– Лучше не надо, – с легким сарказмом отозвалась Анна, но потом стала серьезной. – Да и не получится. Я уезжаю.

– Куда? – Полицейский удивился.

– За границу, – кратко пояснила девушка. – Скажу без дальнейшего допроса. Еду надолго. Сначала в Париж, а потом – посмотрим.

– А как же бизнес? – удивление Марка не проходило.

– Я его продаю, – объяснила Анна. – И свой магазин, и долю в общем с твоей женой и Анжелой деле.

– Девчонки уже в курсе? – Полицейский забеспокоился, как отнеслась к этому Оксана. А ведь ей волноваться нельзя…

– Успокойся, – улыбнулась Анна. – Я им все сама расскажу. Без проблем. Все пройдет мирно. Только уж и ты раньше времени Оксане новости не рассказывай.

– Конечно, – покладисто согласился Марк. – Это ваши дела. А бизнес так вообще только твой. Тебе самой все и решать. А поездка – это здорово. Развеешься, новые идеи придут, мечты…

– Очень кстати ты это сказал, – заметила она осторожно. – Я как раз искала повод спросить, о чем ты мечтаешь, Марк?

– Ну… – вопрос застал его врасплох. – Вот перед твоим приходом мечтал о кофе. И вот он!

Полицейский поболтал в воздухе стаканчиком.

– А если серьезно? – попросила девушка. – Что тебе нужно для того, чтобы быть счастливым?

Марк пожал плечами:

– Аня, вообще я уже счастлив. Но… буквально через несколько месяцев я буду абсолютно счастливым.

Он чуть помолчал, решая, стоит ли откровенничать, и все же надумал.

– Знаешь, – глядя снова на суету за забором Управления, стал рассказывать Марк. – Давно, когда мы с Оксаной только познакомились, я задал ей тот же вопрос, что и ты мне сейчас. И она нарисовала мне картинку, где в саду около ее дома она гуляет с маленькой девочкой. Крохе лет пять. У нее темные кудряшки, по-детски серьезное личико и большие лучистые глаза. Синие, как у матери.

Марк невольно начал улыбаться, заново представляя себе эту сцену, как представил тогда, впервые, полтора года назад.

– И вот они идут вдвоем, – продолжал он. – Осматривают какие-то кусты, собирают ягоды. А кругом просто уйма всего красивого, ароматного, вкусного… А они такие обе… особенные. Мои… Вот она мне рассказывала о своей мечте, о маленькой дочке. А я сразу представил это именно так. И захотел этого больше всего на свете. Это и есть моя золотая мечта и мое счастье.

– Семья и любовь, – тихо сказала Анна как-то немного грустно. – Карьера, благополучие… конечно, нет.

– Наверное, такие мечты тоже у кого-то есть, – пожал Марк плечами. – Но я думаю, вряд ли. Это планы, амбиции. А счастье… оно теплое, искреннее и очень простое. Ты только не обижайся, что я говорю такое взрослой женщине, но ты об этом у своего отца спроси. Он лучше объяснит. У него ведь все это есть: и карьера, и благополучие.

– Спрашивала, – невесело усмехнулась девушка. – Он рассказал мне свою мечту. Чтобы у мамы была своя галерея и она прославилась на весь мир, чтобы брат играл Гамлета, я была замужем с кучей детишек в красивом доме, где все сделано чьими-то заботливыми руками. А он… он бы спокойно себе сидел на маленьком причале и рыбачил.

– Классно, – похвалил полицейский. – То, что надо. Если уж так… Хочу, чтобы мозги у людей встали на место, чтобы никто не брал чужого, не убивал, не завидовал и вообще соблюдал все заповеди. Чтобы все мои друзья были здоровы и счастливы. И вообще! – Он снова иронично усмехнулся. – Я за мир во всем мире. А если серьезно… Аня, я понимаю, к чему ты все это спрашиваешь, даже понимаю, зачем ты едешь в Европу. Счастье, оно для каждого свое. Ты желаешь этого людям. Искренне. И подумай, когда ты запускаешь свой дар… Вряд ли ты в голове рисуешь для каждого прохожего четкий план реализации благополучия. Ты просто интуитивно желаешь кому-то здоровья, кому-то любви, может, даже удачи и так далее. Никому ты не можешь желать прагматично новой должности, определенной суммы денег или еще чего-то такого. Это всегда что-то теплое и нематериальное. Так же и с близкими тебе людьми. И с тобой самой. Счастье – оно другое. И не надо его выдумывать. Просто… – он посмотрел вверх в синее небо, где иногда плыли пушистые мелкие облачка, похожие на куски сладкой ваты. – Просто солнце ласковое, кофе вкусный, и иногда можно ничего не делать и ни о ком не беспокоиться. Хотя бы временно. Вот это счастье.

Девушка молчала. Вроде бы она не протестовала, не спорила, но… Марк не хотел сейчас об этом думать. Это ее жизнь.

– Ладно, победитель, – она поднялась со ступеньки. – Мне пора.

– Ага, – полицейский отсалютовал ей пустым стаканчиком и наигранно строго сказал: – Попробуй только не попрощаться с девчонками перед своим парижским турне. Я лично позвоню в аэропорт, и тебя доставят под охраной. Или будут держать там, пока не образумишься.

– Потому что ты теперь начальник отдела? – насмешливо поинтересовалась она.

– Потому что я полицейский, – напомнил уже серьезно Марк. – И буду им всегда. Даже если, не дай бог, стану министром внутренних дел. Все равно останусь полицейским.

– Не дай бог? – Анна собиралась уходить, но все же повернула назад. – Вы с Костиком прямо боитесь амбиций.

– Тебя это удивляет? – Он улыбнулся. – Смотри. Я жду не дождусь, когда родится дочка. Но знаешь что? Я уже сейчас ночами плохо сплю, переживая, смогу ли стать хорошим отцом, смогу ли правильно ее воспитать, научить… а еще… Жизнь штука жестокая. Я должен уберечь свою дочку и жену. Я за них ответственен. А теперь я еще и начальник отдела. И вместо одной родной крохи у меня плюсом еще и свора взрослых приемных сыновей. И за каждого из них ответственность тоже буду нести я. И переживать, и ночами из-за них не спать. Странное счастье, ты не находишь?

– Ладно, – она улыбнулась. – Я просто слишком упряма. Я просто не люблю быть не правой. Спасибо, Марк. Я обязательно попрощаюсь с Оксаной и Анжелой.

– Молодец, – Марк чувствовал себя каким-то стариком, мудрым, но слишком усталым. – И поверь, мы все будем переживать за тебя и скучать по тебе. Так что ты обязана вернуться из своего Парижа.

Анна кивнула, помахала ему рукой и пошла решительным шагом к выходу из двора Управления. Марк нехотя поднялся. Ему пора было закрывать дело.

5

Анжела оказалась права: Александр настолько боялся приезда Дарьи, что готов был давать любые признательные показания, только бы попасть за решетку до ее приезда. Он рассказал все.

Они подружились очень давно. Как это бывает в детстве, дети, играющие вместе и живущие в одном дворе – уже друзья. Так они втроем и держались. Саша, Даша и Толя. Так же вместе они пошли в школу, в один класс. У всех них были малообеспеченные семьи, а потому одноклассники не то чтобы травили их или издевались, нет, просто держались от этой троицы в стороне, не принимали их за равных. Но они продолжали дружить, потому школьные неприятности были не так важны.

А в старших классах кое-что начало меняться. Школьная форма, которая раньше уравнивала всех, стала не обязательной. Даша научилась шить, чтобы хоть как-то одевать себя и не выглядеть совсем жалко. Она перешивала мамины платья, создавала наряды из дешевых тканей. И себе, и иногда ребятам. И вот однажды у нее остался ворох различных лоскутков, из которых девушка сделала себе симпатичную сумочку. Надо же было такому случиться, что эта самая сумочка понравилась не кому-нибудь, а самой красивой и популярной девочке в классе! Даша легко продала ей эту вещь.