– Мистер Хилтон – это мой отец, – лукаво улыбнулся Ники.

– А вашему отцу известно, что вы здесь занимаетесь тем, что глазами раздеваете девушек? – Она кокетливо выгнула бровь.

– Мало того что знает, он это одобряет, – быстро ответил он и подмигнул.

– Что ж, такой папа в моем вкусе, – сказала она, соблазнительно облизывая губки.

Они продолжали обмениваться шутками, а потом он пригласил ее в бар. Восемнадцатилетняя Бетси фон Фюрстенберг милостиво согласилась. Именно с Бетси Ники обменялся клятвой покончить с выпивкой.

– Такие обещания даешь, когда находишься в первой стадии влюбленности, когда голова идет кругом и жизнь кажется невероятно прекрасной! К сожалению, – говорила она, – мы держали свое обещание всего неделю. Потом, опять же, к сожалению, снова стали выпивать…

Элизабет Каролина Мария Агата Фелицитас Тереза Фрейн фон Фюрстенберг-Хедринген, родившаяся в Арнсберге, Германия, была баронессой по рождению, ее отец был германским графом, а мать из городка Юнион-Спрингс, штат Алабама. Ее родители познакомились, когда ее будущая мать отправилась на яхте на юг Франции, чтобы провести там отпуск. Переехав с родителями в Америку, Бетси посещала в Нью-Йорке школу Хэвитт. Модель, чьи фото часто появлялись на обложках французских модных журналов, а также трех номеров «Лук» (фотограф Стэнли Кубрик), она мечтала стать знаменитой актрисой. Приняв псевдоним Бетси фон Фюрстенберг, она дебютировала в Нью-Йорке на сцене театра «Морозко» в пьесе «Второй барьер». Шоу шло с января по апрель, после чего Бетси переехала в Лос-Анджелес, чтобы сниматься в кино на студии МГМ, которая сразу выдвинула ее на главные роли и поместила ее биографию с фотографией в журнале «Лайф». Когда она познакомилась с Ники Хилтоном, Бетси, как и Элизабет, была уже киноактрисой, умеющей выглядеть сексапильной и соблазнительной, а когда нужно – веселой и простодушной, скрывая довольно твердый характер.

– Я могла перепить любого мужчину, – со смехом говорила она. – В то время все мы пили. Наверное, мы с Ники не очень хорошо влияли друг на друга, так как оба здорово пили с самого начала. К тому же мы оба принимали секонал [барбитурат], который тогда был излюбленным транквилизатором в Голливуде. Да все на нем сидели. Мэрилин (Монро) просто жить без него не могла! Вскоре стало понятно, что мы с Ники не можем обходиться без секонала. Вообще, мешать его со спиртным очень опасно, но мы это делали. Скоро нам с ним стало на всех наплевать.

Хотя Конрад и Баррон не знали о том, что Бетси пьет и принимает наркотики, у них была двойственная оценка отношений Ники с Бетси. Правда, она еще не была такой известной, как Элизабет, но в Голливуде можно было стать знаменитой всего за один вечер. Похоже, Бетси была на пути к успеху, и родные тревожились за Ники.

– О нет, не начинай снова, сынок! – вскричал Хилтон, приближаясь к Ники и Бобу Нилу, загорающим у бассейна в компании с двумя девушками.

Молодые люди подняли голову и с удивлением увидели Конрада в коричневом костюме и шляпе стетсон и в тяжелых башмаках. На правой руке у него было его любимое кольцо с сапфиром.

– Пожалуй, жарковато для такой одежды, – лениво сказал Ники, снова откидываясь на шезлонг и подставляя лицо солнечным лучам.

– Баррон сказал мне, что девушка, с которой ты встречаешься, работает в шоу-бизнесе, – не отвечая на замечание сына, сказал Конрад и остановился рядом, загородив его от солнца. – Смотри не увязни в этой истории, вот все, что я хотел тебе сказать.

Ники даже не посмотрел на отца и надвинул на глаза мягкую шляпу.

– Она мне нравится, – сказал он. – После Элизабет мне было плохо. А с Бетси мне хорошо и весело. К тому же у нее классные ножки. Так что успокойся, понятно?

– Я только прошу тебя не торопиться, слышишь? Не надо спешить, хорошо?

Ники промолчал, не собираясь спорить о Бетси. И только через пару минут сказал:

– Я тебя понял, пап. Видишь, сегодня с нами другие девочки. Выходит, я вовсе не увяз, верно?

– Ладно. Просто я немного беспокоился о тебе, – сказал Конрад и ушел.

После его ухода Ники сдвинул шляпу на лоб, посмотрел на приятеля и сказал:

– Хотелось бы, чтобы иногда он видел во мне хоть что-то хорошее, а не только дурное. Для разнообразия это было бы неплохо.

Подумав, Боб отвечал:

– Вообще-то тебе было бы неплохо делать то же самое по отношению к нему. Думаю, для разнообразия это было бы неплохо.

– Сукин ты сын! – рассмеялся Ники и хлопнул друга по плечу.

– Ох, беби, извини меня за то, что вчера случилось, – сказал Ники по телефону Бетси.

Бетси была в состоянии тяжелого похмелья и едва могла говорить. Они провели бурную ночь в компании на Сансет-Стрип.

– Ты о чем?

– Ты смотрелась в зеркало? – абсолютно трезвым голосом спросил Ники.

Если отношения между молодыми людьми можно назвать нездоровыми – что в 1950-х определенно так не называли, – то они явно были таковыми между Ники и Бетси. Оба слишком много пили, принимали наркотики и часто дрались. Выслушав Ники, она с трудом встала с постели, подошла к зеркалу и с удивлением увидела, что один глаз у нее заплыл. Но она не помнила, как это случилось.

– Ну, понимаешь, одно за другое, – объяснил Ники, когда она снова взяла трубку. – Не успел я сообразить, что происходит, как ты съездила мне по физиономии, ну а я дал тебе сдачи. У меня тоже фингал под глазом. Представляешь?

– Ладно, – со вздохом сказала она. – Позвони мне попозже, мы с тобой где-нибудь пообедаем и все обсудим, хорошо?

– Договорились, беби. Прости меня. Пока.

– Вообще-то я не восприняла этот случай как предостережение от чего-то дурного, – много лет спустя вспоминала Бетси. – Это была всего вторая ночь нашей совместной жизни. Мы стоили друг друга, тянули друг друга на дно. Я топила его, а он меня. Сейчас я просто не понимаю, как мы не погибли от такой жизни. Но в наше оправдание могу сказать, что в то время было принято много пить. Никто не видел в этом плохого. Наоборот, то и дело выпивать по коктейлю считалось модным, это было неотъемлемой частью образа жизни благополучных людей.

В сентябре 1951-го Ники и Бетси объявили о своей помолвке. Они собирались пожениться в январе на борту яхты в Карибском море. Хотя Бетси сказала светской колумнистке Лоуэлле Парсонс, что она слишком взволнована, чтобы говорить, похоже, на самом деле она не думала, что они с Ники поженятся. «Я даже не уверена, что он просил меня стать его женой, – вспоминала она. – По-моему, просто мы однажды здорово выпили, и, когда вышли из клуба, на нас налетели репортеры и стали спрашивать о наших планах на будущее, и один из нас беспечно заявил: «Да мы уже обручились!» И газеты сразу написали: «Бывший муж Элизабет Тейлор женится на баронессе».

После развода с Конрадом Жа-Жа вышла замуж за актера Джорджа Сандерса. Но она была им недовольна, считала его злым. Когда он получил премию «Оскар» за лучшую мужскую роль второго плана в фильме «Все о Еве», он даже не поблагодарил ее и ни слова не сказал о ней в благодарственной речи по случаю получения награды. В тот вечер, после окончания торжества, Жа-Жа сидела в одиночестве в темном опустевшем зале китайского театра Граумэн. Чувствуя себя никому не нужной, она прислушивалась к звукам, доносящимся из-за кулис, – актеры, продюсеры, режиссеры и все участники киноиндустрии поздравляли победителей, сочувствовали тем, кто не удостоился премий, наслаждались общностью своих интересов.