Двери были закрыты, и на крыльце ничего не валялось, но он чувствовал, что случилось что-то плохое. Черт бы побрал эту его помощницу! Сказала, что она не надзиратель, а оперативный агент! Ага, как же… Ну ничего никому нельзя поручить!

Он открыл дверь своим ключом, прошел по коридору к оранжерее, где стояли террариумы с пауками, и понял, что в доме не так. Не слышно было гудения генераторов. Общего электричества не хватало, чтобы обеспечивать необходимую температуру для пауков, опять же, могут быть перебои и аварии, губительные для его питомцев, так что он установил в доме электрические генераторы. И вот теперь они молчали.

Мужчина бегом преодолел оставшиеся метры коридора и распахнул дверь помещения, где стояли террариумы.

И ахнул, застыв на месте. Во-первых, в помещении было прохладно, но это бы еще полбеды, пауки выдержали бы недолгое понижение температуры. Но во-вторых… Мужчина ощутил самую настоящую физическую боль, когда увидел, что стало с его ненаглядными любимцами.

Половина террариумов была разбита, пол был усеян осколками, и в них ползали пауки. Их было мало, очевидно, остальные расползлись или же сдохли. Ну да, вон трупы.

– Я убью ее! – закричал мужчина, придя в неописуемую ярость. – Обеих убью!

Он перешагнул через кучу пауков, которые дрались и пожирали друг друга, и побежал в глубь оранжереи. Никого он там не нашел – ни привязанную к каталке пленницу, ни ту, что ее охраняла. Вот куда они обе подевались? И что вообще случилось?

Он выбежал из оранжереи и наткнулся на пустую каталку. Так, стало быть, пленнице удалось сбежать. И та, вторая, ее упустила, а хвалилась тут… Ничего, далеко они обе не ушли, машины на месте.

Он побежал к запасному выходу. Так и есть, дверь открыта. Но что это? На полу валялись трупы пауков. Значит, все правильно, они указывают ему след. Дальше след указывали сломанные кусты и помятая трава. Вот снова площадка перед домом, где стоят машины. И как это он сразу не заметил? За машиной девицы странные следы, как будто кто-то тяжелый шел, с трудом переставляя ноги. Грязная ладонь отпечаталась на капоте бирюзовой машины.

Мужчина наклонился и поднял с земли пистолет. Ага, она стреляла. Он быстро осмотрел место и увидел несколько капель крови. Затем чуть в стороне, еще и еще. Ага, как мальчик-с-пальчик следы оставляет, только не нарочно.

Он дошел до калитки, за ней капель крови не было видно, зато был пролом в кустах шиповника и сирени, как будто продиралось стадо динозавров. Так он прошел несколько участков и остановился возле старого запущенного дома. И возле крыльца увидел бесформенную груду тряпок, которая вблизи оказалась его помощницей. Он с трудом разглядел в этом распухшем теле знакомые черты. Кто же ее убил? Он наклонился и увидел, что по телу ползает множество пауков, они заползают под одежду и кусают, кусают… Вот паук побольше выполз из раскрытого рта.

– Кушайте, мои дорогие, – вздохнул мужчина и согнал со своего ботинка не в меру шустрого паучка, – а у меня, к сожалению, дела. Но я отомщу за вас, будьте уверены.

Лена оказалась возле дачи банкира Майера. Она вспомнила сторожа, которого встретила здесь прошлый раз, и подумала, что он наверняка на посту и у него можно попросить помощи. Да хотя бы телефон, чтобы вызвать такси и добраться до дома.

Господи, просто не верится…

Она направилась к крыльцу… и когда до него оставалось всего несколько шагов, кусты рядом с домом раздвинулись, и из них вышла ее преследовательница – еще более опухшая, покрытая страшными укусами и кровоподтеками, но все еще полная ненависти и угрозы.

Она что-то прохрипела распухшим ртом и бросилась к Лене.

Лена застыла от ужаса.

Когда ее отделяло от чудовища всего несколько шагов, она смогла сбросить с себя оцепенение и осознала, что все еще держит в правой руке старинный бронзовый инструмент, который подобрала в страшном доме, – три соединенные сложными шарнирами бронзовые линейки.

Лена подняла этот инструмент и ударила им свою жуткую преследовательницу.

Та отмахнулась от бронзового треугольника, как от назойливого насекомого, сделала еще один шаг вперед. Лена попятилась, споткнулась, потеряла равновесие и упала на спину. Страшная, обезображенная женщина шагнула вперед, наклонилась над ней…

Лена все еще держала перед собой бронзовый треугольник, как последнюю защиту от монстра.

Теперь жуткое, изуродованное укусами и измазанное кровью лицо было всего в нескольких сантиметрах от Лены. Она видела прямо перед собой страшные кровоподтеки, заплывшие, полные ненависти глаза, чувствовала на себе ее дыхание.

Женщина что-то прохрипела, протянула руку к Лениному горлу, при этом ее распухшая от укусов рука оказалась внутри бронзового треугольника.

И тут раздался громкий металлический щелчок. Бронзовые линейки, составляющие странный инструмент, сдвинулись, провернувшись на шарнирах, и сдавили руку Лениной преследовательницы, как волчий капкан.

Она издала прежний нечеловеческий вопль и без сознания упала на землю, откатившись в сторону от Лены. При этом бронзовый капкан снова щелкнул, приняв прежнюю форму, и оказался у Лены в руках, как возвращающийся бумеранг.

Лена, не теряя ни секунды, взбежала на крыльцо и что есть силы заколотила в двери.

Никто ей не ответил, но дверь дачи поддалась и с громким, ревматическим скрипом открылась.

Лена протиснулась внутрь, захлопнула за собой дверь и поспешно задвинула обнаружившийся на двери засов.

Она оказалась в темной, настороженной тишине.

Впрочем, тишина внутри этого дома не была полной – в ней то и дело раздавались какие-то нерешительные, вкрадчивые скрипы и шорохи, какие всегда звучат даже в безлюдном деревянном доме – скрип рассохшихся половиц, шорох сквозняка, топоток мышиных лап…

Да и темнота в этом доме была относительной – сквозь пыльное, местами разбитое окно с улицы вливался зыбкий, обманчивый, завораживающий свет белой ночи.

Странная, волнующая атмосфера этого дома пугала и настораживала, заставляла сердце биться часто и неровно.

Лена шагнула вперед и негромко, нерешительно позвала:

– Эй, есть здесь кто-нибудь?

Из дальнего конца холла ей ответило робкое стеснительное эхо – и больше никого.

Где же этот сторож? Куда он пропал именно тогда, когда так нужен? Заснул или покинул свое рабочее место?

Лена пошла вперед, и даже негромкий скрип половиц под собственными ногами пугал ее. Тем не менее она пересекла холл и оказалась перед высокой резной дверью, ведущей в таинственную глубину дома.

Дверь была неплотно закрыта, и из-под нее пробивалась узкая полоска голубоватого фантастического света. Лена осторожно толкнула эту дверь и оказалась в большой комнате с высоким потолком и большим, от пола до потолка, окном в сложном переплете, напоминающим окна готических соборов.