Таким образом, не привлекая внимания, я сумела пройти на выходе необходимую проверку сканера, выявлявшего только что-либо вынесенное с территории корабля. Ведь любой представитель экипажа был бы там виден невооруженным глазом, несмотря на любые ухищрения и попытки сменить личину. Любой, кроме меня! Вскоре я благополучно оказалась за его пределами в составе разрозненной клининговой группы. Еще до нашего ухода должны были постепенно начать покидать корабль те, кто оказались на нем по прошлогодней переброске. Именно поэтому я надеялась, что система корабля не сразу среагирует на несоответствие между численностью присутствующих и необходимым количественным показателем экипажа. Ну, и верила в чудо и занятость капитана!

Как только небольшой скайтер доставил нас на базу, рванула к ближайшему финансовому процессору, первым делом обналичивая свой зарплатный счет. Учитывая, что зарплата у меня была вполне приличной, а денег тратить было не на что, средств там скопилось немало.

Став обладательницей небольшого состояния, почти бегом устремилась к пассажирскому космопорту, влетев в первый отправляющийся прямо сейчас звездолет. Наверное, спеши так кто-то другой, это привлекло бы внимание, а по землянке в несуразном балахоне только мимолетно скользили взглядами, не придавая значения, и через секунду уже забывали о ней. Купив билет за наличные средства и избежав идентификации по финансовой карте, сразу рванула к маршрутному листу, обдумывая, где лучше выйти. Звездолет покинула через несколько часов, выйдя на искусственной промежуточной станции, и снова почти сразу села на звездолет, идущий в обратном направлении. Не долетев до базы одной остановки, сошла на спутнике планеты и снова села в ближайший, по срокам старта, пассажирский звездолет. И так повторяла снова и снова, но уже выбирая наиболее невероятные маршруты и стремясь удалиться подальше от места приземления «Эндорры». При этом оплату билетов производила только наличными средствами.

Я прекрасно отдавала себе отчет, что весь этот хитроумный маневр позволял выиграть совсем немного времени. Слишком наивно было полагать, что таким по-детски простым путем можно сбить со следа главу разведывательной службы конфедерации, обладающего колоссальными ресурсами и возможностями, о которых я даже не подозревала. Изначально я опасалась, что впрыснутый еще в первое памятное посещение его апартаментов органический маяк сведет на нет все мои усилия, но, разобравшись в информации о работе биоэнергетических лечебных капсул, с максимальной долей вероятности выяснила, что в процессе лечения все инородное и опасное из моего организма было устранено. Опять же к вопросу об эниаре. Его устранить из меня не смог даже такой лечащий ресурс, как медитекс, воспринимая как уже органичную часть меня.

Но и без этого поводов обольщаться не было. Команда прогнозистов, заполучив данные о моих перемещениях, – а в том, что их смогут добыть, я не сомневалась, – очень быстро рассчитает мои маршруты, выдав с большой вероятностью точное направление моего местонахождения. Поэтому все мои перемещения имели лишь одну цель – выиграть толику времени, необходимую мне для следующего этапа моего полноценного исчезновения.

Я готовилась. Я все обдумала. Я полночи выискивала необходимую информацию и уничтожала все следы своих действий. И я с точностью до минуты знала, как должна поступить. Моей целью была небольшая планета Изорг в этой же звездной системе – центр всевозможных развлечений, а также один из основных негласных пунктов скопления нелегалов конфедерации. Именно туда я стремилась попасть, причем с определенной целью.

Мне, немедленно после обнаружения факта побега объявленной Кадровым Центром персоной, лишенной профессиональной лицензии, а также находящейся в конфедеративном розыске, предстояло исчезнуть физически! Лишь это давало мне возможность избежать обнаружения и возвращения к последнему месту службы для определения наказания. Взвесив и обдумав все имеющиеся для этого возможности, я сразу остановилась на транслитической операции. Причем я осознанно шла на риск, обращаясь в нелегальную клинику Изорга, рискуя нарваться на шарлатана и искалечить себя. Менять внешность в худшую сторону было не привыкать, поэтому особых душевных мук я по этому поводу не испытывала. Как получится, так и получится. Главное – скрыться.

Тем более по истечении определенного срока липидные трансплантаты рассасывались, позволяя мышечной структуре тела вернуться в естественное для нее состояние, автоматически возвращая телу, а также мимике и чертам лица врожденные характеристики. Боль при их установке была адской: естественный мышечный каркас скелета неимоверно сопротивлялся подобному надругательству над собой. Эти операции были вне закона. Об этом предупреждали везде, поэтому обычно их проводили крайне редко и тайно, в основном поэтапно, а стоимость их была колоссальной. Но я решила, что единственный мой шанс состоит в том, чтобы сделать все сразу. Естественно, специалистов, способных на подобную операцию, можно было пересчитать по пальцам. Это единственный шанс по-настоящему исчезнуть – я стану совершенно другим человеком, даже отпечатки пальцев изменятся. Причем это не будет иллюзией, которую, к примеру, те же неймарцы легко распознают.

Единственной уязвимой стороной процесса внешней визуализации оставалась радужка. Но я уже знала, где можно будет обойти этот момент, раскрывающий мою личность. Отправлюсь туда, где данный критерий идентификации не используется. Я не зря умела находить и отбирать информацию, при разработке деталей моего плана этот навык как никогда оказался полезен. Поэтому и клинику выбирала с особой тщательностью. Мне удалось выяснить, что при благоприятном стечении обстоятельств и наличии конкретной суммы смогу там обзавестись и документами, уже с новыми внешними характеристиками и, конечно, на новое имя.

Прибыв в клинику, действующую под прикрытием ветеринарного медицинского центра, сумела договориться об операции и, согласившись на обозначенную сумму, настоять на том, чтобы провели ее сегодня. Бонусом мне обещали ввести препарат, изменяющий даже естественный запах пациента. Будущий внешний образ оставила на выбор медика, у меня было лишь одно пожелание: стать совсем не похожей на себя. Было устойчивое ощущение, что ищейки конфедерации мне буквально дышат в затылок.

Операция длилась почти сутки, оставив жуткие впечатления. За этот бесконечный отрезок времени миллионы раз пожалев о своей принципиальной неразумности, я беззвучно кричала, находясь полностью в сознании и чувствуя боль, но не имея возможности шевельнуть и пальцем, скованная инъекциями медикаментов. Мысленно умоляла врача остановиться и отпустить меня, просто сжечь заживо или выдать в руки преследователей, но не могла уже ничего изменить. Приходя в себя после очередного беспамятства, вызванного болью, недоумевая, как я еще могла сохранить рассудок, страшилась задать себе главный вопрос: «Уверена ли я еще в своих намерениях?» Тело, пылающее огнем невыносимой боли, неожиданно стало подчиняться мне, позволив с невыразимым облегчением понять, что операция завершилась. И я ее пережила!

Меня погрузили в специальный холодный раствор заживляющей субстанции, чтобы ускорить регенерацию бессчетного множества мелких уколов на теле и позволив почти сразу обрести возможность самостоятельного передвижения. В это же время должны были подготовить и мои документы.