Но Василиса, чуть подумав, вдруг заявила:

– Нет, не хочу. Это ужасно скучно. Желания не должны исполняться, они должны осуществляться.

Борис опешил.

– Как это?

– Жизнь не сказка, и ни к чему надеяться на какого-то доброго дяденьку в роли волшебника. Нужно всего добиваться самому.

– Я тебя не понимаю. Это я добрый дяденька?

Ася рассмеялась.

– Почти. И скажи мне прямо, для чего ты все это затеял?

Борис подобрался. Разговор пошел вовсе не так, как он планировал.

– А ты как думаешь?

– Чтоб показать мне, как сладко быть богатым. Но вот для чего? Чтоб я жалела о невозможном?

Она повернулась и посмотрела на него прямым взглядом. Борис внезапно почувствовал себя голым. Он поежился и попытался уйти от ответа.

– Я просто хотел тебя отблагодарить. Разве это запрещено?

Василиса не стала рассуждать на отвлеченные темы.

– Благодарность тут вовсе ни при чем. Это предлог, причем глуповатый.

Борис решил идти ва-банк.

– Ну, хорошо, я в тебя влюблен! Ты довольна?

Василиса укоризненно покачала головой.

– Врать ты не умеешь. И обмануть меня не пытайся.

Борис почувствовал себя задетым. Это признание, пусть и неправдивое, далось ему с трудом.

– Я еще никому в любви не признавался. И не думал получить в ответ подобную отповедь.

– Странная у тебя любовь.

– Что в ней странного?

– В любви ты признаешься мне, а кто тогда для тебя Люба?

Борис онемел. Откуда она знает о Любе?

– Ты что, за мной следила?

Ася рассмеялась.

– Шпионский боевик, а не отдых! Слежка, разоблачение, провал! Нет, я за тобой не следила. Это ты не слишком скрывался. Так что про пылкую любовь мне лапшу на уши не вешай.

Борис сжал кулаки. Как он мог так проколоться! А все его тяга к приключениям. Но, с другой стороны, ничего страшного не произошло. Он и без того решил сегодня расстаться с Василисой. Правда, не так. Он должен был быть карающей стороной, а она обиженной и оправдывающейся. Но не получилось. Но, как говорится, все к лучшему. Так хоть дед будет им доволен.

Все так же усмехаясь, Ася посоветовала:

– В следующий раз, когда снова поедешь с кем-нибудь, веди себя осмотрительнее.

Он огрызнулся:

– В следующий раз я буду спать с той, с кем приехал, а не искать одноразовых подружек.

Василиса покладисто согласилась:

– Да, конечно. Это куда рациональнее.

У Бориса на языке вертелось ругательство, но он его проглотил. В конце концов, не надо было с ней связываться вообще. Его псевдоухаживание с самого начала было глупостью. Она со своей деревенской ограниченностью никогда бы его не оценила. В душе Борис понимал, что не прав, но раздражение захлестывало, не давая мыслить здраво.

По его мнению, полет длился вечно. Он с завистью посмотрел на спутницу. Спит себе, будто и не было между ними унизительного разговора. Хотя для нее-то он вовсе не унизительный. Победительница, черт бы ее побрал!

Но вот наконец самолет пошел на посадку, и Ася проснулась.

– Почти дома? Здорово!

Борис хмуро сказал:

– Ты понимаешь, что теперь мы больше встречаться не будем?

Василиса покивала головой.

– Да, конечно. Какая досада! – В ее голосе было столько язвительности, что Борис от ярости закусил губу.

Самолет приземлился, они спустились по трапу. Подойдя к выходу из аэропорта, Ася задорно попрощалась:

– Ну ладно, будь здоров! Спасибо за чудный отдых!

И, не дожидаясь ответа, рванула к подошедшему автобусу.

Борис сердито зашагал в сторону автостоянки, где его дожидался Мерседес. Погнал в город, даже не посмотрев на тихоходный автобус, медленно тащившийся где-то позади.

Вечером пришел к деду с бабкой.

Иван Ярославович поинтересовался с привычной ехидцей:

– Ну что, не женился еще?

Борис ответил в том же духе:

– На ком?

– А что, никаких кандидаток нет?

– Достойных нет.

– А та девочка, Василиса?

– Ты же сам говорил, что она не достойна нашей благородной семьи.

Дед нахмурился.

– Я такой ерунды никогда не говорил. Что ты влюбился и это не подходит, говорил. Но не больше того.

– Не отпирайся. Мне бабуля все передала. Сказала, что ты мне велел с Асей порывать и возвращаться. Мать с этим тоже согласна.

Иван Ярославович погрозил в сторону кухни узловатым указательным пальцем.

– Чушь собачья! Мы с твоей матерью как раз говорили о том, что нам нравится Василиса. А бабка, значит, велела тебе с ней порвать? Да еще заявила, что это якобы мои слова? Вот ведь снобистка! Меня больше всего возмущает, что сама-то она из совершенно простой, ничего из себя не представляющей семьи. Отец – рабочий, мать из мещан. А она, поди-ка, доросла до жены академика! Но академик-то я! Интересно, кто из нас главнее?

Анастасия Петровна величественно вплыла в кабинет, неся в руках поднос с чаем и печеньем. На сей раз слуховой аппарат был на ней. Поставив на кофейный столик поднос, она заметила:

– Я все прекрасно слышала! В чем дело?

Иван Ярославович потребовал ответа:

– Что ты наплела мальчишке? Когда это я говорил, что Василиса не подходит нашей семье?

Анастасия Петровна высокомерно пожала плечами.

– Ты это сам говорил, когда услышал, что Боря с ней валандается.

– Я был неправ! Когда я с ней познакомился, она мне понравилась.

Борис потер лоб рукой.

– Что-то я тебя уже вовсе не пойму. Чем она тебе понравилась?

– Твоя мать сказала, что, в отличие от нашей замороженной семейки, она живая. И я к ней полностью присоединяюсь.

Внук нахохлился.

– А почему ты мне это сразу не сказал?

– А я и не собирался ничего тебе говорить. Чтоб дать тебе возможность самому разобраться в своих чувствах. Думаешь, я не видел, как ты на нее смотрел?

– А как я на нее смотрел?

Анастасия Петровна вздумала вмешаться.

– Никак ты на нее не смотрел. В смысле никак особенно. С досадой и недоумением. Наверняка она тебе здорово досадила.

Борис подтвердил:

– Ну да. Досадила. Это факт. И я захотел ей отомстить. К сожалению, не получилось.