своей скрытой богине. Вала оборвала её, ударив хлыстом в другой руке. Веревка туго обернулась вокруг горла женщины, и молитва закончилась сдавленным вздохом, когда Вала рывком сбила жрицу с ног. Слуга направился к двери, его рот в шоке открывался и закрывался, но он издавал только сдавленные вздохи. Она пронеслась мимо края кровати, подняв больную ногу в ударе, который попал ему прямо в нос самой твердой частью ее пятки. Он так сильно отлетел, что сначала приложился затылком, а потом, с тошнотворным треском, ударился о каменный пол. Отказавшись от своего заклинания, жрица вслепую бросилась вперед, одной рукой оттягивая хлыст вокруг горла, а другой вслепую рассекая воздух кинжалом. Вала подождала, пока пройдет следующий удар, затем шагнула вперед и ударила внешней стороной ладони в челюсть женщины. Жрица мгновенно обмякла, ее глаза закатились, а кинжал выскользнул из ее руки. Вала бросила хлыст и повернулась к кровати. В темных глазницах Эсканора горела пара медных огоньков, слабых и мерцающих, пока он пытался прийти в сознание.

— Вала! Если ты рассчитываешь, что мы поможем тебе убить…