Вот так вот в один ряд: Пушкин, Радищев, Лимонов, Серебренников.

Комментируя запрет московских властей на премьеру документального фильма в «Гоголь-центре» об участницах группы Pussy Riоt, Ирина Прохорова сказала: «Теперь-то наконец до меня дошло, зачем так долго и упорно воссоздавалась репрессивная вертикаль власти, зачем растрачивались природные богатства и государственные миллиарды. Все для того, чтобы застращать и растоптать молоденьких женщин». И напомнила госпожа Прохорова истории из недоброго прошлого, «как советская и тоталитарная машина обрушивалась на плечи Ахматовой, Цветаевой, Горбаневской, Вишневской и многих других незаурядных женщин».

На что расчет? А расчет на то, что никто по-настоящему не будет сравнивать. Ну сказали и поехали. Или же аналогии, которые приходят замечательному, очень большому артисту Сергею Юрскому: «Сейчас многие проводят параллели с делом Мейерхольда. Это на поверхности. А я тут вижу сходство с демонстративным арестом Христа: „Что вышли вы с мечами и кольями, взять меня? Каждый день с вами сидел я“. Серебренников, — продолжает Юрский, — каждый день в театре, он на поверхности, у всех на глазах, он прилюден».

Елы-палы. Ну разве не чувствуется здесь пошлость? Сравнивать Христа, отдающего свою жизнь за человечество, с прекрасным режиссером Серебренниковым? Как бы к нему возвышенно ни относились…

Христа продал Иуда за 30 сребреников, а кто продал Серебренникова за 68 миллионов рублей? Ну почему не задуматься о том, что этими сравнениями вы губите человека, вы наносите ему гигантский вред. И у меня возникает вопрос: а вы что, правда хотите ему помочь? Толпа, которая поет, снимая Серебренникова, выходящего из зала суда… Они что, Серебренникова хотят защитить? А адвокаты, которые просто предлагают заплатить 68 миллионов: давайте мы заплатим, и все, и закончим. И люди, зная об этом, в результате начинают думать: ага, значит, решили разобраться по-пацански, по понятиям.

А Прохорова, которая предлагает те же самые 68 миллионов собрать за 15 минут для того, чтобы внести залог?

Помилуйте, а почему вы раньше не собрали эти 68 или 150 миллионов Серебренникову, чтобы он ставил свои замечательные спектакли, которые вам так нравятся? Зачем нужно было брать у государства эти деньги? Чтобы потом вот таким образом, так сказать, расплачиваться?

Серебренникову, находящемуся под домашним арестом[25], разрешается гулять, прогулки двухчасовые, но ему нельзя ни с кем разговаривать. Это закон, это условие, при которых ему дают такую поблажку. Журналисты телеканала «Дождь», вы ловите его на улице, подходите к нему с камерой и с микрофоном и задаете вопросы. Ради чего? Для того, чтобы сейчас он открыл рот и попал в СИЗО? Вы же сами его отправляете туда, а потом расскажете на своем канале про гэбню, про жестокое отношение к художнику. Что вы делаете, вы сами-то понимаете? А что за этим стоит? Ничего, фигурирование, пиар.

Я абсолютно убежден, что Кириллу Серебренникову от этого пользы никакой. И в результате мы видим: вроде бы здоровый голос свободных людей выступил в защиту, но когда начинаем разбирать ситуацию, то понимаем, что всем им «по барабану».

Вместо того чтобы всем нам собраться и сделать все, чтобы закон был изменен в сторону возможности работать спокойно, не нарушая его, мы пытаемся все перевести в политическую плоскость, в идеологическую борьбу. А сами-то мы понимаем, насколько поляризуется общество в таких ситуациях?

Законы правильные? Вот эти, по которым идет взаимодействие между театром, между культурой, и искусством, и государством? Неправильные, их нужно менять, это правда. Но нужно менять закон, чтобы было удобнее работать, а не чтобы кричать о том, что у нас гэбня, притеснения, тридцать седьмой год. Вместо того чтобы всем нам собраться и сделать все, чтобы закон был изменен в сторону возможности работать спокойно, не нарушая его, мы пытаемся все перевести в политическую плоскость, в идеологическую борьбу. А сами-то мы понимаем, насколько поляризуется общество в таких ситуациях? Какой раскол происходит внутри и к чему это может привести?

Я процитирую сейчас выдержки из письма режиссера Вырыпаева, которое было перепощено бесконечное количество раз, читалось, обсуждалось и так далее.

«Я, драматург и режиссер Иван Вырыпаев, в связи с арестом моего товарища и коллеги режиссера Кирилла Серебренникова хотел бы обратиться к деятелям российской культуры. Коллеги, друзья! Давайте скажем себе честно, что арест Кирилла Серебренникова снова останется безнаказанным для той власти, которая управляет сегодня Россией.

Основная проблема в том, что в сознании россиян и многих деятелей культуры большевизм не равен фашизму. Мы, деятели культуры, снова пишем эти свои письма, пытаясь объяснить власти, что они неправы, пытаясь добиться справедливости и уважения. Но к кому мы обращаемся и о чем мы просим? Это ведь то же самое, что просить у Сталина простить Мейерхольда. Единственный путь к освобождению нашего многострадального народа от ига правящей власти — это смена этой власти и изменение основной ценностной парадигмы, лежащей в основе жизнедеятельности этой страны. Каким путем? Я лично не верю в путь насилия. Ни к чему хорошему это не приведет, поэтому единственное наше оружие — это формирование общественного мнения, воспитание молодого поколения на других ценностях».

На других ценностях. Каких? Толерантность, мультикультурализм, гендерное равенство, мальчики в юбках. Какие ценности нам нужны? Те, которые сегодня поставили Европу в позу раскаяния, и она до сих пор не может подняться из этой позы? Читаем дальше.

«И первое, что мы, деятели культуры, интеллигенция, прогрессивные люди России, можем сделать, это перестать поддерживать эту власть. Не нужно получать все эти государственные награды и публично при камерах пожимать руку Владимиру Путину. Неужели вы не понимаете, что, помогая, например, больным детям или вкладывая свои деньги в частное образование ценой поддержки Путина, вы оказываете медвежью услугу всему нашему будущему поколению, которое вынуждено расти и ходить в школы в России при этом режиме. При этом вам не нужно рисковать и открыто заявлять о своей позиции, как сейчас это делаю я. Власть очень жестока и способна на все».

Елки-палки. Ну ничем ты не рискуешь, ты же это прекрасно знаешь. Откуда этот революционный пафос борца, готового пойти, так сказать, на гибель? Живя при этом в Польше. Но это другой разговор.

«И больно смотреть, — продолжает господин Вырыпаев, — как 9 мая вместо тишины и скорби по Красной площади ездят машины смерти, и вожди правящей