улова на местных рынках или просто у входа в сельский магазин, который в прежние времена был единственной торговой точкой в деревне и местом общения сельчан.

В подлые девяностые годы, когда многие местные жители остались без средств существования, а пенсии стариков стали совсем мизерными, все, кто мог, вылавливали карасей для пропитания. Все озера в округе процедили сетями, выловив почти всю рыбу, и несколько лет потом карась почти не ловился. Затем некоторые озёра прихватили в аренду или в собственность местные предприниматели, ловить рыбу посторонним запретили и карась появился вновь и в озёрах и в продаже, но уже по другой, спекулятивной цене – не всем доступной.

Наконец, перелески отступили от дороги до горизонта, и показался городок – цель и конец их поездки. Прямо на их пути, у въезда в город стояла кладбищенская роща вековых берёз, за которой виднелись крыши домов, а слева раскинулось озеро.

Путники решили сразу же заехать на кладбище, чтобы прибрать могилки родных, а если потребуется, то и нанять рабочих для расчистки выросших за лето зарослей бурьяна и крапивы. Как и везде, в этих местах, кладбище сильно разрослось, приняв много новых постояльцев и могилы родичей, бывшие на окраине, стали почти в центре – так что сразу и не найдёшь их в зарослях кустарника и травы. Но вот и знакомая группа крестов и памятников, отмечавших места упокоения обеих семей: по отцу брата и бабушке Ивана Петровича.

Всё погребение заросло репейником – руками не убрать и брат с семьёй поехал к своим знакомым за лопатой, а Иван Петрович остался и присел на скамью в центре надгробий. Это место было их семейным захоронением, но уже несколько лет как ушли последние представители их родов и на свободные территории стали заселяться чужие – благо место это было высокое, сухое и среди берез. Но что делать: это не квартира, чужака не выселишь, хорошо ещё, что не уничтожили древние могилы, оставшиеся без крестов и неизвестно кому из предков принадлежавшие.

Вон тот холмик без оградки, с железным крестом без надписи, который поставил Иван Петрович взамен деревянного, сгнившего от времени, принадлежит его прабабушке Евдокии, скончавшейся почти полвека назад, когда он уехал на учебу в Москву. Что он знает о ней?

XXII

Его прабабушка, Щепанская Евдокия Платоновна (урождённая Соловьёва) родилась в бедной крестьянской семье в 1867г (точная дата рождения не установлена) в селе в сорока километра на север от этого городка. Её отец Платон Соловьёв занимался сапожным промыслом и вёл крестьянское хозяйство. В семье было пятеро детей: Аксинья, Пелагея, Мария, Иван и она Евдокия. Многодетной крестьянской семье с единственным мужчиной, в то время, даже в Сибири: где не было крепостного права, жилось достаточно трудно. Земельные паи выделялись только на мужчин, а обработка земли требовала мужского труда. Отсюда и бедность. Как вспоминала Евдокия Платоновна, зимой не было на всех тёплой одежды и валенок и в морозы дети выходили из дома на улицу по очереди. Какой был дом тоже неизвестно, но скорее всего это был пятистенок – бревенчатый дом из двух помещений: кухни и горницы, общей площадью около 30м2 – обычный крестьянский дом в Сибири того времени, отапливаемый русской печкой и без всяких удобств.

Тем не менее, все дети этой бедняцкой семьи были обучены грамоте – окончили местную церковно-приходскую школу (3 класса), дальнейшее образование получила только Мария, которая окончила медицинские курсы, кажется в г. Тобольске который был в те времена губернским центром, а потом всю жизнь проработала акушеркой в больнице этого городка.

А Евдокия обучилась портняжному делу и стала работать швеёй у себя на дому. Надо думать, что это занятие в небольшом селе не приносило больших доходов, но позволяло содержать себя и оказывать помощь семье.

В личной жизни Евдокия, как говорили в то время, «засиделась в девках». Дело в том, что она повредила глаз, неизвестно когда и как, и с таким недостатком, деревенские женихи её обходили.

Может она так бы и осталась одинокой, но примерно в 1891-93гг появился и желающий на её руку и сердце – Щепанский Антон Казимирович, поляк, сосланный в Сибирь за политическую деятельность. Его биография неизвестна, а отрывочные сведения таковы: он был сослан (примерно в 1881-83гг) откуда и за что неизвестно. По семейным преданиям, как бы за деятельность в союзе «народовольцев» в группе Желябова, известного в те годы борца за свободу народа, а по нынешним представлениям – террориста. Он прошёл пешком по Владимирскому тракту на поселение в этом уезде, в пригородное село, где находилась пересыльная тюрьма.

На поселении он занялся предпринимательской деятельностью: сначала заготавливал и продавал щепу – это колотые из бревна дощечки, которыми покрывали деревенские крыши или оббивали дом для обмазки глиной, чтобы был теплее, а затем он занялся производством сливочного масла и торговлей. По своим делам, Щепанскому разрешалось передвигаться в пределах уезда, вот и оказался он в селе прабабушки, где и познакомился с Евдокией. Он был старше её лет на 10-15, но купец и порядочный человек без самодурства.

Надо сказать, что и Евдокия Платоновна имела характер твёрдый, была упорна, но без истерик и домашнего властвования, может именно поэтому Щепанский её и выбрал и, по-видимому, никогда об этом выборе не сожалел. Венчались они в этом городке, о чём есть запись в церковных книгах соборной церкви св. Георгия (в 30-е годы эта церковь была закрыта, купола снесены, а на остатках разместилась районная пожарная часть, существующая и по настоящее время).

Вскоре у Щепанских родилась единственная дочь – Анна, которая была крещена в православие в той же церкви. По-видимому, они уже постоянно проживали в городке. Сохранился и их дом: на берегу реки, фактически в центре городка, но на другом берегу. Дом имел 3 комнаты и кухню, был на фундаменте и под железной крышей, что по тем временам говорило о достатке.

К рождению дочери Анны у Евдокии, все её три сестры были уже замужем, но детей ни у одной из сестёр так и не появилось. Во время Первой мировой войны их дочь Анна: после окончания прогимназии, в том самом городке откуда и приехал Иван Петрович с братом, и педагогического училища в Ялуторовске, стала работать в пехотном училище города Омска и вышла замуж за офицера царской армии, а Евдокия Платоновна с Антоном Казимировичем продолжали жить в своём городке, куда перебрались и три её сестры и брат Иван. У Ивана был сын,