Его руки выпустили мои, зрительный контакт был разорван, но в душе все еще продолжался ураган, замешанный на эмоциях: от отрицания до полной безоговорочной капитуляции. Хотелось кричать, что я не трусиха, и в то же время признать за собой эту жуткую слабость. Но говорить уже было не с кем – Тардилар вышел из кухни, насвистывая на ходу популярную мелодию.

– Что ж, хорошо, – пробурчала себе под нос, – будем считать беседу удавшейся. Наверное. Может быть.

Конечно, рассчитывала я немного на другую реакцию. На какую точно – сама не смогла бы ответить. Запуталась. Так странно. Взяла и доверилась совершенно постороннему мужчине. Выложила всю подноготную… Хорошо, не всю, но многое! Однако, прислушавшись к себе, поняла – разочарования не чувствовала, скорее наоборот. Легкое опустошение пополам с облегчением. И что-то еще. Неправильное, выбивающееся из нормы.

Прикрыв глаза, провела рукой в воздухе, расслабилась, открыла глаза и, прищурившись, разглядела тончайшую паутинку магии, развевающуюся от каждого нового вздоха.

– Ах ты, наглая морда, – проговорила вслух, невольно сжимая кулаки, – это запрещенный прием! На западном материке за него можно попасть под стражу!

Котик не отозвался. Не знаю, слышал ли он меня вообще. Бесстыжее животное, имя которому Акель, применив ко мне заговор на правду, растворился в недрах дома, не желая показываться на глаза.

– Хорошо-о, – протянула я, разрывая паутинку резким движением руки, – буду знать, что имею дело с очень любопытным зверем, которому многое человеческое чуждо. Например, соблюдение элементарных норм морали!

Говорила я громко, надеясь, что гаденыш все-таки слышит.

Понимание того, что правду из меня вытянули путем магического вмешательства, расстроило и разозлило. Схватив букет из высушенных первоцветов, я пошла к выходу, желая как можно скорее выкурить нечисть из своей части дома и вернуться к уединенному образу жизни.

Одной спокойнее.

Кот сидел на пороге.

Большой, черно-серый, с мордой, полной пафосного высокомерия. И только глаза были темнее, чем раньше.

– Трус! – высказалась я на этот счет, поставив тем самым точку и не став распаляться дальше. В конце концов, это было бы смешно, ругаться с животным, доказывая ему что-то.

Акель, пребывая в четырехлапой ипостаси, зевнул и, выгнув спину дугой, размял передние лапы. Показывал, наверное, таким образом, что ему глубоко все равно, что я там несу.

Я громко засопела, проявила чудеса неловкости и, в итоге, “случайно” наступила котейке на хвост. Он зашипел и клацнул у моей ноги зубам, я еле успела отпрыгнуть.

– Вы что, псих? – спросила, обиженно, пятясь к стене и глядя на по-настоящему звериную морду. Кот продолжал скалиться, демонстрируя внушительные клыки.

– Ты с кем говоришь?

Тардилар, появляясь из гостиной с пакетом в руках настолько же неожиданно, что я онемела в буквальном смысле.

Дальше была сцена длинной, кажется, в еще одну жизнь, а на самом деле занявшая всего несколько мгновений. Я, словно рыба, выброшенная на берег, хлопала ртом, то открывая, то закрывая его, не в силах сформулировать хоть одну годную мысль и выдавить из себя хоть один звук. Как в самом страшном кошмаре, когда кричишь, а голоса нет.

Зато Акель-человек сориентировался гораздо быстрее.

Шагнув вперед, он вскинул руку и что-то зашептал. В воздухе затрещали черные искорки, раздался визг и кота затянуло в клубок темного тумана. Он крутанулся там, оказавшись вниз головой и сверкнув перед моим озадаченным лицом самым настоящим копытцем. А потом исчез.

Раздался хлопок, завоняло серой, а в доме остались только мы с Тардиларом.

– Ах ты ж, хрясново отродье! – выругался Акель, подбегая к месту, где только что почти поймал в силки… настоящего бесенка! – Ушел! Чуть-чуть не хватило…

Я нащупала стеночку, подошла ближе и прислонилась к ней спиной. Потом позволила себе нервно хихикнуть.

– Только без истерик, – предупредил Тардилар даже не глядя в мою сторону. Он встал на колени и щупал пол, старательно что-то выискивая. Не нашел. Выругался громко, поднялся на ноги и строго спросил: – Почему вы бездействовали?!

– Я?

Бутерброд, съеденный последним за обедом, внезапно показался лишним. И теперь он решительно пошел вверх, желая выйти на волю. Я прикрыла рот ладошкой, намекая, что не выпущу его без боя, шмыгнула носом и помахала перед собой цветочками, разгоняя жуткий въедливый запах серы.

– Вот! – в меня обличительно ткнули пальцем. – Почему нельзя было сделать это раньше? Хоть по морде ему заехать букетом. На что вам еще первоцветы? А теперь ждите мелкую пакость снова.

– Это был бесенок, – на всякий случай сообщила я. – С пятаком и копытами. И глазками-бусинками.

Тардилар хотел что-то сказать, но посмотрел на меня и передумал. Вслух досчитал до пяти. Потом подумал, прикинул что-то в уме, и еще до десяти досчитал. И наконец пояснил:

– Остров – сердце Магновира. Его колыбель. Здесь много кто живет…

– Да, но бесы… – пролепетала я, все еще не в силах признать реальность увиденного.

– То есть, домовой вас не смутил, – хмыкнул Акель, – приведение не насторожило. А маленький глупый хряс, или как вы его привыкли называть, бесенок напугал?

Я помедлила с ответом, но все-таки нашла в себе силы заговорить снова.

– Призраков я видела и даже помогала их упокоить. Домовых не боюсь, потому что жила в ведовском поселении – там дом без духа считался нежилым, мертвым. Хотя, признаюсь, они ко мне никогда поздороваться не выходили и, тем более, никогда не душили… А вот о бесах только в сказках и легендах читала. Как такое возможно?

– Они живут на расширенном пространстве, за долиной русалок. Очень уединенно. И да, их осталось совсем немного, – Акель вздохнул: – Вам еще многое нужно узнать об Острове, Аурика. Чтобы понять его и принять.

– Вы так смело рассказываете мне все это, – внезапно заметила я. – И русалок показывали. И переходы в лесу… Многое, в общем, из того, что рядовому обывателю знать не положено. А меж тем я собираюсь уехать через год. Не боитесь за секреты Хоридора?

Тардилар таинственно улыбнулся и покачал головой, а в мою душу снова закрались нехорошие сомнения.

– Не боюсь, эра, – тихо ответил он, – и вам не нужно. Просто поверьте.

– А если не поверю, то вы опутаете меня магической паутиной и заставите сделать как вам надо, – теперь усмехнулась я. Это не было вопросом. Он проделал это буквально пять минут назад, сидя на кухне. Он явно знал, умел и давно практиковал подобного рода добровольные признания. Иначе я бы почувствовала вмешательство магии.

– Ждете извинений? – Акель быстро понял о чем я говорю. – Так вот, их не будет. Я и правда привык получать ответы на интересующие меня вопросы. И правда не стану распространяться о них или вынуждать вас делать, как считаю нужным. Думаете, это не корректно? Пусть так. Но и ждать год, пока вы найдете в себе силы открыться и довериться не собираюсь. Как уже говорил, вы мне нравитесь, и я хочу помочь. Для этого нужно было знать…